Гори, гори ясно (СИ) - Вран Карина

Это какой-то заколдованный круг: только я решу, что закруглил вопросы с обитателями питерских вод, как всплывает что-то новенькое. Или за подводным камнем отыщется что-нибудь старенькое, позабытое.

— Все, я спрашиваю?! — злость прорывается наружу.

Опадает на траву и щебенку безобидной росой туман.

— Больше через Марсово не ходим, — Макс хмурился и не матерился — плохой признак. — Ни в какую Луну.

Смолчал: к сказанному нечего добавить, я готов был под каждым прозвучавшим словом расписаться.

— Я недооценил водных духов, — Женька имел вид бледный и холодный, как тот туман. — Вина на мне.

Я потягивал глинтвейн. После нашего похождения он куда лучше заходил, чем пиво. Что покрепче между сменами пить — это надо Водярой быть, я же решил обойтись горячим вином с пряностями.

— Можешь искупить свою вину здесь и сейчас, — поднял бокал. — Почему ты работаешь дилером? Я пошел в казино за деньгами и ночным графиком. И потому что было интересно. Понимаю, зачем эта работа нужна была Ханне. Зачем она Максу и Таше. А какого рожна ты забыл в дилерской, не понимаю.

— Вино — вина — еще вина, — Шпалу, кажется, отпускало, раз уже начал ерничать. — Погодите с речами. Гарсон, повторить! Пусть лучше сразу притараканят, чем потом мельтешат не в кассу.

[1] Здесь и далее: строки перевода саундтрека к к/ф «Бойцовский клуб», «Where is my Mind?» исполняет группа Pixies.

[1] «Увезу тебя я в тундру», музыка Марк Фрадкин, слова Михаил Пляцковский, исполняет ВИА "Самоцветы".

[2] (Фр.) Я знал, что ты не отступишься.

[1] Как здорово (Изгиб гитары желтой), Олег Митяев.

Часть 2

— С вами точно все нормально? — подоспел к столику работник кафе.

Хороший парнишка. Без вопросов показал, где уборная, предложил аптечку. Перед тем, как вломиться в ближайшее открытое заведение, я постарался привести себя в божеский вид. Остановил кровь многократным обращением к живому огню. Отряхнулся от щебня и дорожной грязи, насколько это было возможно — извалялся-то я знатно.

Красноглазый поделился со мной ветровкой, чтобы прикрыть драную и окровавленную рубашку. Дальше ту рубашку только на выброс. Обмотка с руки перекочевала в брючный карман.

Платок кое-как отер кровь со щеки и шеи.

«Упал, да так неудачно», — это мы сказали парнишке.

Джо порывался было что-то еще сказануть, но я его придержал. В кафе еще до нас сидела парочка. Могло нехорошо получиться, если бы они заметили резкое изменение в поведении официанта. Они, конечно, заняты друг дружкой, воркуют, точно те голубки, но вдруг?

Я умылся, полюбовался белыми полосками шрамов на щеке. Прогнал столько раз живой огонь через себя, что в зеркале светиться начал факелом. С каждым обращением к огню шрамы истончались, и под конец исчезли.

Вода — враг огня. Воздействие тех, кто связан с водой, на меня — сильнее, чем чье-либо иное.

Немного потянул бы время — и остался бы с шрамированной физиономией. Человеку же, не имеющему сродства с живым огнем, на моем месте грозили бы еще более «веселые» последствия. Отравление, заражение крови и медленная смерть. Так мне позже Кошар сообщил.

— Все хорошо, спасибо, — искренне поблагодарил я парня.

Тот оставил на столике наш глинтвейн и вернулся за стойку под бурчание Находько про ласты, которые еле шевелятся.

— Прояви немного уважения, — с укоризной сказал Шпале. — Он такой же работник сферы обслуживания, как и мы.

Макс демонстративно достал из бумажника пятисотенную, подпихнул ее под блюдце.

— Мое уважение к труду. Материальное к материальному. АБ, ты странный с утра. Ведешься на подначку кровососа. Приложить его фэйсом об тэйбл не тянет? Нет? Вместо этого АБ вписывается за человечишку.

Шпала отчасти прав: он-то против опасного маршрута возражал. Не стесняясь в выражениях.

— Я уже признал свою вину, — ровно отозвался Евгений.

Вурдалак, как мне виделось, не врал. Недооценил, в это можно поверить. Но и всей правды не говорил — такое у меня было ощущение.

— Так на кой ляд ты подбил огонь пойти к воде?! — жахнул кулаком о стол Макс.

Хорошо, я успел допить первую порцию глинтвейна и взял в руки вторую кружку. Иначе мое вино плеснулось бы через край, как и Максово.

— Угомонись, — обратился я к Шпале. — От Джо поступило предложение. Я на него согласился. Это было мое решение.

Кровопийца, имей он на то желание, мог прикончить меня в другом заведении общепита, где стаканы скалят зубы, а графины выполнены в форме черепов. И не нужно было подвергать себя риску, идя на поле с водными духами, говорить за меня.

Со вчерашнего дня Лена вряд ли раскопала что-то настолько ценное в библиотеке, чтобы Джо повел меня к кончине таким сложным путем.

— Нахера? — лаконично уточнил Находько.

— Это. Мой. Город, — отпечатал я каждое слово. — Никто и ничто не выселит меня из него. Никто и ничто не заставит меня бояться: подворотен, полей или каналов Питера. Я должен знать, что приму любой вызов. Откуда бы этот вызов не пришел.

С минуту мы со Шпалой молча сверлили друг друга взглядами. Джо изучал потолок: белые фигурно-выпуклые квадратики, кажется, несли в себе глубокий смысл.

— Как был без башни, так и есть, — хмыкнул Макс. — А красноглазище наш на вопрос не ответил, на клыки крючок повесил.

— Мне было любопытно, — Джо отвлекся от потолка, показательно зевнул. — Год назад я заметил за нашим простаком-попутчиком занятное свойство: он не воспринимал мое внушение.

Чего я сильно не люблю, так это когда говорят при мне и обо мне в третьем лице.

— Едри же пассатижи, Джо! — столику снова досталось от Находько. — Ты слово давал, что не причинишь вреда АБ!

Это утро било все рекорды по изменению моего отношения к этим двоим.

— П-ф-ф, — отмахнулся Женька. — Никакого вреда, сплошная польза. Мы наговорили лишнего при человеке. Я всего лишь попросил бы его забыть об услышанном.

— Когда Макс назвал тебя дохлым конем в пальто? — полюбопытствовал.

Заметим: я держал себя в руках. И коня огнегривого тоже. Чтобы он не вспылил, не устроил бучу в общественном месте, я подогревал ладонями глинтвейн. Очень полезное упражнение, одно из двух, изученных на первом занятии с Чеславом. Правда, планетник учил меня не на стеклянной кружке жар выпускать, а на куске гранита.

— Именно, — подтвердил Джо. — Видишь, АБ нормально реагирует.

Нормально. Только теперь или пить почти кипяток, или ждать, пока остынет.

Вспомнил то утро, тоже июльское, только годичной давности.

«Усатого прикрыл сегодня кто?» — про опоздание Макса на смену.

«Дохлый конь в пальто!»

Все, что могло вызвать удивление в этом обмене репликами, так это обращение: «Усатый», — от Женьки к Максу. У дилеров не приняты бороды и усы, должностная инструкция включает в себя пункт об аккуратном внешнем виде. В этот пункт включено и бритье.

Я услышал и забыл. Мало ли при каких обстоятельствах Митин видел Находько усатым. Может, еще до начала моей с ними совместной работы. А без подковырок эти двое и дня прожить не в состоянии.

— Я ща тоже норм среагирую: шею тебе сверну тощую, — дружелюбно оскалился Макс. — Тебе ж пофиг, куда таращиться.

— Ты не слушаешь, рассадник блох. АБ помнит дохлого коня, и мое внушение на него не действовало уже тогда. Недавно я убедился: не только мое. За одним исключением: духи вод.

Стекло в руках треснуло. Я поспешил отбросить кружку с недопитым глинтвейном, чтобы не обжечься и не изгваздаться еще сильнее. Это огонь меня не берет, а кипяток — вода. Вино в данном случае.

— Простите, пожалуйста, — повинился перед официантом. — Рука дернулась. Мы оплатим.