Штрих Искушения - Налини Сингх
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Привет, Энни, да? — Лукас протянул руку.
Когда она приняла её, возникло странное ощущение, что все наблюдают за ней.
— Хорошая память. Мы встречались всего раз, на прошлогоднем рождественском представлении.
Он ухмыльнулся.
— Ну, скажем так, меня предупредили. Как прошла экскурсия?
— Идеально, — сказал Зак, крепче обнимая её. — Но по какой-то непостижимой причине Энни всё ещё решает, хочет ли встречаться со мной.
— Зак! — Она сердито посмотрела на него.
Он ухмыльнулся и быстро поцеловал её в губы. Покраснев, она задумалась, такая публичная привязанность нормальна в стае. Она получила ответ несколько секунд спустя, когда экзотически красивая женщина обняла Лукаса сзади за шею и запечатлела поцелуй на его подбородке. Её глаза — ночное небо кардинала Пси. Белые звёзды на чёрном бархате.
— Здравствуйте, вы, должно быть, Энни. — Её голос подобен летнему бризу и открытому камину, приветливый и нежный. — Лисса и Ноэль, — пояснила она на удивлённый взгляд Энни. — Они всем говорили, что позарились на твою куртку. Они планируют очаровать тебя, прежде чем уйдёшь. Будь осторожна.
Энни улыбнулась в ответ на теплоту, прозвучавшую в голосе.
— Спасибо за предупреждение.
— Саша, — сказал Зак, — Энни испекла шоколадный кекс с глазурью.
Лицо Саши просияло, как у ребёнка.
— Правда? — Она потянулась, чтобы схватить Лукаса за руку. — Пошли, а то дети всё съедят. Поговорим позже, Энни.
Энни посмотрела вслед удаляющейся паре и вздохнула.
— Твоя стая… ошеломляет.
— Ты привыкнешь к ним. — Он погладил её по затылку. — Им просто интересно узнать о тебе.
Она почувствовала, как в сознании промелькнуло очередное предупреждение, но затем кто-то позвал Зака, и её представили большему количеству людей, а затем Зак кормил её с дразнящей улыбкой кота, и она забыла, о чём беспокоилась.
Глава 7
Они подъехали к её квартире в начале седьмого.
— Я быстро приму душ и переоденусь, — сказала она, отпирая дверь и входя.
— Могу я воспользоваться твоим душем после? — Он поднял сумку с костюмом, которую взял с собой. — Я попросил товарища по стае заскочить ко мне и принести вещи на пикник. Хочу произвести хорошее первое впечатление на твоих родных.
Её желудок сжался.
— Вероятно, это будет неважно.
— Я же сказал, не волнуйся. — Повесив сумку с костюмом на спинку дивана, он подошёл ближе. — Иди, прими душ. — Его шёпот подразумевал всевозможные греховные вещи. — Я посижу и представлю, как капли бегут по твоему телу, касаются тебя… гладят.
Она почувствовала, как у неё задрожали ноги.
— Пошли со мной. — Это самое смелое приглашение, которое она делала.
Он улыбнулся.
— Я планирую это. Но не сегодня. — Он провёл губами по её губам. — Когда я буду принимать душ с тобой, не хочу временных ограничений.
— О. — Разум бомбардировал ее, несомненно, восхитительными образами, где он что-то делал с ней в душе. — Я пойду…
Он провёл большим пальцем по её нижней губе, прежде чем покачать головой и отстраниться.
— Уходи, пока я не забыл о благих намерениях. Иначе мы так и не доберёмся до ужина.
Она колебалась.
Он легонько хлопнул её по попке.
— Даже не пытайся. Я встречаюсь с твоими родителями. — Чтобы он мог посмотреть им в глаза и дать понять, что независимо от их мыслей на его счёт, теперь он будет в жизни их дочери, и им придётся смириться. Больше никаких подстроенных свиданий.
— Властный. — Энни бросила на него хмурый взгляд, но пошла в спальню, чтобы взять вещи.
Скоро она будет вся горячая, мокрая и обнажённая.
— Господи. — Запустив руки в волосы, он попытался успокоить жёсткую пульсацию члена. Не вышло. Особенно из-за шороха ткани, скользящей по коже, стук ботинок о кафель, шелест снимаемых кружев… Или, может, это его воображение.
Но он определённо слышал, как включился душ. Застонав, он начал расхаживать по комнате, отвлекая себя разглядыванием вещей Энни. Помимо книг, у неё на стенах висело несколько голографических рамок. Семейные фотографии, догадался он, отметив сходство с пожилой женщиной на центральном портрете. Мужчина на фотографии — её отец, предположил он, — добродушно улыбался, но было в нём что-то такое, что казалось отстранённым.
Душ выключился.
— Душ свободный! — раздался крик через несколько минут.
Он дал ей ещё пару минут, чтобы закрыться в спальне, не уверенный, что смог бы устоять, увидь её, закутанную в соблазнительное непостоянство легко снимаемого полотенца.
Когда он, наконец, вошёл в маленькое, выложенное плиткой помещение, то обнаружил, что оно пропитано щедрым ароматом какого-то женского дезодоранта. Но мыло, как он был рад видеть, не слишком девчачье. У мужчины должны быть стандарты, подумал он, и запрограммировал душ на прохладный. Наконец-то ему удалось охладить тело.
Энни сидела в машине Зака на подъездной дорожке к дому своих родителей и теребила пальцы.
— Я никогда не приводила мужчину домой, — выпалила она. — Мне показалось, что это не стоит такой суеты.
— Я польщён.
Она нахмурилась, глядя на него.
— Не дразни. — Но она почувствовала, что немного расслабилась. — Пошли, быстрее покончи с этим. — Открыв дверь, она вышла.
Они встретились в передней части автомобиля.
— По крайней мере, вечер сегодня прекрасен, — заметила она.
Зак обнял её с ленивой грацией леопарда.
— Мне нравится твоё платье, — пробормотал он, проводя кончиками пальцев по её бедру.
— О. — Она снова напряглась, но по другой причине. Энни выбрала чёрное платье, потому что в нём её матери не на что было бы жаловаться. Но слова Зака заставили её понять, что оно может быть квалифицировано как сексуальное. — Ты же не думаешь, что я полная для него?
— Я расскажу тебе потом… после того, как сниму его с тебя.
Она округлила глаза, а пульс ускорился.
— Веди себя прилично.
— Если смогу его снять?
Мгновение тишины, под ночным небом, изрезанным осколками сверкающего алмаза.
— Да. — Она хотела танцевать с дикостью в нём, хотела почувствовать, каково это, когда к тебе относятся как к красивой, чувственной женщине. Но ещё больше хотела секса с этим мужчиной, который уже занял место в сердце. Энни знала, что собиралась нарушить одно из самых фундаментальных правил, углубляя эти отношения, рискуя сердцем, но также знала, что если не будет любить Зака, то будет сожалеть об этом всю оставшуюся жизнь.
Возможно, впервые подумала она, возможно, выбор её матери был не таким простым, как всегда верил ребёнок в Энни. Возможно, с этим единственным мужчиной, который имел значение, не было выбора, не было защиты от неизбежного конца мечты.
— Да, — повторила она. — Ты можешь.
— Тогда я буду вести себя наилучшим образом. — Он поцеловал её в висок. — Пойдём, Ангел.
Она уже привыкла к этому прозвищу. Как ни странно, ей казалось, что он называл её так целую вечность… будто это правильно. Подходя к двери, она вцепилась
