Турнир тысячи талантов - Анна Руэ

закрыла глаза, потому что просто не могла смотреть на клубы, поднимающиеся из флакона. Я не хотела видеть, как аромат меняет моих родителей и маленького брата.

Внезапно до моего слуха донёсся смех Бенно; он звучал светло и радостно. А потом раздался голос Даана – он рассказывал моим родителям какие-то пустяки про виллу «Эви» и весёлые вечеринки, которые тут бывали. Вскоре он перешёл к нашей поездке в Англию.

– В Корнуолл всегда стоит съездить. Там просто сказка, – сказал он. – Люци прекрасно проведёт там время.

Я медленно открыла глаза и украдкой посмотрела на папу. Но он только помешивал ложкой в дымящейся кастрюле и понимающе кивал.

– Сказка, да... действительно, просто сказка, – подтвердил он.

Мама убрала с лица тёмные волосы и мечтательно посмотрела на папу:

– Ах, дорогой, я вспоминаю нашу тогдашнюю поездку... Корнуолл меня буквально очаровал!

Глаза у меня наполнились слезами, но я сделала глубокий вдох и взяла себя в руки:

– Я поеду не одна. Со мной будет Матс. А ещё Леон и Виллем Бур. – Я посмотрела на маму, потом на папу. – У меня всё будет хорошо. И мы будем в отъезде не больше недели. Обещаю.

На лице мамы было это ужасное бессмысленное выражение.

– Как замечательно, что вы с Матсом так много всего придумываете!

– И не забудьте, пожалуйста, послать в школу объяснение, почему я не посещаю уроки, ладно? – добавила я с комком в горле. – Лучше всего, если вы придумаете какую-нибудь отговорку, для которой не требуется медицинской справки. Тогда мы сможем уехать прямо сегодня вечером.

– Ах, хорошо, что ты напомнила об этом. – Папа подмигнул мне. – Я сам учитель и поэтому знаю все отговорки на свете, так что беру это на себя! Не думай ни о чём и наслаждайся Корнуоллом.

– Привези мне что-нибудь клёвое, – прощебетал мой маленький брат. – Но только не такую ерунду, которую ты нацепила на лицо! – Бенно показал на мою маску. Уже одно то, что никто из моей семьи не удивился ей, говорило об эффективности «Беззаботной ноты».

– Конечно, я обязательно найду для тебя самый крутой подарок, – пообещала я дрожащим от волнения голосом. Страдая от чувства вины, навалившейся на меня, я погладила Бенно по светлым волосам и мысленно взмолилась, чтобы всё у нас прошло благополучно.

– Счастливой поездки, радость моя! – Мама раскинула руки и обняла меня. Я крепко-крепко прижалась к ней и с радостью никуда бы не уходила.

Она весело кивнула мне, и Даан потащил меня за руку из кухни.

– Позвони нам и расскажи, как ты проводишь время в Корнуолле.

К счастью, под маской не было видно, что у меня по щекам текут слёзы. Мне казалось, что моё сердце окаменело от горя и тревоги.

– Пожалуйста, быстро собери сумку, – сказал старый ароматекарь. – А я пока зайду к Янсенам и позабочусь там обо всём. Встретимся у садовых ворот. – Он осторожно снял с меня маску и на мгновение замер, увидев у меня на щеках слёзы. – Люци, мне очень жаль, что я вынужден обрекать тебя на всё это.

– Всё нормально, – прошептала я, и Даан направился домой к Матсу и Леону.

Глава 9

Я стояла у садовых ворот, почти ничего не замечая вокруг, потому что всеми силами старалась не думать о том, что я наделала. В моей душе клубился страх. Вдруг что-то пойдёт не так, и «Беззаботная нота» всё-таки вызовет какие-нибудь проблемы, с которыми без меня мои родители не справятся? Или вдруг этот аромат не такой мимолётный, как мы думаем? А если Даан ошибся с дозировкой и аромат будет действовать слишком долго или, наоборот, меньше, чем нам нужно?

Когда следом за Дааном ко мне подошли Матс и Леон, вид у них тоже был расстроенный. Старый ароматекарь единственный из нас произнёс более-менее длинную фразу:

– Виллем сейчас приедет. Вы взяли всё, что может понадобиться в течение нескольких дней?

Мы молча кивнули. Забытая футболка или зубная щётка беспокоили нас в эти минуты меньше всего. Мы стояли, прислонясь к нашему забору, и ждали. Наконец автодом свернул на Лавандовую улицу и, взвизгнув тормозами, остановился возле нас.

Эдгар открыл дверь и взял у меня мою дорожную сумку.

Виллем кивнул нам и, как только мы расселись, повёз нас всех по Лавандовой улице в сторону Неизвестности. Он что-то рассказывал о провизии, которую они закупили в дорогу, но я его почти не слушала. Изо всех сил я пыталась прогнать мысли о том, как отвратительно поступила с родителями и Бенно, и даже немного жалела, что сама не вдохнула немного «Беззаботной ноты» – мне наверняка было бы гораздо легче.

Я обвела глазами автодом Виллема, больше похожий на квартиру, чем на дом на колёсах, – прежде всего из-за старинной мебели. Здесь было достаточно места для всех нас. За креслом шофёра Виллем поставил два ряда сидений, а между ними складной стол. Сбоку обнаружилась крошечная кухня, а в конце автобуса – винтажный угловой диван. Я заметила даже крошечную кабинку – вероятно, душевая.

У нас над головой было три спальных места, над которыми из люка на крыше виднелось звёздное небо.

– Всё будет хорошо, – шепнул мне Матс. Он сел рядом со мной и ободряюще толкнул локтем в бок. – Даан знает, что делает.

Я улыбнулась и, кивнув в ответ, положила голову ему на плечо. Я просто не знала, что сказать, и помалкивала, боясь, что у меня сразу хлынут слёзы. Матс обнял меня за плечи, и я обрадовалась, что он наконец перестал на меня злиться из-за Эдгара. Без него мне было бы трудно в предстоящих испытаниях.

Но через некоторое время он всё равно – как часто делал – надел наушники и стал глядеть в окно. Таким же образом отгородился от всех и Леон. Я видела, что они оба тоже тревожатся за свою мать, но знала, что братья предпочитают сами разбираться со своими проблемами, не привлекая посторонних.

– Долго нам ехать? – спросила я у Эдгара: с одной стороны, чтобы отвлечься, а с другой – потому что он единственный, с кем можно было общаться. Он не погрузился в унылые раздумья, как Матс с Леоном, не вёл автодом, как Виллем, и не перелистывал, как Даан, свои старинные записи.

–