Иероним Эгинский - Петр Боцис

В то время одной из самых тяжелых болезней, с какой сталкивались люди, был туберкулез. Он не только был неизлечим и неминуемо вел к смерти, но, что самое страшное, был еще и заразен. Страх и трепет охватывали людей, когда они обнаруживали, что кто-то из ближних заразился этой жуткой болезнью. Они были вынуждены удалять его из дома, и тот несчастный жил в полном одиночестве. Единственно, на что они решались, это прийти, чтобы принести тарелку еды, и тотчас убегали. И когда беспомощный одиночка умирал, они боялись даже похоронить его.

Как-то один такой чахоточный умер на корабле. Страх и паника охватили жителей Эгины. С одной стороны, они боялись взять его, чтобы похоронить, с другой – их пугала опасность, возникшая от разлагающегося трупа.

Даже родственники не решались приблизиться к нему. Как только о. Василий узнал об этом, он тотчас пошел к о. Пантелеимону. Они решили пойти вместе, взять тело умершего и похоронить. Жители Эгины наблюдали, как два священнослужителя, невзирая на опасность, решились на то, что не сделали даже родные. Такая жертвенность еще больше расположила жителей к ним.

Это событие показало обоим клирикам, насколько людям необходима их помощь, они поняли, что строящуюся на Эгине больницу надо закончить в кратчайший строк.

К этой цели были направлены все действия о. Василия и о. Пантелеимона, и очень скоро работы по строительству больницы сдвинулись с места.

Тем временем на Эгину, как беженка, приехала Варвара, сестра отца Василия, вдова с двумя маленькими детьми. Когда она вернулась в Грецию и узнала, что отец Василий находится на Эгине, то решила поехать к нему. Отец Василий помогал ей как мог. Попечение о семье сестры не ограничивалось только обеспечением материальными благами (поиском работы и другим), но распространялось и на их духовное совершенствование. Ведь он был таким смиренным, таким кротким, добрым, честным и внимательным, что и одним своим присутствием учил этому других.

Невзгоды эмиграции, переживания и труды имели печальное последствие для о. Василия. Он стал мало– помалу чувствовать утомление, его силы стали ослабевать, и он слег. В больнице его перенесли в одноместную палату, потому что боялись, а вдруг и он заразился чахоткой. Ведь многие утверждали, что он подхватил болезнь, когда хоронил чахоточного. Но вскоре, при помощи Божией и заботами врачей, его здоровье полностью восстановилось.

В больнице он не только лечился сам, но и посещал других больных, утешал их и старался укрепить их дух.

Его терпение и выносливость, приятная наружность и чистота жизни располагали к нему. Все это привело к тому, что, когда его выписали из больницы, руководство и все служащие просили его остаться там духовником.

Отец Василий, испытавший человеческую боль и любивший больных, ответил:

– Если вы мне отдадите ту комнату, в которой я лежал, под церковь, то я согласен.

– Комнату-то мы дадим, но вот денег тебе дать не можем.

– Не нужно ни денег, ни десятины. Я сам с Божией помощью построю церковь.

И отец Василий начал постройку храма в честь святого Дионисия Эгинского. В начале это была маленькая церковь, позже он ее расширял и обновлял несколько раз, до тех пор, пока она не приняла свой нынешний вид.

Для возведения храма и его неоднократных обновлений о. Василий приложил много сил. Он участвовал во всех вспомогательных работах. Как рассказывали его духовные дети, все работы он знал в совершенстве: был и плотником, и строителем, и ремесленником. Ему много помогали благочестивые женщины, которые, видя святость его жизни и нестяжательность, давали ему все необходимое для постройки. Как прежде святого Коему Этолийского, так ныне и о. Василия многие просили принять свои жертвы на храм.

Занимаясь строительством церкви, о. Василий не оставлял и духовного делания: наставления и утешения больных. Как любящий отец, он посещал их каждый день, спрашивал о самочувствии, подбадривал. Это он считал своим главным делом. Его любвеобильная душа согревала всех своим теплом. В начале как хороший наставник он изобильно источал любовь и доброту. Затем стремился передать им свою горячую и крепкую веру, через которую они обретали терпение, столь необходимое в перенесении болезней. Его приход в палаты, его тихое и внушающее почтение присутствие было радостным событием, осиянием Духа, согревающим страждущие души. Больные после бесед о. Василия переставали считать свою болезнь испытанием и смотрели на нее как на дар Божий, ниспосланный им для духовного совершенствования. Они благодарили Бога за то, что узнали этого земного ангела, который мог возвысить их к духовным высотам и обратить тяжкое испытание в Божие благословение.

Одновременно с их душевным утешением и наставлением он не переставал заботиться и об их телесном лечении. Его собственный опыт в лечении ушибов и язв помог ему лечить и других больных.

Во всех его действиях ощущалась бескорыстная любовь к Богу и человеку. Никогда он не был тщеславен, и выполнял свое дело любви, поскольку любил Бога и ближнего, а не для стяжания похвал или сомнительной преходящей славы. Поэтому он нисколько не заботился о том, чтобы прозвучало его имя в деле любви, ведь он знал тлетворную для души силу похвал и славы и избегал их. Он старался оставаться в безызвестности, ожидая воздаяния только от Мздовоздаятеля Христа.

Показателен такой случай. Отец Василий помог выздороветь одному крестьянину. В день выписки этот крестьянин старался найти батюшку, чтобы его отблагодарить, но не нашел. Спустя некоторое время он встретил его на Эгине и подошел, чтобы выразить свою признательность. Отец Василий остался невозмутимым:

– О чем ты говоришь? Я не понимаю.

– Но разве ты не тот батюшка, который вылечил

меня в больнице?

– Нет, чадо, ты ошибаешься.

Крестьянин был поражен. Разве может быть такое сходство в людях? Его стало разбирать любопытство.

Почему батюшка прячется? Другие, наоборот, все средства используют, чтобы выглядеть благодетелями, а этот избегает и благодарности.

Не теряя времени, крестьянин поспешил в больницу и ждал там до тех пор, пока не увидел о. Василия, переступающего порог.

– Почему, отче, ты сказался незнакомым, когда я встретил тебя на Эгине? – воскликнул он с досадой.

– Я? Да что ты, ошибаешься. Ты, верно, встретил кого другого.

Недоумение крестьянина сменилось восторгом. Этот батюшка, думал он, необычный человек. И он вернулся к себе в деревню с двойной пользой.

Его смирение и желание остаться незамеченным не ограничивалось только тем, что отец Василий избегал похвал. Часто он, ради восстановления мира и любви, брал на себя ответственность за проступки и ущерб, нанесенный другими, шел к начальству больницы