Арбузные семечки - Артур Валериевич Котляров

и даже лежать и читать книгу. В общем, по сравнению с цехом, где надо было почти беспрерывно стоять на ногах целый день около станка, здесь было некоторое преимущество. Но окружение его оставляло желать лучшего. Его окружали тупые и не образованные люди. Они всю жизнь ходили на завод, а потом уходили на пенсию. В определенном смысле здесь была стабильность: стабильная работа, зарплата вовремя, отпуска, больничные, дефицитные вещи в заводских магазинах и прочие льготы государства. Но люди, как марионетки, всю жизнь были вынуждены ходить на работу до самой старости. Ходить, чтобы получать деньги, чтобы жить. Большинство людей ходили сюда вынужденно- никто из них не любил свою профессию. Именно поэтому Кирилл и видел по утрам около проходной злые и не выспавшиеся лица. Именно на второй год работы он и начал их замечать, раньше как-то было не до того.

Кириллу очень не хотелось повторять жизненный путь своего наставника дяди Миши- тихого и скромного мужчины по возрасту годящегося Кириллу в отцы. Дядю Мишу несмотря на возраст — ему было уже за 50- никогда не называли на «Вы», кроме Кирилла. Никакого авторитета он тут не имел, хотя работал уже очень дано. Один раз, когда рядом никого не было, Кирилл задал ему несколько вопросов о прошлом и дядя Миша рассказал ему историю своей жизни.

…Детство дяди Миши началось еще до войны, которую он помнил очень смутно. Зато хорошо помнил он голодные послевоенные годы, как он- уже 10 —летний мальчик- жил с матерью и отцом в старом деревянном доме в пригороде Самары. Грязь и антисанитария были ужасные. Чтобы спастись от полчищ клопов и тараканов, люди оставляли открытыми дома зимой дня на два- три, ночуя у соседей, надеясь, что насекомые погибнут от мороза. Ночью люди спали поливая пол водой от клопов, но клопы ползали по стенам и по потолку и прыгали сверху на спящих людей и кусали. Ели комбикорм для животных, ели 2 буханки хлеба на 4 человек в неделю. Такова была страшная реальность тех годов — полной послевоенной разрухи. Только в начале 50-х годов промышленность в СССР заработала в полную силу и на заводах начали наконец платить очень приличные по тем временам деньги и даже давать новые квартиры и общежития.

Миша закончил ГПТУ и устроился на завод. Здесь же он познакомился с молодой учетчицей из ОТК. Через 2 года они поженились и у них родился сын, а потом дочь. В ВУЗ Миша и не думал поступать. Его устраивала такая жизнь: всю жизнь от звонка до звонка, окошко кассы 2 раза в месяц, 2-х комнатная квартира в Самаре, которую ему дали на заводе. Так тихо и незаметно прошла его жизнь до пресловутых 90-х годов. Дети выросли. Родители умерли. Теперь и сам он был уже в почтенном возрасте, без 5 минут пенсионер. Теперь дядя Миша скромно дорабатывал последние годы на заводе.

«Скромная и пустая жизнь, — с грустью думал Кирилл, — и в общем-то ничтожная. Я так точно жить не буду. Никакой духовности, никаких красок жизни, ни денег, ни путешествий, ничего…. Моя жизнь будет совсем другая.»

Он изо всех сил нажимал на подготовку для поступления в СамГУ. Иногда он спрашивал себя, а что он будет делать потом, после окончания ВУЗа. И… не находил себе ответа.

…Начало 90-х годов у многих россиян стало связано с началом новой жизни. Очень многие сумели открыть свое дело и заработать большие деньги. Но еще больше было людей, которые не зарабатывали ничего или очень мало. Закрывались заводы и целые толпы людей оказались без работы. Появились стихийные рынки, контролировавшиеся рэкетирами, на которых продавались вещи более доступные по деньгам, чем в магазинах. Появились новые разговоры, новые интересы у людей, которые казалось всю жизнь жили относительно спокойно. Пенсионеры на каждом углу жаловались на пониженную пенсию, но говорили и о том, что деньги на книжке не выгодно держать в рублях, лучше их перевести в Доллары США и держать дома под замком. Банкам тогда мало кто доверял.

Все дорожало не по дням, а по часам. Приходя обедать в заводскую столовую, Кириллу приходилось платить за обед целых 10 рублей, вместо 1 рубля, как раньше. Банкноты от 1 до 100 рублей стали немного другими. Помимо надписи года выпуска: «1991», все бумажные деньги получили новый окрас. Появились новые банкноты в 200 и 500 и 1000 рублей. На лицевой стороне, как и прежде, был изображен В.И. Ленин, но что-то было в ней не так, что — то такое, что наводило на мысли о другом изображении. Вождь мирового пролетариата словно был в каком-то напряжении, словно кто-то ему говорил: вам пора, Владимир Ильич! Побыли символом страны 70 с лишним лет и хватит! Пора на покой!

Мелкие монеты — копейки- тоже начали менять свой внешний вид. Это было начало новой денежной реформы в России, начало новой гиперинфляции.

Однако Кириллу все-таки удалось к весне поступить и окончить водительские курсы категории «Б». Длились курсы всего 2 месяца. Получая новое водительское удостоверение, где красовалась его фотография, Кирилл подивился про себя, что на обложке было изображен герб СССР. Новый герб России- двуглавый орел- почему-то еще мало где изображали — видимо еще не привыкли… Еще сильны были настроения прошлого буквально во всем.

Итак, теперь он умел водить легковой автомобиль. Дело оставалось за малым- заработать деньги и купить сам «авто».

Глава 11.

Вскоре произошло то, что и должно было произойти. Постоянно находясь в окружении грубых мужланов на работе, Кирилл поневоле был вынужден мириться с откровенными хамством и панибратством. Он постоянно внушал себе мысль, что еще немного, еще чуть-чуть и надо будет увольняться с завода. До спасительной весны и лета — поры поступления в ВУЗ оставалось совсем мало.

Окружающие вполне справедливо считали его еще безусым неопытным юнцом и постоянно говорили ему, чтобы он поступал учиться: тебе мол парень не по пути с нами. Среди них даже были 2 парней, которые были чуть-чуть старше его по возрасту, но это были люди далекие от учебы в ВУЗЕ. Кроме того, они оба были уже женаты и имели детей. Словом, Кириллу даже поговорить с ними было не просто — было очень мало общего. Остальные работяги постарше иногда подшучивали довольно злобно над Кириллом, видимо чувствуя, что он не их поля ягода. Но всему есть какой-то предел. Один из рабочих- некий Сергей — особенно часто донимал Кирилла своими тупыми и грубыми