Бесстрашная леди - Лесли Лафой

Он перегнулся через нее, чтобы отодвинуть хомут и открыть сумку. Глинис затаила дыхание, всеми силами стараясь не восхищаться его мускулами и красивой линией бедра. Только бы он не заметил ее волнения.

— А что за перевязка у вас на груди? — спросил он, выпрямившись и снова опустившись на колени.

Она открыла глаза и с удивлением посмотрела на него.

— Перевязка? — переспросила она.

Каррик перевел взгляд на ее грудь и широко улыбнулся:

— Там розовое кружево.

Покраснев до корней волос, она постаралась спокойно ответить:

— Это называется лифчик. — И поторопилась добавить: — Обычно я не ношу ни розовые, ни кружевные. Мы были очень заняты на ранчо последние дни, прачечная не работала. Чистым остался только этот лифчик! Вообще-то я таких не ношу. Это была случайная покупка.

Озорные огоньки сверкали у него в глазах, когда он в упор посмотрел на нее.

— Я смутил вас, Малдун?

— Нет, де Марсо, — ответила она, приподняв бровь, — хотя явно хотели этого.

Он опять внимательно посмотрел на нее.

— Но вы покраснели.

— Возможно, у меня поднялась температура, — почти весело ответила она. — Если мне повезет, это окажется свинцовое отравление, и я скоро умру.

Каррик усмехнулся, ножом разрезал повязку и быстрым резким движением снял ее с раны.

— Есть какие-нибудь предсмертные желания?

— Да, есть. Позаботьтесь о моем коне.

— Обвешаю смотреть за ним, как за моим собственным, Малдун.

Он поднял коробку с медицинскими принадлежностями, несколько секунд внимательно рассматривал ее, затем открыл.

— Это выглядит многообещающе, — насмешливо проговорила Глинис, глядя, как он отставил коробку в сторону, и добавила: — Молан все еще ждет, когда вы к нему вернетесь…

Неожиданно ее пронзила такая сильная боль, что стало трудно дышать.

— Простите, — словно сквозь туман услышала она голос Каррика, — лучше сделать это сразу, чем продлевать мучения.

— Вы просто садист, — произнесла она и тыльной стороной ладони вытерла выступившие на глазах слезы. — Совсем как сестра Ратчед.

— Кто? — не поняв, переспросил он.

— Злая медицинская сестра, о которой я читала в книге. У нее каменное сердце, такое же, как у вас.

— Ошибаетесь, — возразил он и встал с оскорбленным видом. Но его сияющие глаза говорили совсем о другом. — Вы меня очень обидели, Молдун.

— Думаю, вы это переживете.

— Кстати, ваша рана выглядит не так уж плохо, бывает гораздо хуже.

Благодарю вас… — Она попыталась, скосив глаза, посмотреть на края раны, но тут же отвернулась. Ей стало нехорошо. — Вы действительно мой спаситель. А где вы научились медицине?

— На коленях моей матери, — он усмехнулся, — в качестве пациента. Она считала чудом, что я выжил в детстве.

Он опять перегнулся через нее и что-то достал из своей сумки. Это была серебряная фляга. Каррик плеснул немного жидкости себе на руки. От аромата дорогого виски у нее защекотало в носу.

— Дайте мне ее на минутку, — попросила Глинис.

Он с озадаченным видом протянул ей флягу. Глинис с улыбкой взяла флягу и подняла, будто собиралась произнести тост.

— Если вы намерены вылить эту драгоценную жидкость в дыру на моем плече, то я бы предпочла, чтобы часть ее сначала попала мне в кровь.

Она сделала несколько больших глотков, задохнулась и вздрогнула, когда виски согрело внутренности.

— Вы буквально лишили меня дара речи, мадам.

— Всего на несколько мгновений, — проговорила она, отдышавшись.

— А ваши подруги тоже любят виски?

— О нет. — Она улыбнулась и сделала еще один, на этот раз маленький, глоток. — Они его разводят, всовывают туда бумажную палочку, а потом медленно потягивают, вытянув губки.

— А что они думают о вас, Малдун?

Считая, что в лечебных целях ей нужно еще выпить, она снова глотнула.

— Я для них загадка, и меня это вполне устраивает.

— А мужчины?

Глинис какое-то время рассматривала замысловатый узор на старинной фляге, после чего ответила:

— Половина из них считают, что мне не под силу справиться с хозяйством, и ждут, когда я продам ранчо. — Она попыталась поставить флягу себе на колено. — А вторая половина жаждет жениться на мне из-за моих достоинств.

— По крайней мере они не слепцы, — с удовлетворением констатировал Каррик.

Она улыбнулась и покачала головой:

— Совсем не из-за того, о чем вы подумали. Из-за моей земли и рогатого скота.

— Сколько же у вас земли и скота, что они смогли затмить ваши личные достоинства.

— Да, — проговорила она и, не выдержав искушения, еще раз приложилась к фляге, — предполагаю, что большинство мужчин смирились бы со многими личными недостатками жены ради того, чтобы завладеть семью тысячами акров земли и всем, что находится на ней.

Каррик ушам своим не поверил и даже изменился в лице.

— Семь тысяч акров? Это же больше семнадцати тысяч гектаров!

— О, де Марсо, — проговорила она с иронией, возвращая ему флягу, — наконец-то мне удалось завладеть вашим вниманием.

— Но вы хоть представляете себе, какое это огромное количество земли и что с ней можно сделать?

— Конечно. Неужели я похожа на идиотку? — Глинис рассмеялась.

— У вас есть рогатый скот? Какой? Сколько голов?

— Знаете, де Марсо… — Глинис неожиданно посерьезнела. — Я думала, вы окажетесь более оригинальным. Все мужчины задают мне именно эти вопросы. Так противно, когда в тебе видят только источник богатства!

— Насколько я понимаю, вы успешно избавлялись от нежелательных претендентов.

— Конечно. У дверей моей кухни стоит большая палка, и всем известно, что время от времени я ею пользуюсь. А когда этого недостаточно, приглашаю на помощь адвоката.

— Вы невероятно странная женщина, Малдун. Глинис весело подмигнула ему.

— Не забывайте об этом, и мы с вами неплохо поладим.

Немного ошарашенный, он покачал головой и принялся готовить свежую повязку. И, не удержавшись, все же спросил:

— Был когда-нибудь в вашей жизни мужчина?

Глинис украдкой взглянула на Каррика, стараясь разглядеть выражение его лица. Сейчас не самое подходящее время рассказывать ему о своем неудачном замужестве.

— Вам не кажется, что это слишком личный вопрос?

— Не хотите — не отвечайте. Я не собираюсь допытываться. — В его голосе прозвучала ирония.

— Мой отец погиб в авиакатастрофе, когда мне было семнадцать. Денег, полученных в качестве страховки, хватило на оплату всех долгов. Мой дядя Ллойд жил на ранчо с тех пор, как я помню себя. Он помогал мне с расчетом налогов. Слава Богу, он и сейчас позаботится обо всем, пока я не разберусь в том, что произошло, и не смогу вернуться к себе.