Рен Т. Марк А. Рифлинг Месс-менд - вождь германской ЧК - Рен Марк

Теперь немножко бахвальства профессорского.

«Новая мировая война будет войной профессоров против женщин, детей, стариков и старух, больных и калек… Профессор вытесняет генерала?..»

Вас интересует, что будет представлять новая война? Профессор веселый удовлетворит ваше любопытство. Вот.

«Как будет проходить мировая война?

Вот как.

Будет весенняя ночь, — вот, как сейчас. Из Парижа в Берлин вылетит воздушная эскадрилья. Несколько сот аэропланов. К утру эскадрилья вернется в Париж. А Берлина уже — к утру — не будет…

Берлина не будет… То есть, Берлин будет. Берлин останется в полной неприкосновенности. Берлин останется — весь целиком, как он есть. Дома, улицы, площади — и этот ваш знаменитый Тиргартен (великолепный парк, надо вам отдать справедливость) и эта ваша знаменитая (безвкусная, бездарная) Аллея Победы — и… вообще, все, что есть и Берлине и что есть Берлин, — все, все останется на своем месте. Потому что — прошу вас заметить — военная химия не разрушает, а только уничтожает… Опять, — прошу вас заметить, — гуманность: произведения человеческого гения останутся неприкосновенными!.. будут уничтожены только люди. — Ну, и животные, конечно, — и растения. Зелень (ваш Берлин утопает в зелени) станет серой, — совершенно серой, как камень. Ну, и люди умрут. Все… я и говорю: уничтожение, но не разрушение.

Уничтожение Берлина будет продолжаться не более 3-4-х часов… Это опять одна из характернейших черт будущей войны. Краткость, лаконичность, быстрота. Прошлая война продолжалась четыре года, будущая война будет продолжаться не более десяти дней. Потому, что в десять дней мы можем истребить пол-Европы. Ведь вот посмотрите: если в теченье 3-4-х часов можно уничтожить весь Берлин, то сколько времени потребуется на Гамбург, на Франкфурт, на Лейпциг, на Дрезден, на Мюнхен?.. Скажем, неделю на всю Германию, — а потом 3–4 дня на союзников Германии.

Смерть будет очень тихая… Опять шаг вперед. Сверхчеловеческий грохот прошлой войны и абсолютная, немного торжественная, храмовая тишина новой войны… Смерть будет мгновенная. Смерть будет изящная… Тишина, мгновенность и изящество смерти — гуманность…

Бомбочки, начиненные ядовитыми газами, — небольшие, овальной формы, серебристого цвета, шелковистые такие бомбочки, — точь-в-точь такие, как в витринах кондитерских перед Пасхой выставляются, — белые, шелковые, перевязанные розовыми шелковыми ленточками яйца-бомбоньерки. Если хотите, можно эти бомбы тоже перевязывать розовыми ленточками. Я думаю, что правильнее называть их не бомбочками, а бомбоньерками. Они не взрываются, не лопаются, — они вскрываются. Они вскрываются изящно и нежно. Так как включенные в эти шелковистые-серебристые оболочки газы легче воздуха, то бонбоньерки не падают стремглав вниз, а носятся в воздухе, как птицы, и спускаются все ниже, ниже к земле, — бесшумно крадучись, — они плывут по воздуху. Они раскрываются и падают. Газ не имеет никакого цвета, никакого вкуса, никакого запаха. В нем нет абсолютно ничего неприятного. Абсолютно никакой навязчивости. Он не лезет нахально в ноздри, в ваш рот, в ваши легкие. Нет. Вы вдыхаете его легко, свободно, естественно, без всякого абсолютно — напряжения, точь-в-точь так же, как вы вдыхаете воздух… Вы умираете без агонии. Разве это не гуманно?..

Но эта изящная картина, которую я здесь перед вами нарисовал, есть картинка будущего. Ближайшего будущего. Самого ближайшего будущего. К 1932-му году все это уже будет готово. К 1929 году будет выполнено более 60 процентов задания. Сейчас, в настоящем, мы еще — на пороге… И тут я спешу оговориться: сейчас, в настоящем, нельзя еще сказать: армия и дредноуты уже обессмыслены, уже более не нужны — сейчас можно и надо сказать только: армия и дредноуты не могут уже играть той решающей роли, какую они играли в прошлой войне. Сейчас, в настоящем, — даже если война вспыхнет завтра, — решающую роль будет играть химия, газы».

Профессор кончил. Профессор смотрит на танцующие ту-степ пары, на седые вершины гор, на голубое небо, на озера, похожие на небо.

Маленький, смешной, жалкенький французский профессор, который так любит смеяться, который так любит наблюдать за танцами, старенький профессор мог бы еще очень много рассказать. Старенький профессор мог бы рассказать и о том, до чего дойдет военный гений империализма в ближайшие десятилетия. Он, может быть, поведал бы о том, что если он, старенький профессор, может сейчас истреблять один миллион людей в час, то через десять дет он сможет истребить в одну минуту 100 миллионов людей. Он, может быть, даже пообещал бы вам, посмеиваясь добрым, хорошим смехом довольного собой и своим желудком человека («ха, ха, ха»), что через 12 лет можно будет со скоростью света (300.000 километров в секунду) уничтожить всю жизнь на земле, все города, селения, все воздвигнутое на, над и под землей.

Вы бы могли задать старенькому французскому химику вопрос:

— А что осталось бы на земле?

Старенький, смешной, веселый старикашка вам ничего бы не ответил. Ибо… ничего не осталось бы. Ибо это — абсурд.

Ибо — прежде, чем веселый старикашка («миллион в час, — ха, ха, ха») сможет развернуть во всю ширь свой разрушительный гений человеконенавистничества, миллионы, которые так хочет умертвить профессор — химик, скрутят ему голову.

Французский старикашка-профессор это империалистический мир в миниатюре. Империализм так же стар и поношен, он так же любит фокстроты и ту-степ, он так же обуян безумной болезнью человекоистреб-ления.

Мир уходящий хочет, чтобы он был последним миром.

Простая жуть. Жуть простоты.

Что будет? Зайдите в ваш фабзавком или местком. Найдите секретаря ячейки Доброхима.

Он вам скажет.

А. Корчагин

НАВСТРЕЧУ НОВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЕ

Мировая, война закончившаяся Версальским и Сен-Жерменским договорами, не разрешила основных проблем, породивших эту исключительную человеческую бойню. Эти два пресловутых мирных (в кавычках) договора создали столько новых и вечно старых противоречий между капиталистическими странами, что капиталистический мир снова стоит перед угрозой новых мировых войн и новых вооруженных схваток.

Десять лет тому назад, когда буржуазия начала мировую войну, она при помощи буржуазной прессы, при помощи социалистов второго Желтого Интернационала на всех перекрестках кричала, что начатая война — есть война за «священные права и цивилизацию народов, попранные варварским сапогом немецкого юнкера» и что с победой немецких Гогенцоллернов в мире больше никаких угроз к войне не будет. Настоящая война есть последняя война в истории народов и т. д. И во имя «спасения цивилизации народов от немецкого варварства» под ружье были поставлены миллионы трудового народа и не только Европа, но и весь мир были втянуты в эту кровавую бойню, и в результате четырех лет Европа была превращена в сплошное пожарище и пепелище, миллионы убитых и миллионы калеченных получило человечество в награду от войны и дополнительно к этому — нищету, голод, безработицу и увеличение налогов, и, наконец, иллюзия о последней войне оказалась миражом и пустой болтовней буржуазных идеологов и социал-пре-дателей — мир находится на пути к новым войнам.

Во имя чего же затеяна была эта исключительная бойня, нанесшая столь непоправимые несчастья человечеству? Зияющие раны, памятники разрушения культуры, горы трупов, миллионы вдов и сирот, миллионы инвалидов на костылях. Покрывши мировое пространство нашей земли, они развеяли дурман иллюзии и о последней войне «за священные права народов и за цивилизацию» от варварства высокомерных Гогенцоллернов. Испытания военных бедствий предстали пред уставшим человечеством в подлинном виде и народы увидели ложь и обман вместо защиты «священных прав и цивилизации народов». Война уничтожила достоинство человека и разгромила его культуру и нанесла цивилизации человечества такой сокрушительный удар, что мир еще долго не оправится и долго не восстановит нормального равновесия народного хозяйства, и еще дольше не выйдет из эпохи целого ряда войн.

Мы в настоящий момент отошли от мировой империалистической войны на значительное расстояние. 6 лет нас отделяет от разразившейся над миром катастрофы, больше того — мы нарушили общие основы мирового равновесия, сбросили капитализм вместе с войной в мусорный ящик и торжественно известили народы мира, что на месте бывшей царской России, вместо России Романовых, явилось, растет и крепнет новое государство пролетариата и беднейшего крестьянства и эти бывшие рабы Романовых и российского капитализма выходят из империалистической войны и больше никогда в нее не будут втянуты и объявляют войну зловреднейшему микробу войн «капитализму», войну беспощадную, ибо он в недрах своих природных классовых противоречий создает предпосылку для вооруженных конфликтов между народами, он питает тысячи других капиталистических возбудителей, работающих над изобретениями смертоносных орудий войны; он ввергает ничем неповинные народы в кровавые бойни.