Ветер (СИ) - Сергей Панченко

Командир Татарчук вернулся в рубку спустя четыре часа. Смена Терехина подходила к концу. Командир был взъерошен и зол. Он выслушал доклад дежурного и повернулся к Терехину.

— Глаз не сомкнул. Как в новой квартире, когда у всех ремонт вокруг. Честно говоря, я был уверен, что ураган скоро закончится. Ан, нет, продолжается, как ни в чем не бывало. И всплыть нельзя, чтобы радио послушать. — Посокрушался командир.

— Да, информация нам бы не помешала. Им-то со спутников все видно, когда он закончится. — Поддержал командира Терехин. — Смотри, командир, что мы добыли из куска бетона.

Терехин поднял монетку, подкинул ее и поймал. Затем он протянул ее командиру, следя за его реакцией. По лицу Татарчука проскользнула мина удивления, сменившаяся тревогой.

— Да как же это так? Нет, не может быть? До Америки сколько, чтобы вот так булыжники по воздуху таскать? Может быть, мы не в курсе, тут где-нибудь острова насыпают искусственные? Хотя, что я говорю, какие острова? Мы бы знали уже.

Татарчук потер ладонью голову, разгоняя кровь по подкорке, чтобы усилить мыслительный процесс.

— Выходит, наши догадки верны. Матушка Земля взбунтовалась и устроила нам большой выход с наподвыподвертом.

Командир бросил слегка отрешенный взгляд по всем, кто был в рубке. Сделал, как всем показалось, несколько бессмысленных движений по ней.

— Где мы? — Татарчук остановился и резко спросил у вахтенного.

Офицер назвал координаты. Татарчук подошел к висящей на стене карте с глубинами и ткнул в то место, где сейчас находилась подлодка, пальцем.

— Товарищ капитан второго ранга! — Обратился командир к Терехину. — Что скажете, если ветер не успокоится и будет сдувать воду с той же силой, успеем мы соскочить с мели?

Вопрос застал помощника врасплох. Он еще не думал о том, что ветер сможет продержаться столько времени и не рассматривал настолько удаленную перспективу.

— Товарищ капитан, движение лодки слегка затруднено встречным движением. Думаю, что за два дня, как при нормальном движении, у нас не получиться достичь.

— Это если идти по намеченному маршруту. — Заметил командир.

— Но, ведь, мы не имеем права менять его.

— На случай непредвиденных обстоятельств я имею полное право его изменить. — Татарчук подошел к вахтенному офицеру. — Меняем маршрут, движемся строго на запад. Сократим путь минимум на полсуток.

Смены поменялись, как и положено было по дежурству. Чрезвычайная ситуация не внесла никаких корректив в работу экипажа субмарины. Нужды в том, чтобы Терехин остался в рубке, не было. Капитан прошелся по коридорам судна, везде слыша, как падающие предметы проверяют на прочность корпус корабля. Матросы бросали на него любопытные взгляды. Их никто не ставил в известность, и, вероятно им не терпелось узнать, что твориться за бортом их лодки.

— Товарищ капитан, разрешите обратиться! — дорогу капитану перерезал старшина первой статьи Заремба.

— Разрешаю.

— Разрешите узнать причину этих звуков по корпусу нашей лодки? Мы, что, попали в метеоритный поток?

— Ха-ха, смешно, Заремба. Это твой дембель стучится, а мы ему не открываем, потому как на секретном задании.

— Ну, серьезно, товарищ капитан второго ранга. Очень напрягает неизвестность, даже страшно как-то.

— Значит так, товарищ старшина первой статьи, командованию доподлинно неизвестно, что там твориться на поверхности. С большой долей вероятности могу сказать, что там случился невероятный ураган, которому удалось унести с суши довольно крупные и тяжелые предметы. Они-то и барабанят по нашей лодке. Уяснили?

Заремба неопределенно мотнул головой. Видимо. Он прикинул ближайшее расстояние до суши.

— Вам же приказали внимательно следить за возможными протечками в корпусе?

— Так точно!

— Действуйте.

Терехин пошел дальше, желая убедиться, что в каждом отсеке есть дежурный. Он дошел до торпедного отсека, расположенного в самом носу субмарины. Здесь звук ударов слышался громче. Дежурные матросы, завидев командира, встали. Один из них попытался сделать доклад, но Терехин перебил его.

— Ладно, бдите во все глаза. У вас тут очень ответственный пост.

Терехин задержался в отсеке. Он проверил каждый закоулок в нем, чтобы лично убедиться в отсутствии опасности. Удары гулко разносились по отсеку. Можно было представить себя внутри огромного колокола, по которому стучат молоточками. К счастью, корпус лодки был рассчитан на большие нагрузки. Он достойно справлялся со всем мусором, контачившим с ним. Это немного приободрило капитана. Он вернулся в кают-компанию в хорошем настроении.

Свободные от смен проводили свой досуг в каюте за всякими разрешенными на борту вещами. Кто играл в нарды, кто читал имеющиеся на борту книги, некоторые матросы разговаривали вполголоса между собой. Капитан взял в руки первый попавшийся журнал, открыл его на середине и попробовал развлечь себя чтением. Как назло, на развороте была статья, посвященная годовщине гибели «Титаника». Терехин закрыл журнал. Внутри него сидело чувство, будто он должен что-то предпринять, но Терехин не понимал, что именно. Это чувство не давало ему сосредоточиться, оно давило на совесть, заставляя его заняться каким-то делом. Но каким? Капитан попробовал перебрать в голове все, чем он мог заняться, надеясь, что интуиция подскажет ему ответ. Напрасно, внутренний голос молчал.

Устав от бесполезного напряжения сил, он присоединился к играющим в нарды. Незаметно для себя самого азарт игры захватил его. Тянущее чувство осталось за бортом. Бодрствующая смена сменилась отдыхающей. Виктор Терехин отправился в каюту. Под мерное постукивание по корпусу субмарины, он уснул.

Теперь Игорь понимал, что Семен имеет право впасть в депрессию. Ураган прокатился по Москве и окрестностям в полную силу. Осознать это, понять, что твои родные погибли, пока ты преспокойно болтаешься на орбите, и ничем не можешь им помочь, было почти невозможно. Сердце надрывалось от чувства жуткой несправедливости. Семен подвывал в углу, но Игорь его не трогал.

Связь с ЦУПом пропала. Им никто не оставил напоследок инструкций, как действовать в автономном режиме. Да и кто бы стал это делать. Это все равно, что сказать: «Прощайте, друзья, мы все погибнем скоро, а вы там соблюдайте инструкции, которые мы вам оставим». Кому это интересно, как и куда мы приземлимся, если нас уже никто не будет ждать.

В отсеке появилось опухшее от слез лицо Джейн. В руках у нее была бутылка шампанского.

— Это мне передали на день рождения, но сейчас повод более достойный. Надо помянуть человечество.