Водный мир - Олег Мушинский

Самый первый шлюз оказался так близко, что Фалко его пропустил. Только отметил для себя направление подземного тоннеля, отмеченное выцветшей желтой стрелкой, и поплыл поверху. Подземные переходы он не любил, поскольку система вентиляции там была ровесницей самих тоннелей и работала соответственно. У городских властей всякий раз находились заботы поважнее, и подземная общественная сеть вентилировалась «случайно-неравномерным методом». Проще говоря, как повезет. Нынешний губернатор вообще считал существование тоннелей архаизмом, доставшимся ему в наследство от тех времен, когда маски были не так совершенны, как сейчас. Поскольку конструкция масок абсолютно не менялась на протяжении уже нескольких веков, эта позиция не совсем соответствовала исторической правде, но позволяла существенно экономить городской бюджет. Большего от нее и не требовалось. К сожалению, никакие указы не могли изменить процент соли в воде, а фильтры для масок стоили пусть и не дорого, но и не бесплатно.

Второй шлюз тоже показался Фалко слишком удаленным, а вот третий был в самый раз. Все механизмы работали исправно и слаженно. Значит, за шлюзом исправно следили, а стало быть, часто пользовались. Фалко одним поворотом рукоятки открыл кингстон. Внутрь хлынула вода. Над шлюзом тотчас затрепыхался сложный воздушный клапан, изготовленный из мореного дуба и очень похожий в процессе работы на пойманного акулой за хвост баклана. Вверх потянулась цепочка пузырьков. Когда шлюз заполнился на три четверти, сработал другой механизм, и блокиратор входной двери отщелкнулся.

Не медля ни мгновения, Фалко рванул дверь на себя. Та открылась легко и сразу. Остатки воздуха одним пузырем рванули вверх, а вода незамедлительно заняла оставшееся место. Фалко позволил потоку внести себя внутрь, развернулся вместе с ним и закрыл дверь. Кингстон закрылся сам, едва шлюз полностью заполнился. К сожалению, уже поступившая внутрь вода никуда от этого не делась, и Фалко пришлось поработать ручным насосом.

Рукояток было две. Верхняя позволяла забирать воду большими порциями, но была на редкость тугой. Нижняя, напротив, двигалась настолько свободно, что с нею управился бы и ребенок, но и результат был соответствующий. Фалко нетерпеливо ухватился двумя руками за верхнюю и начал с силой дергать на себя. Когда уровень воды опустился до подбородка, он стянул маску и вдохнул подземный воздух. Дышалось вполне приемлемо. Не так, конечно, как на водной глади, но не хуже, чем в ратуше.

Вода продолжала быстро убывать. Фалко даже успел удивиться, прежде чем сообразил: не он один торопится освободить шлюз. Когда уровень воды достиг порога, отщелкнулся блокиратор внутренней двери. В коридоре ожидала женщина лет сорока с плетеной корзиной на плече. Фалко вежливо поздоровался и спросил, как быстрее пройти к больнице, получив в ответ длинную и путаную инструкцию, местами совсем не к месту перемежаемую жалобами на здоровье, погоду и невоспитанную молодежь.

С трудом спровадив разговорчивую женщину в шлюз, Фалко быстро захлопнул за ней дверь, облегченно вздохнул и поспешил дальше. Следуя полученным указаниям, он спустился на один уровень вниз. Нижний тоннель был затоплен чуть ли не по колено. В отличие от верхнего, здесь не висело ни одного фонаря, но влажные стены облюбовали люциферины, и света было даже побольше. Вдали виднелась обещанная женщиной розовая коралловая лестница. По ней Фалко поднялся в большой, ярко освещенный зал с неработающим фонтаном и таким множеством тоннелей, что стены зала фактически состояли только из перегородок между ними. Герметичные двойные двери храма были как раз напротив. Тоннель справа от них был выложен красным гранитом и вел в храм Фервора. Тоннель слева, чьи стены были облицованы белым мрамором, являлся переходом в святилище Алгоры. Никогда заранее не угадаешь, кто будет более благосклонен к очередному пациенту.

В дверях Фалко вежливо пропустил вперед седобородого жреца в белой рясе и прошел следом за ним. Здание храма было выстроено на морском дне в виде большущей каменной буквы «П». В правом крыле располагался собственно храм, в левом – больница. Соединявший их переход был выложен мрамором и ярко освещен. Прямо напротив дверей стояла статуя самой Снежной Клементины. Невысокая красивая женщина с доброй, чуть грустной улыбкой подняла правую руку в благословляющем жесте. По всему периметру перехода стояли мраморные статуи ее верных псов. Вот так, навскидку, их было больше полусотни.

Вслед за жрецом Фалко свернул налево, прошел через еще одни двойные двери, охраняемые парой особенно крупных псов, и оказался в квадратном приемном зале. Пол был выложен белым мрамором. На стенах висели картины, иллюстрировавшие важные эпизоды из жизни великой целительницы. Каждая была заключена в массивную серебряную раму.

Вот осиротевшую Клементину изгоняют прочь родичи-огнепоклонники. Больше похоже на неудавшееся убийство. Клементина бежит по льдинам, за ней гонится пара здоровенных северных псов. Остальные преследователи милостью Алгоры сильно отстают. Вот Клементина исцеляет больных, путешествуя от стоянки к стоянке на простенькой кожаной лодке, сопровождаемая все той же парой псов. Фалко немало повидал таких лодченок на севере. Ни каюты, ни балластных отсеков, ни даже простенькой мачты. Каркас из китовых ребер, обтянутый китовой же кожей, да костяное весло с короткой рукояткой – вот и все, что есть у отважного северного морехода.

На следующей картине целительница мчится сквозь вьюгу по льдам на санях, переделанных из той же лодки и запряженных той же парой псов. Она добирается до самых отдаленных поселений. Исцеляет всех, кто дожил до встречи с ней. Ей подносят богатые дары, но она отказывается. Клементина берет только запас еды для следующего путешествия, и снова в дорогу. Судя по богатству отделки зала, ее последователи куда как менее привередливы. А вот и финал. Сама Алгора поднялась из морских волн, пробив весенний непрочный лед, и призвала великую целительницу к себе.

Седобородый жрец прошел к трем девушкам в белых мантиях, неподвижно сидевших на коленях под картиной, где Клементина варила в закопченном котле нечто, похожее на перебродивший планктон. У каждой на груди была вышита зеленая водоросль – эмблема ученицы целителя.

– Снежной чистоты вам, дети мои, – благословил девушек жрец.

Все три благодарно кивнули.

– Чем мы можем помочь вам, хранитель? – спросила та, что сидела посередине.

– Укажите мне, где находится Алина Ирата, – тихим печальным голосом сказал жрец. – Она была доставлена сегодня утром или днем. К сожалению, я не знаю точного времени.

– Желчь Ацера! – непроизвольно вырвалось у Фалко.

Жрец взглянул на него с неодобрением. Девушки синхронно поджали губы. Ацер – пьяница и скандалист – был мало популярен даже у алых жрецов. Каким течением его занесло в ряды огненных святых, один Фервор знает. Разве что ругался он здорово, потому и считался в первую голову покровителем сквернословов. Упоминать его имя в белом храме было, пожалуй, некоторым перебором.

– Прошу прощения, – сказал Фалко. – Я полагал, что здешние целители смогут ей помочь, а тут вижу: к ней уже хранитель заветов пришел…

– Это вы ее привезли? – спросил жрец.

Фалко кивнул.

– Вы рано отчаиваетесь, мой друг, – продолжил жрец. – Я пришел не по зову долга, а по зову сердца. Мое имя – Сергий. Раньше я был духовным наставником Алины.

– Фалко. Брик Фалко…

– А, наш проповедник на севере, – дружелюбно улыбнулся хранитель Сергий. – Как же, как же. Наслышан. Рад с вами познакомиться.

– Вы слышали обо мне? – удивился Фалко и мысленно добавил: – Наверняка, ничего хорошего.

– Да, конечно, – кивнул хранитель Сергий. – Вы произвели неизгладимое впечатление как на варваров, так и на нашу северную миссию.

Судя по гневным взглядам и поджатым губам, на учениц Фалко тоже произвел неизгладимое впечатление. Будь он один, обязательно получил бы рекомендацию проследовать из храма по одному из адресов, столь часто поминаемых стариной Ацером. В присутствии же хранителя заветов девушки ограничились ледяными взглядами и сухим казенным тоном, каковым и было сообщено нынешнее местонахождение Алины Ираты.

– Благодарю вас, дети мои, – сказал хранитель Сергий. – Пойдемте, Фалко.

По мраморной лестнице, охраняемой вездесущими псами, они поднялись на второй этаж и пошли по длинному, постоянно разветвляющемуся коридору. Хранитель Сергий легко ориентировался в нем, дружески раскланивался со встречными целителями, их помощниками и учениками. Определенно, он был здесь не впервой.

– Скажите, хранитель, – поинтересовался Фалко. – А некий Ворис Ирата случаем Алине не родственник?

Хранитель Сергий грустно улыбнулся.

– Какое точное определение вы подобрали. Да, он ей случаем родственник. Отец, если быть точным. Алина – его младшая дочь. Нежданная, но очень любимая.