Воевода - Александр Прозоров

Атаман, ничего не говоря, встал к другому борту – не хотел отвлекать занятых прокладкой пути корабельщиков.

Где-то через час Игнатий стал тихонько ругаться себе под нос, но вскоре встрепенулся:

– Вот-то он! – Он указал вперед, где над горизонтом появилась неровная линия с приметным провалом в одном из мест. – Остров Магерё!

Трескач бодро сбежал вниз, в свою каморку, почти сразу вернулся – но уже без свитка, встал к рулю, хлопнув Гагара по плечу:

– Ступай-то, отдыхай.

– Долго нам еще плыть? – поинтересовался Егор.

– Лешшой! Не задавай-то морю таких вопросов, атаман, – покачал головой кормчий. – Сглазишь.

Кочи снова полого отвернули в открытый океан, однако через несколько часов опять приблизились к суше. Кормчий определился с местом, вновь отвернул, на этот раз куда круче.

– Впереди острова, – пояснил он для Егора.

– Ушкуи!!! Ушкуи! – неожиданно закричал кто-то с коча, идущего сзади и немного левее.

Князь быстро подошел к левому борту, оглядывая горизонт, но кормчий оказался глазастее:

– Вон они, сзади, – указал Игнатий рукой. – Без парусов идут, оттого над водой почти не видно.

– Откуда здесь ушкуи? – Егор старательно пялился в указанном направлении, но ничего не различал.

– Нурманы-то, – сладострастно ответил помор, облизнув губы. – Они мыслят-то, торговый караван-то заметили, слишком близко-то к берегу забредший. Подождем немного-то и уйти попытаемся.

– Зачем? – оглянулся на него князь.

– Дабы-то не спугнуть, – ухмыльнулся кормчий.

– Понятно! – Атаман оттолкнулся от поручней и быстро прошел к передней каюте, по пути пиная дремлющих ватажников: – Тревога! К оружию! Подъем! Надевайте доспехи! – Наклонился в люк теплого жилого трюма и крикнул еще раз: – Тревога! Готовьтесь к бою.

О себе Егор как-то не задумался – однако верный Федька сообразил вынести ему на палубу кольчугу, шлем и щит. Вооружившись, атаман прогнал паренька в трюм, велев следить, чтобы никто не отсиделся во время схватки, – но на деле спасая от мечей знаменитых викингов. Кого еще можно застать на длинных и низко сидящих лодках возле побережья будущей Норвегии? Да и не ушкуи это наверняка были, а самые настоящие драккары!

Ватажники, таясь за бортами, через отверстия для слива воды изредка выглядывали наружу, следя за приближающимся врагом. Знаменитые морские разбойники нагоняли пузатые парусники стремительно, как стоячих. Драккаров было всего три, и они явно нацелились на самую соблазнительную добычу: двухмачтовики.

Кочи, отвернув в море, драпали с безнадежной отчаянностью. На корму выскочили поморы с луками, стали пускать редкие стрелы. Нурманы, выставив на нос несколько воинов, прикрылись щитами – и тем самым только лишили себя хорошего обзора.

– Пусть ребята веслами помашут, – улыбнулся Егор сидящему напротив, прижавшись к борту, Осипу Хвосту. – Чем сильнее устанут, тем нам проще.

Его бил мелкий озноб. Хорошо знакомый мандраж перед подзабытым за последние месяцы ощущением огня в крови, вспыхивающего, когда его сабля скрещивается с клинком врага, когда видишь рядом чужое оскаленное лицо, горящие ненавистью глаза и чувствуешь, что скользишь по самой грани жизни и смерти. Перед ощущением безграничного восторга, когда понимаешь, что соскользнул с этой грани, оставшись здесь, по эту сторону бытия. Перед ощущением силы и всемогущества, добываемым в схватке с самой смертью, на полном пределе своих возможностей и воли.

Того самого чувства, ради которого когда-то он ходил на аттракционы, добывая глоток адреналина при падении с «башни смерти» или катании на «американских горках». Но только в тысячу раз более сильного, поскольку в парках ему гарантировали не только немножко страха, но и полную безопасность. Здесь же все было с точностью до наоборот.

Осип улыбнулся в ответ, быстро выглянул в отверстие, тут же отпрянул назад и вытащил меч:

– Уже близко. Сейчас бросят кошек.

Опытный ушкуйник откатился от борта, Егор последовал его примеру – как и многие другие ватажники. Это было сделано вовремя: в воздухе мелькнули металлические крючья с длинными отрезками цепей – чтобы не обрубили, – упали на палубу, скребнули по ней, отползая назад, и напряглись, уцепившись за край борта.

– Ну, наконец-то! – Ватажники, выпрямляясь, сомкнули ряды и выставили клинки.

Из-за борта послышался устрашающий вой, почти сразу через борт стали переваливаться орущие во всю глотку грабители: в большинстве даже без шлемов и доспехов, только в кожаных куртках, а то и вовсе, несмотря на мороз, обнаженные по пояс.

– Привет, – ласково поздоровался с незваными гостями Егор. Озноб исчез, как отрезало. Он был холоден и спокоен, и только по жилам его бежал кипяток, заставляя улыбаться в предвкушении боя.

Грозный вой резко оборвался. Нурманы, увидев вместо нескольких испуганных торговцев толпу веселых воинов, растерянно опустили оружие.

– Вперед! – скомандовал Егор и, пока бандиты не начали сигать обратно за борт, первым ринулся в атаку.

Против восьмидесяти ватажников нурманов оказалось слишком мало – атаман ни на одного не успел даже замахнуться. Зато первым подскочил к борту и тут же спрыгнул на гребные банки крепко принайтовленной к борту лодки.

Здесь подобного сюрприза тоже не ожидали – пяток гребцов были слишком заняты увязыванием веревок, чтобы смотреть наверх.

– Х-хо! – Не дожидаясь, пока на него обратят внимание, атаман рубанул ближайшего викинга по голове, кинулся на второго. Тот успел подхватить с палубы гарпун, резко ударил в Егора – но князь подставил щит. Наконечник с треском пробил доски, пройдя их почти насквозь, и накрепко застрял в древесине. Егор, не теряя времени, присел на колено и снизу, из-под щита, вогнал свой клинок врагу в живот.

Больше он ничего сделать не успел – следом посыпались остальные ватажники и моментально выбросили нурманов за борт.

– Ушкуй, атаман! – одобрительно похлопал ладонью по краю борта Осип Хвост. – Настоящий ушкуй. Что делать будем?

– Мачта здесь! – крикнул с кормы взъерошенный Федька, вопреки приказу оказавшийся в гуще схватки. – И парус сложен.

– Так что скажешь, атаман? – снова нетерпеливо спросил Осип.

– Чего-чего? Не бросать же добро, коли Господь решил одарить этаким подарком. Отбери человек двадцать, и обживайте.

– Ага! – В момент повеселевший ушкуйник полез по веревке наверх, крикнул через борт: – А ну, кому тут давиться надоело? Айда ко мне!

Никакой добычи на захваченных лодках победители не нашли – если не считать таковыми несколько гарпунов, один лук, потертые мечи с топориками и несколько старых доспехов. Викинги не взяли в море даже воды. «Очень уж в погоню за купцами торопились», – съехидничал по этому поводу Трескач. Однако для засидевшихся на берегу ватажников ушкуи сами по себе стали настоящим сокровищем. Тесной каморке, пусть даже и теплой, было не сравниться с гребной банкой, ощущением близкой – рукой достать можно – воды, ветром в лицо и полощущимся над самой головой своим парусом.

Где-то за час ушкуйники освоились с новыми кораблями, подняли и закрепили растяжками мачты, подняли паруса и ринулись в погоню за медлительными кочами, чтобы пристроиться в кильватере поморской эскадры.

Оставшиеся семь дней пути идущие с попутным ветром корабли больше никто не беспокоил.

Глава 3

Апреля 1410 года

Крепость Стекольна

Одинокий коч, подошедший к причалу возле Нормальма, не вызвал у портовых служб никакого интереса. Большой город требовал много еды, и рыбаки в надежде на хорошую цену привозили сюда свои уловы даже из самых дальних уголков Варяжского моря. То, что рыбаки оказались русскими, их даже успокоило. Ибо – зима…

Михайло Острожец, изображая из себя хозяина коча, отчаянно спорил у сходней со сборщиками податей, выторговывая себе право выйти на городской рынок, а тем временем Егор, переодетый в драную робу из оленьих шкур, забравшись на мачту, старательно мазал дегтем от гнили макушку и крепеж. При этом, разумеется, смотрел не столько на ванты, сколько по сторонам.

Отсюда, с высоты, будущая шведская столица была как на ладони. Прямо аэрофотосъемка в реальном времени.

Вопреки ожиданиям, каменной в нынешнем Стокгольме была только крепость. Остров Стаден – как успел запомнить Егор из долгих бесед с кормчим.

Сам Трескач идти с первым кораблем не захотел: боялся, что ганзейцы его запомнят и больше не пустят ни на один свой торг. Остался дожидаться ночи в путаных шхерах, которыми были изрезаны северные берега Швеции.

На прочих островах возле твердыни укрепления тоже имелись – но это были обычные валы из битого камня с идущим поверху частоколом. Однако и северное предместье – Нормальм, и южное – Сёдермальм были застроены деревянными лачугами самого затрапезного вида. Богачи там явно не селились. Иное дело – Стаден. Дома на главном острове возвышались трехэтажные, каркасные, яркие из-за разноцветной штукатурки. Несколько отдельно стоящих каменных сооружений явно были административными зданиями.