Тайны виртуальной жизни - Алла Полянская

Я живу в этом доме почти шесть лет, но с соседями не знакома. Ну, то есть не совсем. Я знаю Эмилию Марковну с пятого этажа, потому что как-то раз мы с ней попали в смешную ситуацию и с тех пор вроде бы немного дружим, она меня забавляет, а я для нее что-то вроде трудного ребенка. Еще я знаю старушку из шестого подъезда – милую, седую, в серой шляпке и сером пальто, она всегда кормит голубей в парке, в одно и то же время, по ней часы можно сверять. Не то чтоб мы с ней хорошо знакомы, но иногда общаемся. Ее зовут Тамила Афанасьевна, и она всегда первая начинает со мной разговор, когда видит поблизости. Я знаю, что она живет одна, и недели две назад она пыталась мне рассказать, что ее кто-то преследует, пытается проникнуть в квартиру, и я даже пошла поглядеть на ее замки, но те были в порядке, если не считать небольших царапин от ключа – но это могла сделать и сама Тамила Афанасьевна, зрение-то у нее уже не очень. Она в тот день выглядела испуганной и подавленной, пыталась зазвать меня на чай, но я не могла… Да и зачем бы я стала слушать бред?

Стоп! Я совсем забыла. Эта старушка несколько дней назад умерла, одна из соседок собирала деньги на погребение – родственников у покойной не оказалось. Как я могла забыть, не знаю, но я забыла… Ну какая теперь уже разница, милейшая Тамила Афанасьевна прогулялась по доске жизни и упала туда, куда падают все, кто доходит до края, и от меня ее отличает только то, что она уже обрела некую определенность, а мой путь еще длится, и глаза у меня завязаны точно так же, как были завязаны у нее. Аминь.

Запихнув всю одежду в стиральную машинку, я запустила стирку и полезла в душ. После дня, проведенного в чужом доме, после Папашиной берлоги, которая скорее свинарник, нужно вымыться. Сейчас бы, конечно, принять ванну, но время дорого, я хочу заняться компьютерами Папаши и уповаю на то, что они не защищены паролями. Правда, Папаша жил один и вряд ли стал бы паролиться от самого себя, слишком ленивый он был, принимая во внимание диван, утопающий в одноразовой посуде, и грязь в его берлоге. Нет. Ему было бы лениво всякий раз заниматься онанизмом со входом-выходом в комп, и он был слишком самоуверенный сукин сын, чтобы допустить мысль, что его кто-то вычислит и доберется до драгоценных компов.

Хотя флешку он прятал, а значит, чего-то все-таки опасался.

Завернувшись в халат, я иду на кухню – надо бы перекусить. Не то чтобы я переедаю, но, когда я нервничаю, я все время голодная. Но сейчас не голодная, а просто хочу чего-нибудь пожевать.

Эта мысль посещала меня и раньше, но я всякий раз отгоняла ее, просто потому, что не хотела об этом думать, а сейчас вот подумала – и закрыла холодильник. Я не голодная. На самом деле мне достаточно просто обедать и не ложиться спать в два часа ночи, и тогда проблемы насчет чего-то пожевать просто не будет. Но дело в том, что… Да черт его знает, в чем дело! Но вот что я сделаю: я просто начну бить себя всякий раз по рукам в тот момент, когда захочу чего-то просто пожевать без всякой причины.

Я отхожу от холодильника, внутренне гордясь собой, но понимаю, что ступила сейчас на очень тяжелый путь, и возможно, я его снова не осилю, но хочу попытаться. Я много раз садилась на диеты или пила какие-то таблетки, и мне даже удавалось иногда сбросить довольно приличный вес, но потом я позволяла себе – так, чуть-чуть, ну какая беда от одного-то кусочка, а где один, там и второй… В общем, всякий раз битва оказывалась проиграна мною, с большим перевесом со стороны жира. Во всех смыслах.

И сегодня я поднимаю бунт на корабле, потому что догадываюсь, что готовил для меня на Форуме Папаша.

Я подключаю принесенные ноуты и с замиранием сердца включаю тот, который был около дивана. Так и есть – страничка с Форумом открыта, Папаша установил на нее запоминалку пароля, и я могу входить в его личку, как и отписываться с его имени. И, конечно же, первым делом я почитаю его личную переписку, а ящик у него заполнен до отказа.

Так, предупреждения модераторов, чтобы Папаша умерил свой пыл, штрафные баллы… Этого гада надо было забанить навеки, но всегда кто-то за него заступался, и я сейчас понимаю почему. Вот письмо от одного из модераторов, он пишет, что свою часть сделки выполнил и Папаша должен выполнить свою и передать ему фотографии. Похоже, Папаша кучу народа держал за яйца, причем не в вирте, а в реале. Да, Линч прав, рано или поздно Папаша нарвался бы, как все шантажисты.

Знаете, я шантаж просто ненавижу. Когда я училась в школе, у нас в классе была девочка – Ира Ведяева. Она не блистала способностями, внешность у нее была самая заурядная, даже отчасти неприятная, но зато эта Ира узнавала наши нехитрые секреты и в обмен на то, что ее примут в компанию, обещала не рассказывать родителям.

Меня она как-то заметила за чтением книги по анатомии – в двенадцать лет я заинтересовалась подробностями деторождения и взяла в читальном зале книгу, чтобы разобраться в вопросе. Родители со мной на подобные темы говорить вроде как стеснялись, а между сверстниками на этот счет ходили странные слухи, и я со свойственным мне педантизмом решила прояснить для себя этот вопрос раз и навсегда. И тут вдруг за спиной выросла Ира и заглянула через плечо.

Я помню, что очень испугалась. Я представить себе не могла, что скажут мои родители, когда узнают, что тщательно оберегаемый ими секрет мною раскрыт и я узнала, что люди, оказывается, занимаются такой гадостью, и раз я появилась на свет, то мои родители тоже один раз это делали. Ну, я очень надеялась, что это было всего один раз.

А Ира сказала: «Я все расскажу твоей матери».

Конечно, это было глупо – вестись. Ну пусть бы шла, интересно, как бы она об этом рассказывала? Но дело в том, что мне тогда было всего двенадцать лет, и я попалась в лапки этой мелкой гадины. Она брала мои тетради, чтобы списывать, я писала за нее сочинения и принимала ее в нашей квартире, когда родители были на работе. И время от времени она повторяла: «Я думаю, твоей матери надо рассказать». И я замирала от ужаса.

Уж не помню, что следующее потребовала от меня маленькая негодяйка, но где-то месяца через четыре полного ада на ее фразу «Я думаю пойти к твоей матери» я ответила: «Иди». Я как будто проснулась и сообразила: ну что она скажет? И как? И что, собственно, преступного в моих действиях? И каким-то своим сволочным шестым чувством Ира поняла, что больше она не имеет надо мной власти, но и дать мне ускользнуть она не хотела, а потому ткнула в меня пальцем и сказала: «Все, я сейчас иду к твоей матери!» – и сделала шаг по направлению к моему подъезду. А я развернулась и ушла гулять, ощущая себя свободной и счастливой. И когда вернулась домой, то оказалось, что Ира, конечно, к маме не приходила.

И тогда я поняла: чтобы шантажист не получил над тобой власти, нужно просто не делать ничего такого, чего бы пришлось стыдиться и разглашения чего нужно было бы опасаться. А это значит, что тайны, которые опасны, нужно оставлять именно тайнами и ни за что, ни под какой порыв откровенности, никому на свете не рассказывать то, что по-настоящему хочешь скрыть.

Конечно, Ире я отомстила. На самом деле я устроила ей в школе кромешный ад, манипулируя одноклассниками и подрывая ее репутацию всеми доступными мне способами, а их оказалось немало. Я была очень смышленым ребенком и очень быстро научилась заставлять людей делать то, что нужно мне. В свое оправдание могу только сказать, что я никогда не пользовалась своими умениями в корыстных целях, а только ради восстановления справедливости. К Ире Ведяевой до самого окончания школы накрепко прилипла кличка Ведро, иногда в вариациях – Помойное Ведро или Ржавая Лоханка. Она оказалась всеми презираемым изгоем, терпела побои, насмешки, и когда одноклассники так лихо подхватили знамя моей мести, я поняла еще одно: они тоже были жертвами шантажа, а значит, шантажист никогда не шантажирует одну жертву, если может шантажировать многих.

Нет, это не была та самая моральная травма, которая заставила меня невзлюбить социум, но первые выводы я сделала. И вот сейчас, просматривая личку Папаши, я знаю, как он выяснил, где именно намечалась наша вечеринка и кто на ней будет.

Это Гейша нас всех сдала ему, а Папаша трепетно хранил свою переписку. Позавчера Гейша написала ему буквально следующее: «Собираемся 13-го, в шесть вечера, у Алекса. Тбилисская, 9в, квартира 126. Участвуют: Алекс, Паола, Анетта, Гельмут, Норд, Ирвин». И я собираюсь выяснить у моей прекрасной подружки Викули, зачем ей это понадобилось. Что такого было на нее у Папаши, что она продала нас одному из самых бесчестных и мерзких троллей?

А вот еще забавное письмо от юзера с ником Мастер Анк. Он сообщает Папаше, что заказ от Николая Малиновского поступал, и даже сбросил сканкопию заказа, и предлагает Папаше подходить к половине шестого к дому, куда будет доставлен заказ. Я так понимаю, что Мастер Анк и был тем, кто доставил заказ Алексу, мы предположили верно, Папашу он просто впустил, счет кто-то исправил специально – видимо, чтобы Алекс ушел за доплатой. Так, значит, вот как зовут Алекса: Николай Малиновский. Где-то я слышала это имя, но в связи с чем – не помню, надо в Интернете поискать. Точно, где-то мелькало… Нет, не помню из-за чего, но это не срочно. Это не отвечает на вопрос, кому понадобилось убивать Папашу таким странным способом. Ну, убили бы где-нибудь там, в пространстве, зачем в квартире Алекса? Почему под елкой? К чему такой надрыв и драма?