В диких условиях - Джон Кракауэр

Хотя МакКэндлесс и отверг Трейси, Буррс подчеркнула, что он не был затворником. «Он отлично проводил время с людьми, просто великолепно. На толкучке без перерыва болтал со всеми прохожими. Он здесь познакомился с шестью или семью дюжинами людей, и с каждым был на дружеской ноге. Иногда он нуждался в одиночестве, но не был отшельником. Он был в гуще людей. Иногда мне казалось, что он запасается общением впрок до тех времен, когда никого не окажется рядом».

МакКэндлесс был особенно внимателен к Буррс, флиртуя и подшучивая над ней по любому поводу. «Ему нравилось дразнить и подначивать меня, — вспоминает она. — Когда я развешивала белье за фургоном, он с головы до ног увешивал меня прищепками. Озорничал, как мальчишка. У нас были щенки, так он постоянно накрывал их корзинами для белья и глядел, как они подпрыгивают и тявкают. Повторял это, пока я сама не зверела и не кричала, чтобы он прекратил. Но на самом деле он был добр к собакам. Они всюду бегали за ним, звали его, хотели с ним спать. Алекс отлично ладил с животными».

Однажды, когда МакКэндлесс торговал книгами на толкучке, кто-то оставил Буррс на продажу электроорган. «Алекс играл на нем весь день, развлекая окружающих. У него был удивительный голос. Он собрал целую толпу. Раньше я и не подозревала о его музыкальности».

МакКэндлесс часто говорил с обитателями Плит о грядущем путешествии на Аляску. Каждое утро он делал зарядку, чтобы подготовиться к превратностям пути, и подолгу обсуждал стратегии выживания в тайге с Бобом, имевшим немалый практический опыт.

«Что касается меня, — говорит Буррс, — Когда Алекс рассказал нам о своей „великой аляскинской одиссее“, я решила, что он спятил. Но он был по-настоящему увлечен. Говорил о ней все время и не мог остановиться».

Несмотря на усилия Буррс, МакКэндлесс почти ничего не рассказал ей о своей семье: «Я спросила его, сообщил ли он близким о своих планах? Знает ли его мама про Аляску? А папа? Но он так и не ответил. Только отводил глаза, сердился и просил перестать разыгрывать из себя мамочку. И Боб говорил — оставь парня в покое! Он уже взрослый! Но я продолжала, пока он не сменял тему — это мне напоминало о том, что произошло между мной и собственным сыном. Он тоже где-то бродит, и я бы хотела, чтобы кто-то присмотрел за ним, как я пыталась за Алексом».

Воскресным днем перед тем, как покинуть Найленд, МакКэндлесс смотрел по телевизору в фургоне Буррс футбольный матч, и она заметила, что он особенно болеет за «Вашингтонских Краснокожих». «Потому я спросила его — не из Вашингтона ли он. И он ответил — да, это так. Вот и все, что мне удалось разузнать о его прошлом».

В следующую среду МакКэндлесс объявил, что ему пора отправляться в дорогу. Сказал, что хочет добраться до почты в Солтон Сити, в девяноста километрах к западу, куда он попросил переслать ему последнюю зарплату из МакДональдса. Он принял предложение Буррс подвезти его, но когда она попыталась дать ему немного денег за помощь на толкучке «он очень обиделся. Я сказала ему — парень, чтобы выжить в этом мире, нужны деньги. Но он отказался. С трудом я уговорила его взять несколько швейцарских ножей — объяснила, что они пригодятся на Аляске или он сможет обменять их на что-нибудь полезное по дороге».

После долгих препирательств Буррс также дала ему теплую одежду и белье, необходимые, по ее мнению, для холодного севера. «Он взял это лишь для того, чтобы я заткнулась, — смеется она. — Но на следующий день я обнаружила почти все в своей машине. Стоило нам отвернуться, как он вытащил все из рюкзака и запихал под сиденье. Алекс был отличным парнем, но иногда доводил меня до ручки».

Хотя Буррс и беспокоилась о МакКэндлессе, она решила, что с ним все будет в порядке: «Он был неглуп. Сообразил, как добраться на каноэ до Мексики, как путешествовать на товарняках и находить ночлег в незнакомом городе. Дошел до всего своим умом, и я была уверена, что он не пропадет и на Аляске».

Глава шестая

АНЗА-БОРРЕГО

Никто еще не заблудился, следуя своему внутреннему голосу. Пусть даже результатом станет ослабление тела, сожалеть об этом нечего, поскольку такая жизнь находится в согласии с высшими принципами. Если день и ночь таковы, что ты с радостью их встречаешь, если жизнь благоухает подобно цветам и душистым травам, если она стала гибче, ближе к звездам и бессмертию, — в этом твоя победа. Тебя поздравляет вся природа, и ты можешь благословлять судьбу. Величайшие достижения обычно менее всего ценятся. Мы легко начинаем сомневаться в их существовании. Мы скоро о них забываем. Между тем они-то и есть высочайшая реальность. … Истинная жатва каждого моего дня неуловима и неописуема, подобно краскам утренней и вечерней зари. Это — горсть звездной пыли, кусочек радуги, который мне удалось схватить.

4 января 1993 года автор получил необычное послание, написанное трясущимся, старомодным почерком, выдававшим пожилого отправителя. «Тем, кого это касается» — начиналось письмо.

Я хотел бы получить экземпляр журнала с историей молодого человека (Алекса МакКэндлесса), погибшего на Аляске. Я желаю обратиться к тому, кто расследовал эту историю. Я подвез его от Солтон Сити Калиф. … в марте 1992 г. … к Гранд Джанкшен Ко. … Я оставил Алекса там ловить попутку до С.Д. Он сказал, что напишет мне. В начале апреля 1992 г. я получил от него единственное письмо. Во время нашей поездки мы делали снимки, я — видеокамерой, Алекс — своим фотоаппаратом.

Если у вас есть экземпляр журнала, прошу прислать мне его стоимость. …

Я так понял, что он был ранен. Хотелось бы знать, как именно, поскольку у него в рюкзаке всегда было достаточно риса + у него была теплая одежда + куча денег.

Франц просил выпуск «Аутсайд» за январь 1993 г., в котором заглавная статья была посвящена смерти Криса МакКэндлесса. Его письмо было адресовано чикагскому филиалу «Аутсайд», который и переслал его мне.

Во время своей хиджры[21] МакКэндлесс произвел неизгладимое впечатление на многих людей, большинство которых провело в его обществе лишь несколько дней. Но самое сильное влияние юноша оказал на Рональда Франца, которому в момент их встречи в январе 1992 г. было восемьдесят лет.

Попрощавшись с Джен Буррс у почтового отделения в Солтон Сити, МакКэндлесс отправился в засушливую местность и разбил лагерь на границе парка «Пустыня Анза-Боррего». Строго на запад, на шестьдесят метров ниже уровня моря, лежало Море Солтона, Тихий океан в миниатюре, возникший в 1905 году из-за грандиозной инженерной ошибки: вскоре после открытия водовода от реки Колорадо для орошения плодоносных земель Долины Империал река размыла берег и сплошным потоком хлынула в канал. Более двух месяцев практически весь речной поток сливался через канал Долины империал в котловину Солтона. Вода смела фермы и поселения, затопила шесть с половиной тысяч квадратных километров пустыни и образовала внутреннее море.