Тонкий голосок безымянного цветка - Зиновий Юрьев

-- Это грабеж, -- печально произнес бутафор и обиженно замолчал.

-- Это не грабеж,-- покачал я головой,-- то, что делал Робин Гуд, было не грабежом. Попытка восстановить социальную справедливость.

-- Геночка,-- жалобно сказал Александр Васильевич и вытащил из кармана грязный платок.-- Вы меня разочаровываете. Вы казались мне молодым человеком с благородным смелым характером, а теперь вы базарно выторговываете у бедного старика лишних пять очков. Хотите, я вам дам не три креста, а пятнадцать? И не надо будет играть. Давите пенсионеров, давите, если вам совесть позволяет.

-- Дядя Саша,-- с достоинством произнес я,-- вы пользуетесь запрещенными приемами. Даже если мы сговоримся, я не смогу играть, меня душат слезы.

Мы посмеялись и согласились на прошлую фору.

-- В конце концов,-- сказал я бутафору,-- я буду рассматривать свой неизбежный проигрыш как гонорар исцелителю.

-- Ну вот и прекрасненько, -- пропел Александр Васильевич.-- С вашего разрешения я разбиваю.

На этот раз я действительно набрался терпения и уже не кидался на сомнительные шары. Бутафор ходил вокруг стола, сокрушенно качал головой и подолгу обдумывал варианты.

-- Вы изменились, Геночка.

-- В какую сторону?

-- Вы стали мудрее и терпеливее. Какая ирония судьбы! Я подарил вам два отростка растения с острова Борнео и одну луковицу в горшке, и они делают вас мудрым и терпеливым, и вы раздеваете бедного старика.

У бедного старика к этому моменту было уже два партионных Шара. Мне было весело и покойно с ним. Господи, да пусть выигрывает у меня всегда, лишь бы я продолжал жить в уютном, легком мире, о котором мечтал всю жизнь. В мире, в котором неуместны злобная раздражительность и постоянная язвительность.

Один из партионных шаров Александра Васильевича стоял у средней лузы. Если бить его, то надо класть наверняка, потому что иначе дядя Саша добьет его. Но шар был трудный. У меня почему-то появилась твердая уверенность, что я забью этот шар.

-- Туза налево в середину,-- торжественно сказал я.

-- Идущий на казнь приветствует тебя. Правильно я сказал? Не напутал? -- наморщил лобик Александр Васильевич. -- Это Цезарю говорили? Да?

-- Именно,-- сказал я и забил шар в лузу. На лице Александру Васильевича появилось обиженное выражение:

-- Это нечестно.

-- Что нечестно?

-- Вы прятали свою настоящую игру. Вы заманивали старика. Вы, Геночка, злоупотребляете моей доверчивостью.

-- Вас, пожалуй, заманишь, -- грубо сказал я. -- Вы мне лучше вот что скажите: вот вы .разговариваете с растениями, а как они говорят?

-- Что значит -- как?

-- Ну, у них же нет рта...

-- А я, Геночка, не знаю. И знать не хочу. Я слышу добрый голосок -- и хорошо. -- Он вдруг внимательно посмотрел на меня: -- Что, заговорили ваши?

-- Немножко.

-- Поздравляю вас. И спасибо вам.

-- За что?

-- Что дали мне возможность помочь вам. Это, Геночка, очень приятно. Сейчас я положу последний шар.

-- Однако вы самоуверенны, дядя Саша.

-- А это не я, это мои растения сейчас помогут мне. Налево в угол.

Шар был трудный, но он положил его. 7

-- Леночка,-- сказал я ассистентке Сурена Аршаковича, - я никогда не видел вас ни в чем, кроме джинсов. Поэтому я считаю вас крупнейшим специалистом по ним.-- Леночка снисходительно опустила ресницы.-- Не помогли бы вы ,мне найти джинсы для дочери? Пожалуй, она примерно такого же роста, как вы.-- И снова ресницы утвердительно опустились. Я даже не удивился. Я уже начал привыкать к более благосклонному к себе миру.-- У меня даже и деньги с собой есть, -- подобострастно продолжал я. -- Сколько?

Леночка посмотрела на меня, подумала и взмахнула прекрасными ресницами. Я хотел было мысленно крякнуть: сто рублей За хлопчатобумажные штаны, что ни говори, все-таки дороговато, но, к своему удивлению, не крякнул, а торопливо полез в карман.

Мне было немножко тревожно и весело. Я все время находился в компании с человеком, которого почти не знал. Поступки его стали непредсказуемы. Я с поклоном отдал деньги ассистенту режиссера и поцеловал ее в щеку.

Леночка посмотрела на меня взглядом задумчивым и оценивающим. Сегодня этот тип покупает джинсы дочке и легко расстается, да еще авансом, с сотней-другой, а завтра, может быть, начнет раздаривать направо и налево золотые цепочки. А что, если сказать ей: Леночка, вы прекрасны, у вас длинные стройные ножки, тонкая талия и серые огромные глаза, я люблю вас. Интересно, промолвит она в ответ хоть словечко или спокойно взмахнет накрашенными ресницами?

И вдруг Леночка открыла рот. Я даже не сразу сообразил, что голос принадлежит ей.

-- Вас прямо не узнать,-- сказал незнакомый голос.

-- В каком смысле?

Она засмеялась и ушла, должно быть утомленная длинной речью.

По пути домой я зашел в сберкассу и заполнил расходный ордер на шестьсот рублей.

-- На мотоцикл? -- полюбопытствовала молоденькая круглоглазая операторша, вставляя мою сберегательную книжку в автоматическую пишущую машинку. Вопрос меня не изумил, потому что я несколько раз видел ее на заднем сиденье "Явы". Она обнимала громадного парня с пышными пшеничными усами и горделиво прижималась к его необъятной спине.

-- Хочу сделать подарки,-- ответил я.-- Двум бывшим женам и матери.

Операторша тихонько засмеялась. Наверное, мой ответ показался ей очень остроумным. Я ее понимал. Мне самому мои поступки казались диковатыми.

-- Ребята,-- сказал я дома цветам,-- вы, конечно, молодцы, спасибо вам, но эдак мы скоро будем сидеть без копейки. Знаете, сколько у меня осталось?

-- Сколько? -- спросил Приоконный брат.

-- Восемьсот рублей.

-- А это много или мало? -- спросила Безымянна.-- Я совершенно не разбираюсь в деньгах.

-- Ах, мои бедные зеленые насаждения, что мне с вами делать?

-- Любить,-- пискнула Безымянка.

-- А жить на что?

-- Ге-ена,-- укоризненно сказала Безымянка, и мне даже показалось, что она покачала своими тонкими листиками,-- вы любите, а остальное приложится.

Я засмеялся.

-- А вы не смейтесь,-- обиженно пробасил Стенной брат. - Она истинно говорит.

-- Так это все знают.

-- А истины все знают. Они ведь такие простые и их так немного. Только их не понимают. Странные вы вообще существа, люди. Все знаете и мало что понимаете.

Я более или менее современный человек. Я набит миллионами (или миллиардами?) битов информации. Я знаю, что воскликнул Архимед, говоря о рычагах, и что такое итальянский неореализм. Я в общих чертах представляю себе, как устроен лазер, и знаю, где находится страна под названием Лесото. Я не верю в существование летающих тарелок (хотя с удовольствием посмотрел бы на них) и верю в парапсихологические явления. Мне нравится Чехов и я люблю стихи Мандельштама.