И по Арсеньеву прошлась Лубянская лапа ЧЕКА - Иван Егорчев

Егорчев Иван

И по Арсеньеву прошлась 'Лубянская лапа ЧЕКА'

ИВАН ЕГОРЧЕВ

И ПО АРСЕНЬЕВУ ПРОШЛАСЬ

"ЛУБЯНСКАЯ ЛАПА ЧЕКА"!

Наш автор рассказывает о малоизвестных драматических событиях из жизни Владимира Арсеньева, автора бессмертных книг о Дерсу Узала

Казалось бы, русскому путешественнику, учёному и писателю Владимиру Клавдиевичу Арсеньеву крепко повезло в жизни. Его произведения переведены на тридцать языков и издавались десятки раз. Знаменитый "Дерсу Узала" с 1934-го по 1984 год выдержал 71 издание. Одноимённый фильм японского режиссёра Акиры Куросавы получил не только золотой приз на IX Московском фестивале, но и американскую премию "Оскар". Однако научное и литературное наследие В. К. Арсеньева до конца не изучено по сей день. Да и судьба самого исследователя оказалась совсем непростой.

Сто лет назад большинство учёных были универсалами, неслучайно их называли натуралистами - исследователями природы. Не был исключением и В. К. Арсеньев. На Дальнем Востоке он занимался военной разведкой, борьбой с хунхузами, описанием ландшафтов, лесов и повадок зверей, астрономическими и метеонаблюдениями, геологией, картографией, археологией, проблемами народонаселения, музейным делом, преподаванием.

Изучать Уссурийский край Арсеньев начал в 1900 году, когда прибыл во Владивостокскую крепость в звании поручика. В 1900-1905 годах он обследовал районы, которые сегодня называют Южным Приморьем; в 1906-1913 годах - север Уссурийского края вплоть до побережья Татарского пролива. В 1904 году Арсеньев вступил во Владивостокское общество любителей охоты, в 1903 году стал членом Общества изучения Амурского края (ОИАК - филиал Русского географического общества), в 1912 году - членом Приамурского отдела Общества востоковедения. В том же 1912 году Арсеньев был награждён малой серебряной медалью географического общества за два сделанных им доклада: "Китайцы в Уссурийском крае" и "Орочи-удэхе". Год спустя ему была вручена золотая медаль Амурского общества сельского хозяйства за географические и этнографические труды.

После Февральской революции Арсеньев стал комиссаром Временного правительства по инородческим делам Приморской области. В неспокойные 1917 - 1918 годы учёный побывал в устье Амура, на Тунгуске и организовал две экспедиции: Ол-гон-Горинскую и Камчатскую.

При Советской власти в двадцатых годах Арсеньев выезжал на Камчатку и Командоры, исследовал бассейн Амура, участвовал в составлении пятилетних планов, оценивал возможности прокладки железной дороги Хабаровск Советская Гавань.

Тем не менее новая власть особого доверия к нему не испытывала. Как бывший царский офицер он состоял на учёте в политорганах, был обязан ежемесячно отмечаться в ОГПУ Владивостока, а при каждом выезде из города получать визу чекистов. Правда, 8 марта 1924 года В. К. Арсеньева сняли с учёта как лояльного к Советской власти, но уже в 1926 году ему пришлось давать объяснения в ОГПУ Хабаровска: на него поступило заявление о "ведении враждебной пропаганды".

Умер Владимир Клавдиевич в 1930 году, простудившись во время поездки к низовьям Амура, где он руководил сразу четырьмя экспедициями по обследованию таёжных районов, где проектировалась прокладка железных дорог. Было учёному 58 лет.

За тридцать лет работы на восточных окраинах России Арсеньев лично возглавлял около десятка крупных экспедиций, не считая многочисленных походов с охотничьими командами.

В советское время было не принято писать о том, что основные свои научно-исследовательские экспедиции Арсеньев совершил до революции. Советские энциклопедии упорно называли его советским учёным и исследователем. При этом биографы понижали Арсеньева в чине, называя то поручиком, то штабс-капитаном, хотя в 1913 году он стал подполковником. А вот в праве считаться советским писателем Владимиру Клавдиевичу было отказано. Его имени нельзя найти ни в одном писательском справочнике. Между тем три наиболее знаменитых литературных произведения Арсеньева - "По Уссурийскому краю", "Дерсу Узала" и "В горах Сихотэ-Алиня" вышли в свет именно при Советской власти. Причиной этому было то, что Арсеньев официально не был членом Союза писателей.

В 1931 году после смерти учёного владивостокская газета "Красное Знамя" опубликовала статью, в которой взгляды Арсеньева по национальному вопросу расценивались как откровенно шовинистические и империалистические. Покойному учёному это было безразлично, но во Владивостоке жили его жена Маргарита Николаевна и дочь Наташа, на которых и обрушился гнев властей.

Маргарита Арсеньева была арестована в марте 1934 года. А в феврале 1935 года военный трибунал Особой Краснознамённой Дальневосточной армии выдвинул против неё обвинение:

"В начале 1933 года Экономическим отделом Управления Госбезопасности была вскрыта и ликвидирована контрреволюционная шпион-ско-вредительская организация в различных областях народного хозяйства Дальневосточного края. Показаниями обвиняемых Савича, Огородникова, Батурина и других было подтверждено, что она ставила своей конечной целью свержение Советской власти на ДВК путём вооружённого восстания и японской интервенции. После смерти руководителя В. К. Арсеньева руководство ею осуществляли Савич и Арсеньева".

В. И. Огородников, бывший ректор Дальневосточного государственного университета, и И. М. Савич, профессор того же университета, были приговорены к десяти годам заключения. Друг Арсеньева А. Д. Батурин расстрелян. Маргариту Арсенье-ву почему-то пощадили: её только сняли с работы и лишили паспорта. Однако летом 1937 года её вновь арестовали и приговорили к расстрелу. В конце 1939 года была арестована семнадцатилетняя Наташа Арсеньева. Её осудили на три года за "содержание притона в квартире", но, вроде бы разобравшись, вскоре выпустили.

В 1941 году Наталью Арсеньеву вновь арестовали и осудили на десять лет исправительно-трудовых лагерей. Обвинительное заключение гласило: "Арсеньева, будучи враждебно настроена к Советской власти, среди граждан распространяла антисоветские шовинистические анегдоты" (так в тексте). На свободу она вышла в 1951 году, а через три года снова попала в тюрьму уже по бытовой статье.

27 апреля 1958 года Верховный суд СССР пересмотрел приговор в отношении Маргариты Арсеньевой и отменил его за отсутствием состава преступления. В сентябре 1960 года реабилитировали и Наташу. Она вернулась во Владивосток, где был похоронен её отец.

Позже Наталья Арсеньева жила в Хабаровске и Благовещенске, где и умерла в 1970 году. После её смерти никаких документов, писем и фотографий в её квартире не оказалось. Но благодаря именно ей до наших дней дошла большая часть бесценного научного и литературного наследия В. К. Арсеньева, хотя что-то исчезло безвозвратно. По воспоминаниям первой жены учёного А. Арсеньевой в 1918 году Владимир Клавдиевич зарыл часть своих дневников и рукописей, а также золотые и серебряные медали на даче, в тридцати километрах южнее Хабаровска, а потом не смог отыскать место. Позже предпринимались попытки отыскать этот клад, но они не увенчались успехом. Неизвестно, где находится и так называемая "зелёная книжка" Арсеньева, в которой были "важные записи, касающиеся находок драгоценной руды, пещер смерти, мест, богатых женьшенем". Пропал и план женьшеневой плантации, завещанной учёному его знаменитым проводником Дерсу Узала.

Владимир Клавдиевич Арсеньев.

История арсеньевского архива и библиотеки темна и загадочна. Известно, что 10 сентября 1938 года учёный секретарь Приморского филиала Географического общества СССР обратился к Н. Арсень-евой с просьбой продать архив и библиотеку отца. Есть и заметка в газете "Красное Знамя" от 17 ноября 1938 года, вроде бы подтверждающая состоявшуюся продажу. Однако в архивах сохранилось письмо учёного секретаря ПФГО Н. Навиндовского от 22 марта 1950 года, в котором он упоминает, что архив Арсеньева был приобретён в 1941 году. Трудно предположить, что Навиндовский, спустя всего десять лет, перепутал 1938 и 1941 годы.

Есть и ещё одна публикация в той же газете "Красное Знамя", относящаяся к 17 апреля 1945 года, под названием "Разбор архива В. К. Арсеньева". В статье говорится:

"В краеведческой библиотеке Приморского филиала Всесоюзного географического общества закончен разбор недавно приобретённого личного архива известного дальневосточного писателя, исследователя и краеведа штабс-капитана В. К. Арсеньева".

Обратим внимание на слова "недавно приобретённый". События 1938 года в 1945-м, пожалуй, трудно назвать "недавними". Иное дело - 1941 год. Упоминается в статье и якобы обнаруженное завещание Арсеньева, в котором выражалась "горячая просьба похоронить его в уссурийской тайге". Больше этого завещания никто не видел, и в архивах его нет. Не упоминали о нём и родственники учёного. Да и стал бы В. К. Арсеньев, вовсе не думавший о смерти и активно работавший до последних дней, распоряжаться о собственных похоронах? Мнимое завещание - это ещё одна загадка посмертной судьбы Владимира Клавдиевича.