Когда пропадают дедушки (СИ) - Виктория Бесфамильная

— Мы где? — сипло спросила лоре, пытаясь сесть поудобнее.

— Вы кто? — прохрипел гном, запуская обе руки в бороду

— Лучше бы я умер с поломанным крылом пару лет назад — безучастно подумал Фил.

Лоре медленно огляделась, но понять где они, была не в состоянии. Хотя бы потому, что с этой точки зрения (со дна сточной канавы) город никогда не видела. Выдернув пару волосинок из бороды, Оксидан наконец‑то вспомнил, кто находится рядом с ним. Фил продолжал пребывать в блаженной прострации.

— полагаю, мы еще в городе. Только не ясно где.

— полагаю мы еще не нашли твоего дедушку. Иначе мы были бы уже не в городе, но где мы были бы, не знаю.

диалог, не успев родиться, умер. Говорить было неприятно и тяжело. Они помолчали, задумчиво рассматривая окружающие их стенки и небо над головой.

— поесть бы чего — мечтательно сказал Оксидан.

— вылезти бы отсюда — более разумно предложила Лоре и стала выкарабкиваться. Выбраться на поверхность ей удалось с третьей попытки при неоценимой (потому что не оказываемой) поддержке гнома, и она радостно закричала — Мы были в канаве!!!

— Повезло — меланхолично заметил Фил. — Могли бы быть и в тюрьме или в яме, например выгребной или…

Какие еще достопримечательности города фил собирался перечислять, Лоре не узнала, так как оксидан попытался вылезти из ямы за ней следом, и, падая, ухватился за фила, чуть не придушив последнего. Лоре мужественно спасла обоих, схватив гнома за штаны и потянув на себя. Безумно счастливые, что все так хорошо закончилось, они еще какое‑то время лежали на земле возле канавы, пытаясь перевести дыхание. Жизнь налаживалась. А вместе с этим к Филу пришло осознание того, что скрыть правду от своей спутницы он не сможет. Даже несмотря на тот факт, что подобное признание грозит ему скорой и, конечно же, безвременной кончиной. Фил не был бесстрашной птицей. Но он был честным филином и потому, охая и ухая, выложил Лоре все то, что услышал от стражников вчерашним вечером. К его радости его вечная головная боль по имени Лорейя повела себя вполне разумно. А именно предложила разработать план по спасению дедушки.

— Можно сесть в тюрьму — почесав голову, предложил гном

— Потом могут не выпустить — возразила Лоре

— Попросить, чтобы дали поговорить?

— Прогонят.

— Подкоп?

Фил снова почувствовал себя нехорошо, когда увидел безумный огонек, загорающийся в глазах Лоре.

— Это как?

— Ну как как — оксидан скрестил руки на груди и менторским тоном начал нудить — берешь инструмент и копаешь под землей. Чтобы значится проползти можно было. Сверху люди ходят и не видят. Мне дед рассказывал, они так во время первой войны кланов к врагу пробрались.

— Роем подкоп — дурным голосом заорала Лоре, перепугав немногочисленных прохожих — сейчас пойдем за инструментом и начнем рыть.

Фил упал в обморок второй раз в жизни, и был этому несказанно рад. Он пропустил безумные поиски инструмента, сопровождаемые нещадной руганью, потому что двух страшных и очень неприятно пахнущих да еще безденежных гнали отовсюду и даже порывались позвать стражу. Он пропустил выступление Оксидана в роле вора профессионала. Потому как, заметив нужный им инструмент, а по — простому банальную лопату на одном из дворов, он попытался ее выкрасть. Почти удачно. Если не обращать внимания на набитую им шишку. Он пропустил жаркие споры, возникшие между Лоре и Оксиданом относительно того, где стоит начинать подкоп: оксидан предлагал начать возле тюрьмы, а лоре считала, что лучше отойти на пару метров, в итоге подкоп было решено начать за два квартала от тюрьмы почти рядом с той самой канавой, в которой они проснулись. Для чего начинающими подрывниками был выбран ровный ничем незанятый и аккуратно огороженный участок возле одного из домов. Когда фил пришел в себя, его первой разумной мыслью было то, что обмороки — это не так уж и плохо, очень нервы экономят. Оксидана он увидел усердно копающим щебеночный двор, а лоре сидела неподалеку от него, возле забора, в совершенно жутком виде, и на земле перед ней лежала шляпа, в которую редкие проходящие горожане бросали деньги. Если бы кто‑нибудь в этот момент сказал мистеру лонгвилю, что его внучка выглядит так, что подать ей на пропитание считает своим священным долгом любой даже самый законченный скряга, он бы, наверное, умер от разрыва сердца. Но ему этого никто не говорил, а сама попрошайка даже и не подозревала о том, как называется ее новая работа, поскольку до этого момента знакома с этой стороной жизни не была. Вообще‑то можно смело утверждать, что лоре была первой почетной попрошайкой славного города, а потому уже очень скоро шапка ее была полна почти до краев, так как конкурентов на этом поприще у нее не было и, принимая во внимание ее внешний вид, вряд ли могли бы быть. Поэтому когда оскидан, закончив подкопные работы по причине жуткого голода, подошел к ней забрать свой головной убор, он очень удивился его содержимому. И обрадовался. Впрочем, зря. Так как не в один трактир их не пустили, посоветовав для начала помыться (советы были очень грубые) и всем троим пришлось удовольствоваться скромным ужином из хлеба и фруктов подешевле. Спасть легли возле подкопа, справедливо полагая, что в гостиницу их тоже не пустят. Вообще‑то спала одна лоре. гном всю ночь копал, фил сторожил. На следующий день все повторилось, с той только разницей что оксидан отправил лоре и свою шапку сидеть на более людной улице, уверенный, что там добрых людей будет больше, а им понадобятся деньги, чтобы помыться да еще, если они дедушку спасут это опять‑таки лишние расходы. Лоре сначала сопротивлялась, доказывая, что так поступать некрасиво, но оксидан ее быстро убедил, объяснив, что если люди хотят ей сами помочь, то нечего им в этом мешать, она же специально не просит, а просто сидит, так что пусть идет и сидит. И лоре пошла сидеть. Сидеть было очень интересно: можно было послушать последние сплетни, понаблюдать за людьми и просто помечтать. В обед она купила пару булочек и отправилась к гному, который по ее скромному мнению закопался уже довольно глубоко: на высоту своего роста и теперь планировал идти не вглубь, а в сторону. Пока гном обедал, лоре решила ему помочь, но особого успеха не добилась и только заработала болючие мозоли. После чего была отправлена оксиданом на другую улицу с прежней целью. Медленно переставляя ноги и выискивая на улицах города свои вчерашние шаги, Лоре не заметила, как вышла прямо к тюрьме и не просто вышла, а практически уткнулась в нее носом

— Ей парень ты чего? не видишь куда идешь?

— Не. Не вижу.