Маятник - Алексей и Ольга Ракитины
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Всё сказанное произнесено было подчёркнуто многозначительно. Сполна насладившись произведённым эффектом, следователь самым будничным голосом отдал распоряжения, касавшиеся планов назавтра.
День клонился к вечеру. Из открытой форточки потянуло сыростью. Лето уже кончилось. И хотя днем еще иногда проглядывало солнце, оно было уже обманчивым – не таким высоким, не таким горячим. А вечерами становилось уже совсем прохладно. Начиналась самая печальная, самая гнусная питерская пора – промозглая осень. Впрочем, для тех людей, кто занимался расследованиями убийств в силу своей профессиональной обязанности, любой сезон года был одинаково печален.
4
Насколько давеча Александр Францевич Сакс излучал всем своим видом многозначительность и важность, столь же растерянным он выглядел к полудню следующего дня, когда явился в Московскую полицейскую часть для снятия официальных допросов с вызванных к этому часу жильцов дома №57. По пути в полицию он заехал на Лиговский проспект, дом №8, в детскую больницу принца Ольденбургского, где ему пришлось присутствовать при весьма тягостной процедуре анатомирования тела Сарры Беккер. Служебный долг требовал от следователя своими глазами проследить за всеми манипуляциями прозектора и убедиться в наличии всех тех повреждений, которые врачу-анатому впоследствии надлежало указать в протоколе вскрытия. Сакс честно пытался свой долг исполнить, но когда дело дошло до декапитации (отделения головы), Александр Францевич извинился перед присутствующими и покинул морг, чтобы назад уже не вернуться.
Впрочем, не только эта мучительная процедура испортила настроение брезгливого следователя. Куда неприятнее оказалась содержательная часть анатомирования, его результат. Хотя протокол осмотра трупа к полудню 29 августа, разумеется, еще не был оформлен, основные результаты вскрытия доктора изложили Саксу устно. Они-то и повергли Александра Францевича в тягостное недоумение.
Пройдя прямиком в кабинет Рейзина, следователь поинтересовался, явились ли вызванные к полудню Анна Филипова, Рахиль Чеснова, Любовь Михайлова и Наталья Бочкова. Услышав положительный ответ, Сакс распорядился:
– Приглашённые пусть ждут, а Вы пригласите пока сюда сыскных агентов.
Когда в кабинете расселись Гаевский, Иванов, Черняк и Рейзин, Сакс заговорил тихо и задумчиво:
– Я, господа, приехал прямо с анатомирования. Новости, признаюсь, несколько неожиданные. Вкратце, результат сводится к следующему: Сарру Беекр не насиловали, причиной смерти явилось удушение рвотной массой. Убийца, проталкивая в горло жертве носовой платок, спровоцировал рвоту. Она-то и привела к тому, что девочка задохнулась. Вместе с тем, рана на голове признана несомненно смертельной. Собственно, как таковых ран, причинённых округлым тяжёлым предметом с затупленными краями, аж даже три. Убийца трижды ударил девочку этим тяжёлым предметом. И непременно убил бы, если бы она не задохнулась раньше. Далее: за левым ухом рваная рана, если точнее – надрыв кожи. Доктора предположили, что убийца держал жертву за уши. Вы все были на месте преступления и видели обстановку там. Думаю, согласитесь, что убийство было процессом не скорым. Повторюсь, никаких следов изнасилования не обнаружено.
Сакс задумался, намереваясь, очевидно, что-то добавить, но вместо этого лишь пробормотал:
– Будут какие-то мысли по этому поводу?
– Может быть, на половых частях девочки найдены потёртости? – тут же отозвался Гаевский, как всегда быстрый на язык и чрезвычайно сообразительный, – Может быть, убийца осуществил не классический половой акт, а какие-то иные манипуляции?
– Нет, ничего такого, – ответил Сакс.
– Вы уверены, что нет никаких повреждений, скажем, заднепроходного отверсия? Может быть, есть какие-то следы спермы на лице, шее или руках девочки? – не унимался Гаевский.
– Я же говорю: ничего такого. Анатомов было четыре человека, плюс прозектор. Один контролировал другого. С лупами осмотрели всё тело, работали досконально, никто не полагался на соседа. Дело на контроле и градоначальника, и полицеймейстера столицы, я об этом предупредил врачей. Так что, на их заключение можно полагаться. Более того, упреждая возможные в будущем обвинения в недостаточной точности осмотра, я потребовал консервации в формалине половых частей погибшей: у тела вырезали и анус, и вагину, так что любой медицинский эксперт может убедиться в точности заключения.
Сакс замолчал, нервно постукивая пальцами по крышке стола.
– Я не знаю, что и думать. Вы все видели позу трупа: изнасилование – это очевидное предположение! – наконец, воскликнул он.
– Труп имел ту позу, которую ему придал убица, – здраво заметил Иванов, – Давайте зайдём с другой стороны: изнасилования нет, но отменяет ли это похоть, как мотив нападения?
– Если преступник сделал жертве непристойные предложения и она… – вдруг заговорил Гаевский, перебивая Иванова, но последний неожиданно резко осадил его:
– Владислав! Не трынди, дай сказать!
Гаевский моментально умолк. А его друг и напаник продолжил свои рассуждения спокойным, негромким голосом:
– Можем ли мы предположить, что преступник руководствовался побуждениями похоти, но сопротивление жертвы изменило его планы? Очевидно, да. Например, в процессе борьбы жертва нанесла насильнику удар в пах и сия неприятность сделала изнасилование в тот момент невозможным… Владислав, поправь меня, если я неправ.
– Ты прав, – коротко ответил Гаевский.
– Спасибо, я это знаю. Есть и другое обстоятельство: возраст преступника.
– Объяснитесь, – попросил Сакс.
– Господин следователь, давайте называть вещи своими именами: у нас есть хороший подозреваемый. Я бы даже сказал: отличный подозреваемый. Это Миронович. Мужчина в возрасте за пятьдесят. Половая функция слабеет. Да, когда-то он был ретив и горяч и не одну юбку не пропускал мимо, но теперь… теперь-то инструмент сточился. Похоть Мироновича нуждается в искусственной стимуляции: Мироновичу нужна настоящая опытная шлюха, дабы привести его плоть в боевое состояние. Вместо этого он видит испуганную, отчаянно сопротивляющуюся девочку. Куда уж тут до постельных подвигов!
– Всё складно, Агафон, – заметил Гаевский, – Только мы ничего не знаем о половой слабости Мироновича. Зато мы уже достаточно слышали о его половой силе.
– А-а, – отмахнулся Иванов, – Это всё творимые легенды. Миронович не может смириться со своей половой слабостью и потому продолжает по инерции волочиться за всеми и сразу. Но я уверен, он сам уже боится того, что получит согласие на свои предложения.
– Ну да, – подхватил Сакс мысль сыскного агента, – Есть даже такая, знаете ли, гламурная шутка: делая непристойное предложение даме будьте готовы к тому, что она согласится! Да-да-да, господин Иванов, Ваша мысль мне показалась очень разумной!
Сакс выглядел странно возбуждённым и при том, чрезвычайно довольным. Он откинулся на спинку стула и поднял обе руки вверх, призывая всех к молчанию. Впрочем, присутствовавшие и так молчали:
– Господа, давайте остановимся на следующем: мы не отказываемся от версии, согласно которой похоть убийцы явилась мотивом убийства. Полностью согласен с высказанной здесь мыслью о том, что у нас фактически уже есть хороший подозреваемый. Хотя предложу покамест воздержаться от высказываний на сей счёт при посторонних. Соответственно, наши задачи я вижу в следующем: во-первых, господин Черняк при помощи полицейских в форме заканчивает в кратчайшие сроки опрос всех обитателей дома номер 57. Я подчеркиваю – ВСЕХ, – Сакс произнес это с нажимом, обведя присутствующих немигающим взглядом, – что означает не только тех, кто живет там постоянно, но и тех, кто приходит в этот дом на работу или был в гостях в тот злополучный вечер 27 августа. Во втором этаже, я видел, идёт большой ремонт: обратите внимание на артельщиков, меня интересует где они ночуют, что едят, как обстоят дела с их паспортами, учтены ли? где учтены? Далее, господин Черняк, по-прежнему в Ваш огород камень: необходимо опросить швейцаров, дворников, уличных торговцев и вообще обитателей домов в округе по Невскому проспекту. Наверняка, кто-то видел Мироновича тем вечером, как он шел по Невскому. Сожительница Мироновича сообщила о том, что он после разговора с нею вроде бы вступил в беседу с неким портным… кажется, Гершовичем, – следователь сверился со своими записями, – Да, именно так. Этого Гершовича надо непременно найти, пусть подтвердит или опровергнет слова Филипповой. Надо в точности восстановить маршрут Мироновича и затраченное им на дорогу домой время. Господин пристав, поручение Вам: во всём оказывать всестороннюю помощь агенту Черняку. Людьми и так далее. Чтобы жалоб на несогласованность действий или обоюдное недопонимание не поступало. Третье: железная дорога на конной тяге. Дворник дома на Болотной заявил, будто Миронович вернулся на конке. Прекрасно, будем проверять. Господин Гаевский, Вам надо взять расписание и проехать этим маршрутом, засечь время, опросить кондукторов, установить, во сколько именно ехал Миронович.