Кладезь Погибших Сюжетов, или Марш генератов - Джаспер Ффорде

– Значит, еще не конечно?

– Нет, – печально покачала головой бабушка. – Если бы. Готовься к потрясениям, малышка Четверг. Назови-ка мне фамилию Лондэна.

– Не смеши меня! – фыркнула я. – Лондэн Парк…

Я осеклась, и холодный ужас зашевелился у меня в груди. Не могла же я забыть фамилию собственного мужа! Но, несмотря на все старания, у меня ничего не получалось. Я посмотрела на бабушку.

– Да, я знаю, – ответила она. – Но тебе не скажу. Вот вспомнишь – тогда и поймешь, что победила.

Глава 5

Кладезь Погибших Сюжетов

Комментофон: Хотя использовать сноски и комментарии в качестве средства общения предложил еще доктор Фауст в 1622 году, первый действующий комментофон был продемонстрирован только в 1856 году. К 1895 году опытный образец установили в «Тяжелых временах», и в течение трех последующих лет к сети подключили большую часть романов Диккенса. Система быстро расширялась, кульминацией стало создание трансжанровой магистральной линии. Она была открыта со всей помпой в 1915 году, связав «Человеческую Комедию» и «Преступление и наказание». С тех пор сеть продолжала расширяться и улучшаться, но совсем недавно появился массовый халявофон, и отсутствие координации между рекламными и новостными каналами практически парализовало систему. Мобильный комментофон был введен в 1985 году.

ЕДИНСТВЕННЫЙ И ПОЛНОМОЧНЫЙ ПРЕДСТАВИТЕЛЬ УОРРИНГТОНСКИХ КОТОВ Беллетрицейский путеводитель по Великой библиотеке (глоссарий)

Бабушка встала пораньше, чтобы приготовить мне завтрак. Я нашла ее спящей в кресле возле плиты, на которой уже почти досуха выкипел чайник, а Пиквик намертво запуталась в незаконченном вязании. Я сварила кофе и приготовила кое-какую еду, хотя меня и мутило. ибб с оббом пришли чуть позже и заявили, что «спали как мертвые» и так проголодались, что «готовы сапог сожрать». Они только-только принялись за мой завтрак, как в дверь постучали. Это был Острей Ньюхен, половина неразлучной парочки Перкинс и Ньюхен из бесконечного детективного сериала. Лет около сорока, одет в остромодную коричневую пару, на голове мягкая шляпа под стать костюму, а еще у него имелись роскошные рыжие усы. Он был одним из юристов беллетриции, и его назначили представлять меня в суде: на мне до сих пор висело обвинение в незаконном вторжении в сюжет из-за изменений, внесенных мной в финал «Джен Эйр».

– Привет! – сказал он. – Добро пожаловать в Книгомирье!

– Спасибо. Как вы?

– Прекрасно! – ответил он. – Недавно отмазал Эдипа от обвинения в инцесте. Формально, конечно же. Он ведь тогда не знал, что это его мать.

– Конечно, – согласилась я. – А Феджин?[13]

– Боюсь, от петли ему не отвертеться, – погрустнел адвокат. – Но за дело взялся Грифон. Уверен, он найдет способ вытащить старика.

По ходу дела гость осматривал убогий гидросамолет.

– Ладно, – сказал он наконец. – Странный вы все же сделали выбор. Я слышал, полкой ниже собирают последний роман Дафны Фаркитт. Действие происходит в восемнадцатом веке, и там наверняка уютнее, чем здесь. Вы видели рецензию на мою последнюю книгу?

Разумеется, он имел в виду книгу про него. Выдуманный от подметок грубых башмаков до тульи мягкой фетровой шляпы, Ньюхен, как и большинство вымышленных персонажей, относился к себе довольно трепетно. Я читала совершенно разгромную рецензию на «Трогательный до смерти». В подобных ситуациях вести себя следует чрезвычайно тактично.

– Нет, боюсь, я ее пропустила.

– О! – воскликнул он. – Ну, на самом деле… ну, она весьма положительна. Меня ярко охарактеризовали как «целостного» и «довольно щедро прорисованного», а саму книгу назвали самым большим достижением восемьдесят шестого года. Поговаривают о многотомнике. Да, я хотел сказать, что слушание по вашему делу о незаконном вторжении в текст состоится, видимо, на следующей неделе. Я пытался выбить еще одну отсрочку, но Хопкинс вцепился как клещ. Место и время пока уточняются.

– Мне следует испугаться? – спросила я, вспоминая последний раз, когда мне довелось предстать перед судом в Книгомирье.

Дело слушалось в «Процессе» Кафки, и, как нетрудно догадаться, исход оказался совершенно неожиданным.

– Да нет, – сказал Ньюхен. – Наше «горячее одобрение читательской аудитории» кое-что да значит. В конце концов, вы и правда вторглись в сюжет, так что прямое вранье не поможет. Знаете, – без остановки продолжил он, – мисс Хэвишем просила меня познакомить вас с чудесами Кладезя. Она собиралась подъехать с утра лично, но сегодня ее черед проводить антиграммазитную зачистку.

– Мы видели граммазита в «Больших надеждах», – похвасталась я.

– Да, я слышал. В том, что касается граммазитов, лишняя предосторожность никогда не помешает. – Он посмотрел на ибба и обба, которые как раз приканчивали мою яичницу с грудинкой. – Это и есть завтрак?

Я кивнула.

– Потрясающе! Мне всегда было интересно увидеть завтрак. В нашей книге двадцать три обеда, двенадцать ланчей и восемнадцать полдников, но ни одного завтрака. – Он на мгновение умолк. – А почему апельсиновое варенье называют джемом, как вы думаете?

Я сказала, что понятия не имею, и подала ему кружку кофе.

– У вас в книге встречаются генераты? – спросила я.

– Да по полдюжины на каждом шагу, – ответил он, размешивая ложкой сахар и глядя на ибба и обба, которые, верные себе, пялились на него в ответ. – Зануды страшные, пока не обретут личности, а вот тогда становятся очень забавными. Беда в том, что они имеют обыкновение развиваться в сильные ведущие персонажи, и это поветрие распространяется среди них, как чума. Обычно их заселяют в романы в массовом порядке, но все изменилось, когда мы направили шесть тысяч генератов в «Ребекку». Через месяц все, кроме восьми, стали мисс Дэнверс. Слушайте, а вам не требуется парочка домработниц, а?

– Спасибо, не надо, – отказалась я, памятуя довольно ершистый характер миссис Дэнверс.

– Я вас понимаю, – со смехом ответил Ньюхен.

– Значит, теперь в романе их только ограниченное количество?

– Вы быстро схватываете. Такая же проблема у нас с Мерлинами. Типажи «старый бородатый маг-наставник» уже который год в печенках сидят.

Он наклонился поближе.

– Знаете, сколько Мерлинов было размещено в Кладезе Погибших Сюжетов за последние полсотни лет?

– А сколько?

– Девять тысяч! – выдохнул он. – Мы даже изменяли сюжетные линии, чтобы ввести в них фигуры старых магов-наставников! Думаете, мы поступали неправильно?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});