А мы служили на крейсерах - Борис Васильев

Совсем штурман обалдел…Где он там?

— Штурман! На правое крыло!

Выскочил. Ну — ну. Пусть посмотрит. Какие еще градусы вправо, и так почти по берегу идем.

— Товарищ командир! Прощу пять градусов влево по компасу!

От урод. Наопределялся там в штурманской рубке.

Все правильно. Ветер — слева и еще левая молотит — снос. Да в общем пусть докладывает. Ага… Стал на ГКП выглядывать, посматривать глазом на обстановку. Хоть не все время кверху задницей в карте торчит…Вот Борода — это был штурман… А этот… да ладно, что бог дал. Да и на боевой проблем не было…А тут растерялся мал — мала…А вот рекомендации его сейчас не торопясь, не торопясь принимать.

Опять заряд……Ну, сука!..……Прошел…

Как там офицеры на пеленгаторах, на крыльях моста?……Н да-а-а…

— Чекран! Офицерам на пеленгаторы — чаю горячего!

Сигареты кончились… Вроде две пачки было…

— Чекран — в каюту ко мне, со стола две пачки сигарет!

Слава богу — рулевой толковый. Грек. На счастье отбил его у особистов — не хотели пускать на боевую, мол к родственникам в Грецию сбежит. Не сбежал… А друга его не смог отбить. Так и не ходит в море. А с этим за семь месяцев с полуслова понимаем друг друга…За семь с половиной…Твою мать! Семь с половиной… Жена писала, сын совсем от рук отбился. Трудно ей, растет пацан…

— Товарищ командир, время поворота вправо на курс……

Приплыли, Галатасарай.

— Руль право десять!

Не мало?…Нет, не мало…покатились… Заряд!!

— На «Доне» сброс высокого!

— Штурман, секундомер, время!

Свой на «Океане» — тоже…

— Блядь! Локацию в строй! Убью!

Сколько идти…так…три узла…две с половиной минуты — при восьми…полторы минуты — на реакцию парохода…снег проклятый!!..снос вправо…

— Руль лево десять!

— Товарищ командир, рано!

— Выполнять!

Так…три минуты прошло…при трех узлах надо пять…встречных не было…

— Руль лево пятнадцать!

— Рано!

— Лево пятнадцать!

…четыре минуты…Зашевелился пароход…

— Лево двадцать!

Покатились…На правое крыло…Там вешка на трехметровой изобате…Прошел заряд…Нормально…почти…вот она, вешка, в десяти метрах от борта…УХ……

— «Дон» в строю!

— Уроды!

Ладно… Теперь легче…теперь все в порядке…почти…что там в машине?

— Машина — ГКП! Что там у вас?

— Лопнул приводной вал масляного насоса!

— Ну, б…! Заменяйте!

— Нет в ЗИПе!

— Варите!

Та-а-а-ак…кто у нас хорошо варит?..Да…

— Мичману Гашеву прибыть в мехмастерскую!

— Машина!

— Есть!

— Сварите — меня позовете. Сам проверю!

Вот, теперь почти все время прямо…Умурьери…Вздохнуть можно…

— Товарищ командир! Подходим к разрешенному месту якорной стоянки!

— Есть! Идем дальше. Время до поворота?

— …минут!

— Есть!

Гляди, небо светлеть стало… Что меня в этот раз так мордой возит по асфальту… Устал…

Встречные пошли…Значит кончились безобразия…

Тоже мне, денджер, денджер…прошли, твою мать…не говори гоп…на выходе сейчас наверное…Ух, нихера себе…что это за чудо?

— Бугель, это платформа, исполни семьдесят один.

— Пошел.

Это он меня на семьдесят первый канал по международной радиостанции зовет. Что — то голос знакомый…Кто бы это мог быть?… Бугель — общий позывной военных в Босфоре…вот, семьдесят первый..

— Бугель, это платформа, как у вас?

— В норме.

— Это твой Курган — два, как понял?

Замкомбриг. Что его на эту штуку занесло?… Катамаран, два корпуса, вышка буровая…

— Понял, узнал…

— Чего ты полез, турки же пролив закрыли. Ты один и шел!

— Извещения не было, вот и пошел.

— Ну ладно, не лихачь там!

— Есть!

Лихачь!..Тут ползешь как вошь беременная…

— Товарищ командир, время поворота!

— Есть!

……выползаем…Нда-а-а-а…Маланьина свадьба…А мы полегонечку, правее, и пойдем, пойдем. Даже если в турецкий полигон влезем — да пошли они на хер. Им сейчас не до контроля, кто там в полигон лезет…они сейчас всю эту толпу в Босфор с двух концов загоняют, по порядку номеров…

— Боевая готовность номер два!

— Товарищ командир, боевая готовность номер два установлена!

— Старпом, рули. Я — в машину.

…………

Потом он спустился в машину и долго смотрел на черный кусок металла, длиной сантиметров пятнадцать, сломанный почти посередине…

И ждал, когда его сварят.

И сам, вспомнив, как работал на заводе контролером ОТК, проверял биение, зажав вал в токарный станок, и заставлял переваривать, пока биение стало почти незаметным…

А потом поднялся в свою каюту, и увидел там накрытый стол, две бутылки югославского бренди — и командира ремонтирующейся в Югославии лодки, которого вез в отпуск…

А потом они пили бренди, болтали, и командир лодки сказал:

— Да…Еще один такой проход — и яйца можно сдавать в утиль за ненадобностью…

Они посмеялись, и выпили еще…

А потом доложили, что машина введена в строй…

А потом, всю ночь до Севастополя, пока старпом был на мостике, он не мог уснуть, он все считал время, поворачивал, вспоминал, что командовал и говорил… и прокручивал, прокручивал этот проход в голове бессчетное количество раз…

…………………

А потом, в Севастополе, жена — вдруг погладила его по вискам и сказала:

— Ты поседел…

Боцман

Довелось мне тут побывать на праздновании трехсотлетия Кронштадта..

Конечно, не как официально приглашенное лицо, а так, шпаком гражданским походил значит по городу, вспоминая места «боевой славы» лейтенантской, поностальгировал. Между прочим и корабли посетил, открытые для посещения гражданской публики. Исплевался. Такое состояние кораблей, что кажется, экипажей на них и в помине полчаса назад не было, и приборку элементарную там не делали неизвестно сколько.

Вот и вспомнилось…Кронштадт…Боцман…

Уж сколько анекдотов про рассеянных ученых рассказывают — не перечесть.

Вот Вооруженные Силы нашей страны — я Советский Союз конечно имею в виду — на такого рассеянного ученого в чем-то смахивали.

То есть в главном — лучше в мире нет, и боеспособность, и готовность, и так далее.

А где-то в каких-то мелочах — ну полная беспомощность и бардак страшный. И случались в этом бардаке совершенно на первый взгляд вещи немыслимые.

Это все конечно, я о прошлом веке, о двадцатом.

Сейчас в Вооруженных Силах от былой их славы только, пожалуй, только ядерная дубинка да бардак и остались.