Котильон - Джорджетт Хейер

Фредди, который следил за цепью собственных мыслей, машинально вновь наполнил оба стакана. Нахмурившись, он внезапно нарушил молчание:

— Кто наследует состояние, если ты не выйдешь за одного из нас, Китти?

— Дядя Метью пригрозил, что оставит его Воспитательному дому, — откликнулась Китти. — Причем все.

— Вот как? Боюсь, что не только у Долфа чердак не в порядке. — Не сводя глаз с блика свечи на золотой жидкости в стакане, он заметил: — Интересно, в курсе ли всего Джек?

— Можешь быть уверен, что да. Я готова поклясться, дядя Метью не скажет Джорджу или Хью больше, чем Джеку. И я в высшей степени счастлива, что это на него не повлияло!

— Хотел бы я знать, какую игру он ведет? — пробормотал мистер Станден, следуя за нитью собственных размышлений. — Никто не скажет, что у него в голове. Непостижимый человек этот чертов Джек. Вряд ли он пустил по ветру уже все состояние. Скорее можно предположить, что он уже считал дядюшкины сундуки своими. Никогда не встречал никого, кто так бы умел прожигать жизнь. Сыграл дурную шутку со своим собственным состоянием. — Поймав удивленный и вопросительный взгляд мисс Чаринг, он коротко закончил: — Игрок. Рулетка и скачки. Кажется, уже потерял юридические права. Мой отец утверждает, что он кончит за решеткой. Хитрый он человек, мой отец… — Фредерик на минуту задумался о проницательности лорда Легервуда, в то время как мисс Чаринг следила за ним с явной враждебностью. Подкрепившись следующей порцией пунша, он продолжал: — Может, разыгрывает комедию. Не хочет, чтобы его женили. Убежден, что ты не выберешь Долфа или Хью, а я не ищу богатой жены. Намеревается завести старика в тупик. — Он осушил стакан и поставил его. Еще более важные и запутанные мысли сгладили глубокую морщину у него на лбу. — В то же время, может вернуться. Свеж, как всегда, как всегда, на высоте. Богатый и свободный. Обронит платок, когда пожелает.

— Обронит — что? — пробормотала Китти. — Ты думаешь, он считает, что я подберу его в любой момент? О!

Чрезвычайно сконфуженный, мистер Станден попросил прощения.

— Размышлял вслух! — объяснил он.

Она не обратила внимания и повторила с яростью:

— Ты действительно так думаешь?

— Ничего не поделаешь — не могу судить его за это, Кит! Ты знаешь, красивая физиономия, чертовски светский — за словом в карман не полезет! Смею заверить, ты и не представляешь, какое страшное количество юбок охотится за ним. И высокого полета тоже. Странные существа женщины, — задумчиво покачал головой мистер Станден. — Достаточно быть повесой, чтобы они увивались вокруг тебя. Глупо, потому что в высшей степени непоследовательно. А впрочем, не обращай внимания!

— Господи, Фредди, как будто для меня тайна, что Джек — страшный любитель пофлиртовать, — согласилась Китти неискренне, но с воодушевлением. — У меня нет ни малейшего сомнения в том, что он кокетничает со всеми хорошенькими женщинами Лондона. И поэтому в высшей степени глупо и наивно со стороны дяди Метью воображать, что он намеревается сделать предложение мне! Я вообще не понимаю, как такое только приходит в голову? Я, ей-богу, была бы поражена, узнав, что он не принимает меня за неряшливую школьницу!

— И я тоже, — согласился горе-утешитель по другую сторону стола.

Мисс Чаринг проглотила еще немного пуншу. Мягкое тепло распространилось по ее жилам, разгоняя грусть, которая владела ею. Она не чувствовала себя счастливой, но уже не предавалась отчаянию. Какое-то приятное возбуждение рождало в ее сознании мысль о том, что все трудности легко преодолеть, хотя за минуту до этого они казались ей неразрешимыми.

Она сидела, вытянувшись в струнку на своем стуле, глядя прямо перед собой, сжимая бокал в руке.

Мистер Станден, довольный, что его оставили в одиночестве сражаться со второй из проблем, с которыми он столкнулся, рассеянно потирал переносицу оправой своего лорнета.

— Фредди! — внезапно мисс Чаринг обратила к нему свой выразительный взгляд. Он слегка вздрогнул, и лорнет упал. — Фредди, ты вполне уверен, что не хочешь жениться на мне, так?

Он немного встревожился: она говорила с настойчивостью, от которой ему сделалось не по себе.

— Вполне, — наконец выдавил он и прибавил, извиняясь: — Ты мне всегда очень нравилась, всегда! Но я не собираюсь жениться!

— Тогда, Фредди, не будешь ли ты настолько добр, чтобы согласиться на помолвку со мной? — спросила мисс Чаринг, затаив дыхание.

Глава 4

Какое-то мгновение ошеломленный ударом мистер Станден смотрел в черные глаза, устремленные на него с мольбой. Его исполненный ужаса, блуждающий взгляд упал на стакан, все еще зажатый в руке мисс Чаринг. Лицо его немного прояснилось. Он отнял полупустой стакан и отодвинул его подальше от нее.

— Не стоило тебе давать пунш, — произнес он с упреком к самому себе.

— Нет, Фредди, я не пьяна!

— Господи, Кит, конечно нет. Просто чуточку навеселе. Попроси немного кофе. Скоро придешь в себя…

— Не хочу. Я вполне трезва, честное слово! Ну, пожалуйста, Фредди, послушай меня!

Мистер Станден, никогда не проявлявший себя в науках, в высшей степени свободно плавал в бурном море человеческого общежития. Он давно постиг, что пытаться кого-то увещевать — бесполезнейшее занятие в мире. Поэтому, когда мисс Чаринг порывисто протянула руку и схватила его за рукав так, что это внушило ему серьезные опасения, он не подал виду и бодро согласился:

— Конечно, с превеликим удовольствием! — И почувствовал облегчение, когда она отпустила его. Он осторожно разгладил рукав и прежде всего убедился, что никаких непоправимых повреждений ему не нанесли.

— Я ни за что не вернусь в Арнсайд! — говорила тем временем Китти. — Ненадолго могу, конечно, но не останусь там смиренно дожидаться тех, кто обязан жениться на мне. Всеми правдами и неправдами я приеду в Лондон. Всегда мечтала об этом, лет с семнадцати. Но дядя Метью не позволял мне. Он говорил, что это безумная трата денег и что нечего думать о глупостях. С ним совершенно бесполезно спорить, выходит даже хуже. В прошлый раз, когда я попросила позволить мне поехать с Фиш на денек, только посмотреть достопримечательности, он стал кидать вещи в Спиддла и бедную Фиш и нарочито стонать, как только я входила в комнату. Он повторял, что пригрел змею на груди, что я жду не дождусь, пока он умрет и будет похоронен, что я эгоистка и вертихвостка и слишком молода, чтобы отправляться в Лондон. А дело лишь в том, что он боялся отпустить меня без Фиш, а если б уехали мы обе, в Арнсайде никого не осталось бы, чтобы выполнять его приказания, а экономку он никогда не наймет, пока мы с Фиш его обслуживаем.