Призрачный - Кэтрин Ласки
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но Сарк ошибалась. Гвиннет, конечно, не учуяла ее запаха, но острый слух совы уловил тяжелое, прерывистое дыхание, и она влетела в пещеру. Увидев Сарк, лежащую в луже крови посреди острых обломков, которые едва ли не плавали в этой луже – настолько большой она была, Гвиннет испустила пронзительный вопль. Она кричала так отчаянно и громко, как никакая другая сова до нее.
Глава двенадцатая
Прочь отсюда
ЭДМЕ ПОЧУВСТВОВАЛА, КАК ЗАСТЫВАЛ У НЕЕ костный мозг, а маленький Мирр остановился как вкопанный и задрожал с головы до ног.
– Кто это кричал?
Пять волков брели по Топи, надеясь отыскать Сарк, но с каждым телом, которое они встречали на своем пути, надежды таяли. Фаолан почти отчаялся. С тех пор как он заявил, что они должны идти в Синюю Даль, его все чаще охватывали сомнения. Что, если далекие синие земли, которые когда-то промелькнули перед его взором, окажутся всего лишь иллюзией, плодом воображения? Тогда, на кургане Кровавого Дозора, он был очень усталым, ослабевшим от голода и от драк со злобными чужаками. Синяя Даль могла ему просто показаться или почудиться на голодный желудок. Но все же костным мозгом Фаолан ощущал, что в этом есть некая истина, которая стоит того, чтобы отправиться на ее поиски. Сарк поняла бы его. Вместе с его подругой они бы могли отправиться в Синюю Даль вместе. Он никогда не оставит ее, тем более сейчас, когда страна Далеко-Далеко развалилась на кусочки и умирает.
Воздух снова разорвал ужасный вопль. Он казался таким подозрительно знакомым…
Фаолана вдруг охватил ужас.
– Бежим! Быстрее!
И первым устремился вперед охотничьим шагом бирргиса, как будто его вела за собой неведомая сила. Другие едва поспевали за ним. Бедняжка Мирр отстал настолько, что Эдме пришлось вернуться, взять его зубами за загривок и нести, как носят своих щенков матери-волчицы.
«Так странно! – подумал Мирр, качаясь в воздухе. – А что сказала бы моя мама?»
Эта мысль его немного ошарашила. Он уже довольно давно не вспоминал о своих отце и матери – с тех самых пор, как оказался на Кольце почти луну тому назад. Ему становилось плохо от самого воспоминания о том, как отвернулись от него родители. В тот последний раз они посмотрели сквозь него, не замечая, как будто бы он был пустым местом, а потом пошли прочь. Но сейчас он о них вспомнил. Перед тем как его мама стала кэг-мэг, она точно так же носила его, взяв за загривок.
«Не надо думать о ней! – приказывал он себе. – От этого только станет еще грустнее. Эдме добрая. Фаолан и его сестры тоже добрые. Не думай о маме! Никогда больше не думай! Не вспоминай даже хорошее. Сейчас мы идем на запад. Там все будет еще лучше. Мы идем на запад!»
Фаолан поднялся на один из пологих холмов посреди Топи. Как он и опасался, тот жуткий вопль издавала сова. Это была Гвиннет, в волнении нарезавшая круги над логовом Сарк и беспрестанно кричавшая:
– Она умирает! Умирает! Что делать? Я принесла ей еду, а она не хочет есть! Я готова унести ее на край мира своими когтями, а она говорит, что ей всего лишь нужно уснуть!
Фаолан из ее беспорядочного крика понял только, что Сарк при смерти. Он повернулся к остальным и завыл, сообщая горестную новость:
– Сарк! Она умирает!
Увидев, как к холму приближаются ее друзья, Гвиннет камнем устремилась к земле.
– Вы живы! Вы целы! Вы здесь!
Ей захотелось добавить «Слава Глауксу!», но потом она вспомнила, что рассердилась на Глаукса, Люпуса и всех других богов.
– Я сделала все, что в моих силах. Я добыла куропатку со сломанным крылом и попыталась выжать кровь прямо в пасть. В пещере я нашла какую-то мазь, но… Не могу объяснить. Кровотечение почти остановилось, и все же я чувствую, как она уходит от меня. Уходит.
Фаолан и остальные последовали за Гвиннет в пещеру.
– Смотрите! – прошептала Гвиннет. – Ее глаз до сих пор вертится под веком, как это бывало, когда она не спала.
– Наверное, она что-то видит во сне, – тихо предположила Мхайри.
– Или чует запахи, – сказал Фаолан, осматривая тысячи глиняных осколков. Потом перевел взгляд на лужу крови, в которой лежала Сарк и которая уже начинала подсыхать.
– Несмотря на этот глаз, она кажется такой… не знаю, как сказать…. Мирной и спокойной.
– Куда вы направляетесь? Что сейчас вообще делать? – спросила Гвиннет, вспомнив слова Банджи.
– На запад. Мы идем на запад.
– К Кровавому Дозору?
– Дальше, – только и ответил Фаолан.
– В Крайнюю Даль? – спросила Гвиннет приглушенным голосом.
– Еще дальше.
Сова в изумлении раскрыла клюв.
– Фаолан, что ты видел?
Глава тринадцатая
Нет, нет, и снова нет!
– НЕТ!
Пять волков и сова замерли на месте.
– Кто это сказал?
– Я, глупенькие.
Веки Сарк слегка приоткрылись. Шкура, казалось, съежилась, бока опали, и без того заметные ребра выступили еще сильнее.
– Ах, Сарк, дорогая! Мы думали, ты навсегда ушла от нас! – Гвиннет взлетела и принялась хлопать крыльями над головой волчицы.
– Прекрати! Не надо меня обдувать, – прохрипела Сарк.
Слова выходили из ее горла со скрипом, похожие на острые осколки кувшинов памяти, на которых она лежала.
– Тебе нужно отдохнуть. Поправляйся! – сказала Эдме, пододвигаясь к ней поближе.
– Да, Сарк. Мы принесли тебе еду. Теперь стало больше мелкой добычи.
Фаолан подошел к Сарк и опустился на колени рядом с ее ухом.
– Не надо мне ничего! У меня есть всё, что нужно, – Сарк немного пошевелилась на осколках.
– Но тебе, наверное, неудобно, – сказала Эдме. – Хочешь, мы перенесем тебя на шкуру? Найдем шкуры из твоей подстилки и подложим под тебя. Тогда ты как следует отдохнешь, а потом мы все пойдем на запад.
– На запад? – переспросила Сарк.
– Да, – ответил Фаолан. – Я однажды увидел…
Но Сарк прервала его:
– Я никуда не пойду. Мне хорошо здесь. Я не хочу шкуру. Здесь мои осколки.
– Н-н-но… Это невозможно! Тебе нужно отдохнуть! – запротестовала Гвиннет.
Сарк посмотрела на Гвиннет с нежностью, как в былые дни.
– Почему невозможно? Все так и есть, мне ничего больше не надо.
– Но ты же умрешь! – воскликнула Гвиннет.
– Да, именно. Я умру здесь, прямо на этом месте. Никто из вас этого не понимает, дорогие вы мои?
Все они покачали головами. «Дорогие вы мои». На этот раз Гвиннет по-настоящему охватил страх, потому что Сарк нечасто употребляла подобные выражения и говорила с такой нежностью в голосе.
– Я лежу здесь на осколках моих кувшинов, на рассыпанных воспоминаниях, которые постепенно снова собираются в единое целое. Это мои небеса, моя Пещера Душ, – она перевела взгляд на Гвиннет. – Моя Глаумора.
Протянув лапу, она легонько дотронулась до плеча Фаолана.
– И моя Урсулана.
Дыхание ее участилось, зрачки закатились за веки, она прикрыла глаза и крепко зажмурилась. А потом снова широко их раскрыла, как будто в изумлении. Беспокойный ее глаз застыл на Гвиннет и Фаолане, на двух самых близких ей существах во всей стране Далеко-Далеко. Под конец она закрыла их в последний раз, и по пещере пролетел едва заметный ветерок. Сарк из Топи оставила этот мир, чтобы перейти в следующий.
Все долго молчали. Волки стояли, подняв хвосты. Гвиннет вся съежилась и стала худой, как молоденький росток дерева.
Наконец Фаолан заговорил:
– Давайте выйдем как можно тише. Смотрите, куда наступаете. Не потревожьте осколки. Ни один из осколков.
Перед выходом Мирр обернулся в последний раз. Он много слышал о Сарк за свою короткую жизнь. Волки боялись ее, и все же многие, заболев, приходили к ней. Некоторые говорили, что она ведьма. Другие утверждали, что она нарушила закон, связавшись с огнем, и тем самым бросила вызов Великой Цепи, связывавшей всех волков с Пещерой Душ и Люпусом. С огнем могли обращаться только совы, вроде Гвиннет.
Но Мирр видел, что эти волки совсем не боялись Сарк. Они называли ее своей подругой. В его клане никто не говорил о кувшинах памяти, и они заинтересовали Мирра больше всего. Что это за кувшины, и как они действуют? Сарк была настолько привязана к ним, что предпочла умереть, лежа на их острых осколках. Что значили ее слова? «Я лежу здесь на осколках моих кувшинов, на рассыпанных воспоминаниях, которые постепенно снова собираются в единое целое. Это мои небеса, моя Пещера Душ, моя Глаумора». Но как могут быть такими дорогими воспоминания? Сам Мирр хотел вычеркнуть из памяти все, что связано с его родителями. Нужно как можно быстрее забыть их. Он ведь их ненавидит!
Сарк лежала спокойно. Почему она решила умереть так, на куче обломков?
