Идол липовый, слегка говорящий - Николай Бахрошин

В летописях сохранилось лишь туманное упоминание о золотой бабе, которую якобы искали ватажники. Впрочем, эту пресловутую бабу с тем же успехом искали и другие казачьи ватаги на других необжитых территориях будущей Российской империи. Свидетельств о том, чтобы кто-нибудь с этого дела разбогател, в истории не сохранилось.

Конечно, после долгих и упорных скитаний с горьким привкусом всяческих лишений благодатная территория края со своим микроклиматом и достаточно плодородной почвой показалась ващеровцам подобием Земли Обетованной, вымученной тягучими пешими переходами у самого Господа Бога. Местные племена нейнов и сталов, рассказывают летописи, пребывали в такой дикости, что не знали даже железа. Поэтому лихим казакам, несмотря на «понос и иные болячки», все-таки притащившим на собственных горбах целых три пушки с богатым запасом огненного зелья, соперниками не являлись. Напугав их до глубины души огненным громом, ващеровцы срубили в центре края бревенчатый острог, впоследствии – город Острожин, и поселились там всей ватагой. Ващера по горячке объявил себя князем и повелителем всея здешних мест, а сподвижников милостивой рукой пачками производил в бояре и воеводы. Новоявленная знать жаловалась обширными наделами новых земель, но что с ними делать, никто не знал.

Даже привычные ко всему летописцы того времени отмечали, что после воцарения в остроге атаман Ващера со своими людьми «пустился в бесчинства разные». Первым делом ватажники взялись за производство алкоголя подручными средствами и, видимо, в нем преуспели. Дальнейшие бесчинства привели к тому, что племя сталов было вырублено почти под корень. Уцелел лишь табунок «сталских женок», оставленных казаками для внутреннего пользования. Более миролюбивых нейнов ващеровцы загнали в гнилые болота и обложили со всех сторон «княжьими податями».

Словом, Ващерское княжество развивалось в полном соответствии с разбойно-историческими традициями образования любых княжеств и прочих государственных сообществ. Ничего нового атаман Ващера в имперское строительство не привнес. Зеленое вино казаки гнали до посинения и безобидных нейнов обирали до тех пор, пока те не начали прятаться от них за непроходимыми трясинами. От скуки и ввиду изобилия земель часть казаков попробовала сесть на хозяйство. Уходили на вольные земли, рубили избы, обзаводились детишками от косоглазых женок, выжигали тайгу под пашни, осваивали местную охоту и рыбный промысел в многочисленных озерах. Более бесшабашные над ними смеялись, и дело часто доходило до рубки на саблях. Сам атаман Ващера, ставши светлейшим князем и владетелем всея земель, поглупел как-то удивительно быстро, постоянно затевал среди оставшихся в остроге ватажников военные маневры, крепил дисциплину прилюдными порками и к себе дозволял обращаться не иначе как стучась лбом о землю. В ближнем кругу за вечерним столом он, наливаясь самопальным алкоголем, рассуждал исключительно о том, как пойдет походами на юг, на север, на восток и на запад, княжество свое приумножит землями, а супостатов, ворогов и прочую некрещеную сволочь повергнет в ужас кромешный.

Итог – предсказуемый. В вольнолюбивом остроге быстро сформировалась оппозиция, вспыхнул бунт, лихие казаки с удовольствием насадили атамана на пики, а в князья и владетели выбился Ванька Безухий. Тот сгоряча пообещал народу «волю невиданную», но, кроме повальной пьянки, иных либеральных реформ так и не изобрел.

Государственные перевороты, как известно, процесс затягивающий. Недовольных всегда остается больше, чем вскарабкавшихся к вершинам власти, а схема действий накатана и свежа в памяти. Безухого скоро сменил Аркашка Рваный, за ним был Демка Скоба, за ним – Кирька Гуля.

Гуля оказался правителем неглупым, понял, что таким манером ему в князьях и атаманах долго не усидеть. Людишек, опухших от пития и безделья, нужно чем-то занять. Выход он, правда, нашел не лучший, но, в общем, традиционный. Увлек горячую часть казацкого воинства в поход на север, сквозь болота и горы. Там, по легендам нейнов и сталов, начинались и вовсе края обетованные, где пивные реки разливались среди хлебных холмов, а в ручьях хрустел под ногами желтый золотой песок, так ценимый пришлыми бородачами. Правы ли оказались легенды, никто не узнал. Гуля сгинул со своим войском без следа и весточки.

Более степенная часть ващеровцев осталась жить в крае без всякой власти, постепенно образовав две большие станицы, Акуевку и Святопромысел, и с десяток мелких хуторов с несколькими избами. Руководствовались они лишь старинными обычаями казацких поселений и подчинялись решениям выборных старшин. Нужно добавить, в Акуевке и Святопромысле до сих пор живут потомки ващеровцев и считают себя исконными казаками. Их поселения теперь называют деревнями староверов.

Вторично Ващерский край был открыт уже в постпетровскую эпоху экспедицией Санкт-Петербургской Академии наук под руководством естествоиспытателя Тыкина и поручика Барабулина. Именно тогда на месте бывшего атаманского острога возник город Острожин, а население края увеличилось за счет крестьян, которым на новом месте обещали землю и вольную.

Впрочем, бурного развития все равно не получилось. Полезных ископаемых здесь обнаружено не было, промышленных производств, ввиду удаленности ресурсов и природной изолированности, так и не построили. Имелись в Ващере небольшие залежи каменного угля, который добывали открытым способом, но его качество признано специалистами настолько низким, что пригодился он только для местных нужд. Словом, в новейшей истории Ващера ничем особенным себя не проявила. Население края, узнал потом Саша, до сих пор насчитывает всего несколько тысяч человек, хотя, утверждали, имеет тенденцию к росту. Сосредоточено оно в городе Острожине и десятке деревень, разбросанных по берегам лесных озер причудливой формы. Еще по краю продолжало кочевать древнее племя нейнов, так же вольно, безостановочно и бесцельно, как и тысячу лет назад.

Вот, пожалуй, и все, что можно сказать о Ващере, глянув с высоты птичьего полета.

Ничего особенного. Обычный медвежий угол. Несомненно, угол и, безусловно, медвежий. Тихий, как заброшенное деревенское кладбище. С первого взгляда.

Какой идиот придумал, что первый взгляд – самый верный, рассуждал потом Саша.

Глава 3

Потом…

Потом случилось много всего, но Саша, спустя время, часто задумывался, какое странное стечение обстоятельств привело его в Ващеру. Судьба? Или случай?

А что такое судьба, если разобраться? Цепь случайностей, ведущих в заданном направлении? Подобное объяснение, конечно, попахивает тавтологией…