Ректор для дерзкой (СИ) - Яковлева Алена

— Ничего секретного, — ответил он. — Просто я знал, что на предложение сходить ко мне в гости ты отреагируешь в стиле Нилы Рэй, потому и позвал к фонтану.

Я нахмурилась, с недоумением глядя на улыбающегося Сомдейта. Что он задумал? Какие еще «гости»?! И что, к пустошам, за стиль такой?

— Помнишь, ты удивлялась, как я за одну ночь добыл бутылку старинного вина из запасов деда?

Я медленно кивнула, не понимая, к чему он клонит. Сомдейт подошел почти вплотную и продолжил:

— В мое родовое поместье можно попасть просто — вот так!

С этими словами друг, хитро улыбаясь, одной рукой схватил меня и притянул к себе, другой — щелкнул пальцами. В ту же секунду я ощутила, как меня отрывают от земли неведомые силы, и от неожиданности вскрикнула. Дернулась в сторону в попытке вырваться, но Сомдейт держал крепко. Глаза заволокло странной мерцающей пеленой, дыхание перехватило и… я вдруг почувствовала, что стою на чем-то твердом и ровном. Не на аллее уж точно. Сомдейт не торопился отпускать меня, но если бы он сделал это сейчас — я бы не простила, потому что тут же растянулась бы у его ног.

Мало-помалу зрение вернулось, и я увидела дорого обставленный кабинет с высокими узкими окнами. Было довольно темно — свет исходил лишь от нескольких свечей, оставленных кем-то на большом деревянном столе, заваленном пергаментами, перьями и чернильницами.

— Ты в порядке? — прошептал Сомдейт, едва не касаясь губами моей щеки.

— Нет, — ответила честно. — Что это было? Где мы?

Сомдейт выпустил меня из объятий, но продолжал удерживать за плечи — на ногах я стояла все еще неважно. Друг взглянул мне в глаза.

— Я перенес нас в поместье моих предков, — сказал он. — Решил, ты захочешь взглянуть на… дом, который когда-нибудь может стать твоим.

Внутри все перевернулось. Я отступила на шаг.

— Ты в своем уме? — поинтересовалась, сердито сложив руки на груди. — Мне здесь уж точно делать нечего.

— Напротив, — упрямо ответил Сомдейт, сдвинув брови. — Твое место именно здесь.

Мои губы сами собой сжались в презрительной усмешке.

— Так ты теперь вправе указывать мне мое место, — протянула, качнув головой. — Прекрасно.

Глаза Сомдейта расширились. Видимо, он совсем не это имел в виду, — промелькнула мысль. Ну и пусть. Предложение из жалости — не для меня, тем более, куда будет лазать Пион за мышами в этом поместье? Судя по обстановке и камешек к камешку выложенным стенам, щелей в подвал тут не водится. Как, возможно, и нужного количества мышей.

Друг вдруг оказался совсем близко, и я ощутила, как камень на сердце превращается в горячее облако, заполняющее теплом все нутро. Сомдейт обнял меня — не так, как обнимают перед поцелуем услужливую хмельную подружку, а будто самого родного человека, которого хочется защитить.

— Расскажу тебе то, что собирался уже давно, но никак не находилось подходящего случая, — тихо сказал Сомдейт, гладя меня по волосам. — Выслушаешь меня?

Я отстранилась. Невозможно настроиться на беседу, когда тело и душа желают лишь одного — стоять вот так, обнявшись, и наслаждаться этой близостью. Неправильные мысли. Сомдейт должен остаться для меня лишь другом, и найти подходящую по статусу невесту. Ему, как никому, я желала счастья, и не стоит лишний раз испытывать судьбу, позволяя себе чувствовать запретное.

— Говори, — сказала, уперев руки в бока. — Только быстро, мне сегодня еще нужно выспаться.

— Отлично. — Сомдейт усмехнулся, подошел к столу и отодвинул для меня стул. — Присаживайся.

Сокрушенно покачав головой, я села на предложенное место. Вряд ли разговор, для которого нужно «присаживаться», займет немного времени.

Сомдейт рукой небрежно смел со стола все, что на нем лежало, и невозмутимо уселся напротив. Ну сразу видно — хозяин есть хозяин! Долой попавшиеся под руку предметы со столов…

Глава 17

— Ты ведь знаешь, чем знаменит мой род? — начал Сомдейт, задумчиво глядя в сторону. — И почему мы самые состоятельные после регента и главы Майоронта из Исследовательского центра.

— Конечно, — ответила я, не понимая, к чему он клонит. — Вы — лучшие наемники, потому что в жилах течет кровь теневого призрака, предка, что попал в Альсторн с путеводителем из своего мира и был первым, кто организовал слежку за правителями. После того, как его сослали в Ральмон за убийство.

Сомдейт кивнул.

— Мне рассказывали, — протянул он, — что облик моего пра-пра-пра сильно отличался от того, какие мы теперь. Он умел полностью превращаться в тень, становиться бесплотным. И в обычной жизни выглядел, гм-м… соответствующе.

Я подняла бровь.

— Так ты хотел поговорить со мной об облике своего самого старого деда? — Облокотилась на спинку стула. — Интригующе, продолжай.

Сомдейт рассмеялся.

К собственному удивлению, я ощутила, как уголки губ смущенно поползли вверх, и тут же перевела взгляд, сделав вид, что улыбка предназначалась особо роскошно выделанному чучелу дилы, украшающему стену сбоку от меня.

— Так вот, — продолжил Сомдейт, — мой предок умел также существовать в некотором роде вне времени и пространства. То есть мог видеть и прошлое, и будущее.

Я вскинула на Сомдейта глаза.

— Но ведь с таким козырем он мог сам стать одним из правителей!

— Мог бы, — качнул головой Сомдейт. — Но ему это было не нужно. Видишь ли, в определенный момент жизни он увидел свою судьбу — мою пра-пра-пра… в общем, бабку. И понял, что настало время остепениться и продолжить род, создать одну из самых влиятельных семей в Ральмоне. Как мне говорили — он был уверен, что в итоге это решение сыграет самым лучшим образом.

— И что же теперь? — нетерпеливо спросила я, едва он замолчал.

Сомдейт усмехнулся и покачал головой.

— Его способностей не имел ни один из детей, — заметил он. — Разве что умение кратковременно менять свою сущность, превращаясь в дым. Однако он не отчаивался, и перед смертью оставил записи о том, что однажды в наш род вольется новая струя, и то время станет началом новой жизни для Ральмона.

Я слушала, затаив дыхание. Да уж, в школьной литературе о таком ни слова! Ну, наверное. Сомдейт вдруг пронзительно и страстно взглянул на меня.

— Уверен, что знаю, кто эта «струя». Это — ты.

— Вот как! — только и смогла вымолвить я в наступившей тишине.

— Я видел твое лицо во снах с самого детства, — продолжил Сомдейт тише, не сводя с меня все того же странного, внимательного взгляда. — Еще до того, как мы познакомились, лет двадцать назад. И вдруг однажды я понял, что моя подруга становится капля за каплей похожа на ту прекрасную девушку из снов, вырастая год за годом и становясь старше… До тех пор, пока ты не стала ею окончательно.

Я напряглась. Что-то тут не складывалось.

— Давай-ка проясним, — строго сказала я. — Ты считаешь, что я должна выйти за тебя, потому что от этого Ральмон изменится и заживет счастливо? Из-за того, что тебе снились какие-то там сны?

Сомдейт вздохнул. Было видно, что он разочарован такой реакцией. Друг скрестил руки на груди и уставился на меня с другим выражением — величественным, холодным. Словно моя жизнь уже принадлежала ему. Я невольно отшатнулась — таким видела его впервые.

— Я — первый за сотни лет, кому передалась частичка дара великого предка. Я видел именно тебя и именно в этом возрасте, потому что дар направлял меня. — Он помолчал и добавил: — Сведения о наличии такого дара даже зафиксированы документально, при желании можешь взглянуть.

Сомдейт махнул рукой в сторону двери.

Я решительно покачала головой.

— Нет уж, — сказала, вставая. — И так услышала достаточно. Мне надо подумать, нельзя же вот так резко свалить все это на меня и ждать, что запрыгаю от радости!

Взглянув на друга, я растерянно похлопала глазами — судя по выражению его лица, чего-то вроде радостных прыжков он и ждал.

Сомдейт тоже встал и неторопливо подошел ко мне, глядя прямо в глаза. В серых океанах назревал шторм. Как-то уже хотелось поскорее вернуться в общежитие и поразмыслить над заданием Эригарда — по сравнению с происходящим, в деле с фарном все более-менее понятно.