Сгорая от любви - Клаудиа Дэйн

– Где она? – спросил Вулфред. Ответом было общее молчание.

– Я велел римлянке идти на кухню. Но здесь ее не вижу! Так где же она? – Голос его прогремел, как большой барабан.

– Не смей обижать ее! – крикнул кто-то.

Вулфред повернул голову и увидел мальчика, только что разбившего кувшин. Сейчас он держал в руках деревянную скалку, угрожающе подняв ее над головой, как палицу.

Вулфред с удивлением посмотрел на бесстрашного воина и его деревянное оружие.

– Уж не собираешься ли ты со мной драться за нее? – спросил он, смерив юного вояку с головы до ног насмешливым взглядом.

Мальчик глотнул воздуха и сжал скалку с такой силой, что пальцы его побелели.

– Или я не римлянин?! – спросил мальчуган, глядя на сакса глазами готовой к броску змеи.

– Вот уж чего не знаю! – ухмыльнулся Вулфред. – Неужели ты и впрямь римлянин?

– А ты сам не видишь?

– Я вижу перед собой очень молодого воина, у которого нет достойного оружия. А достойное имя у тебя есть?

– Меня зовут Флавиусом.

– Ага, имя действительно чисто римское!

– Конечно! Так же, как и Мелания!

– Нет. Ты скоро станешь настоящим воином. А Мелания – всего лишь женщина!

– Она римская женщина. Такая же римлянка, как я – римлянин! И в ней есть немало от воина!

– Нет. Она не воин, а борец. Это нечто совсем другое!

– О!

На лице Флавиуса появилось растерянное выражение. Конечно, мальчик был еще слишком мал, чтобы выглядеть настоящим римским воином. Но начинать учиться военному искусству уже мог. Вулфред участливо посмотрел на него.

– Ты хотел бы стать борцом или воином? – спросил его Вулфред. – Я могу предоставить тебе выбор, поскольку ты уже почти мужчина.

Флавиус сосредоточенно пожевывал губу, не спуская взгляда с сакского начальника. И, выдержав довольно длинную паузу, ответил вопросом на вопрос:

– А все саксы – воины?

– Не все, но большинство. У нас быть воином считается очень почетным.

– А римляне – все воины!

– Так в значительной мере было в прошлом. Тогда Рим славился своими воинами во всем мире.

– Я стану воином, – твердо сказал Флавиус.

– Мудрое решение! – улыбнулся Вулфред.

– И когда я могу им стать?

– Учиться можно начать прямо сегодня. Найди Сеолмунда и скажи ему о своем желании. Но имей в виду: быть воином очень трудно.

– Я знаю.

Флавиус повернулся, положил скалку на стол и побежал искать Сеолмунда.

Улыбка исчезла с лица Вулфреда одновременно с уходом мальчика. Он обвел строгим взглядом всех остальных и вновь спросил:

– Так где же она?

Вперед выступил Терас:

– Она только что здесь была, положила на тарелку еды и вышла, чтобы без помех позавтракать.

Терас говорил спокойно и ясно. Вулфред оценил его смелость.

Итак, пленница все-таки покорилась ему! Но Вулфред, к собственному удивлению, не почувствовал от ее покорности удовлетворения. Он был озадачен тем, что она легко и беспрекословно уступила. Вероятно, римлянка решила вести себя по-другому. Что ж, он будет внимательнее наблюдать за ней и постарается целиком подчинить своей воле!

– Где? – односложно спросил он у грека.

Тот помедлил с ответом. Но, будучи рабом, Терас понимал, что промолчать ему не удастся. Поэтому потупил взгляд и тихо сказал:

– На восточном склоне холма есть скала с плоским выступом, на котором можно посидеть и полюбоваться видом на виноградник. Римлянка пошла туда.

Вулфред знал, где находится скала. Он уже несколько раз бывал там. Он тут же повернулся и вышел из кухни. Римляне-работники облегченно вздохнули. Синрик выразил желание пойти с ним, но Вулфред знаком остановил его. Он не хотел никаких свидетелей или помощников в своих делах с Меланией. Синрик с хмурым видом стоял посреди двора, в то время как Вулфред стал подниматься на холм.

Пройдя мимо виноградников, он увидел Меланию, действительно сидевшую на выступе скалы и державшую на коленях уже пустую тарелку… Осторожно ступая по мягкой траве, он подошел к пленнице, стараясь остаться незамеченным. Но она увидела его раньше, когда он еще шел через двор.

Мелания подняла голову и с вызовом посмотрела на сакса:

– Ты ходишь за мной, как собака, мерзкий варвар! А мне так хотелось побыть одной. Уйди. Ты ведь знаешь тропинку к моему дому и вряд ли заблудишься. К сожалению…

У Вулфреда стало легче на душе. Тон Мелании на сей раз был почти дружелюбным. Но он все же не удержался, чтобы не кольнуть ее:

– Неужели у тебя нет ничего за душой, кроме острого и ядовитого языка?

– Ты забыл про волю, сакс. Тебе ее сломить не удастся!

Мелания встала, чтобы посмотреть прямо в глаза своему врагу, но не смогла. Голова ее едва достигала груди могучего сакса.

Вулфред вздохнул и улыбнулся:

– У меня нет никакого желания сломить твою волю, римлянка.

Он говорил спокойно, легко и уверенно. Наверное, именно поэтому храбрость Мелании сразу же куда-то испарилась. Он почувствовал, что перед ним стояла уже не та женщина, к которой он почти привык. Она была побеждена. И Вулфред понял, что теперь все должно будет перемениться. То же самое начала понимать и Мелания. Вулфред одержал немалую победу…

Все же римлянка не выдержала, схватила пустую тарелку и запустила ею в сакса. Вулфред ловко поймал ее и бросил к ногам пленницы. Ударившись о выступ скалы, тарелка разлетелась на множество мелких осколков.

– Какая же ты неуклюжая! – буркнул Вулфред.

– Тарелка была моя, – вызывающе ответила Мелания. – Мне захотелось ее разбить. Наверное, я имела право на такое решение?

Сакс подошел вплотную к римлянке, взял двумя пальцами ее за подбородок и приподнял его. Теперь Мелания смотрела прямо в его глаза, не мигая. Он услышал, как ее дыхание становится частым и прерывистым.

– Но и я принял решение, – напомнил он Мелании. – Решение, которое остается в силе.

Мелания резко оттолкнула его и бросилась бегом вниз по склону холма. Ей хотелось поскорее убежать от его слов, от него самого. А Вулфред стоял и, улыбаясь, смотрел ей вслед. Затем медленно пошел вниз.

Как только место у скалы освободилось, раздался голодный волчий вой. В следующее мгновение большое серое животное выскочило из зарослей жимолости и принялось тщательно вылизывать осколки разбитой тарелки…

Глава 8

Помня, как упрямо трудилась римлянка все предыдущие ночи, Вулфред не стал дожидаться, пока утро соберет во дворе всех обитателей дома – саксов, римлян, бриттов, греков, – и осторожно вышел из комнаты…

…Двор освещали два мигающих факела, прикрепленные к противоположным углам дома. Вулфред стоял спиной к одному из них. И все собравшиеся во Дворе могли видеть его четко очерченную на фоне пламени фигуру, слышать его властный голос, подчиняться ему.