Неостывший лед (СИ) - Мандрова Анастасия

Я прошла мимо большого двухэтажного приюта, в котором когда-то жила Рената, и сейчас, ранним утром, там тоже слышались звонкие голоса детей и строгий голос воспитательницы. Возможно, свою работу учителем я начала бы в этих стенах, но теперь кто-то другой будет обучать детей важным вещам. Я печально вздохнула и открыла тяжелую металлическую дверь Храма. Эллиот как будто уже ждал меня. Он сразу направился ко мне, держа в руках горящую свечу.

— Леона! Я так рад тебя видеть!

— Я пришла вернуть кое-что.

Эллиот поставил свечу в подсвечник в проёме стены и взял в руки книги.

— Что, уже закончила читать?

— Не совсем. Но теперь уже все равно. Я уезжаю отсюда.

— Куда?

Я вздрогнула от голоса Роя, слышавшегося откуда-то снизу. Лишь спустя мгновение я поняла, что мой друг поднимался по лестнице из подвала. В его руках тоже была книга. Я перевела взгляд на Эллиота, и в его глазах заметила похожее тепло, которое излучали и глаза Интариона. "А ведь Эллиот тоже скоро отправится на Край", — с горечью подумала я. Хорошо, что Рой станет монахом, потому что наш Храм не должен быть в запустении. Здесь столько хороших книг, здесь хочется находиться.

— Я уезжаю на Север, — наконец, проговорила я, замечая, что постепенно уже привыкаю к этой фразе. Ее легко произносить и уже легче осмыслить.

— Не понял…

— Рой, она та самая.

Я удивленно посмотрела на Эллиота вновь. Я вообще-то не планировала раскрывать правду, уже сочинив ложь для Роя и Ренаты. Для них я уезжала, чтобы не оставлять подругу одну, а еще я хотела учиться, потому что на Юге с этим беда. Но что только что произнес Эллиот?

— Что вы имеете ввиду? — спросила я, делая вид, что ни о чем таком не знаю.

— Ты правильно поняла меня. Ты — девушка, которая вернет нам все, что было утеряно. И я благословляю тебя на это испытание.

Эллиот сделал шаг ко мне и коснулся моего лба, так же, как Интарион. И опять я ничего не разобрала из того, что говорил мне монах.

А Рой молчал, и его молчание действовало на меня особым образом. Мне хотелось плакать. Я сдерживалась при маме и брате, находя в себе силы шутить и видеть самое лучшее в том, что мне придется делать. Но рядом с Роем отгораживаться шутками я больше не могла.

— Пойду навещу детей, — сказал Эллиот и легкой поступью вышел за дверь.

— Рой…

Я бросилась к нему в объятия, и прорвавшиеся слезы тут же намочили его рубашку.

— Лео, бедная моя девочка, как же ты справишься там одна? Хочешь, я поеду вместе с тобой? — спросил Рой, когда я выплакала все свои страхи и разрушенные мечты. — Я что-нибудь придумаю со своим возрастом, мне тоже почти восемнадцать.

Часть меня хотела выкрикнуть оглушительно громкое "да". Но другая часть меня понимала, что так нельзя.

— Нет, это только мое. А твое — здесь. — И под "здесь" я имела ввиду Храм. — Твое призвание заменить Эллиота. Только этим утром я поняла, как это важно.

Я рассказала Рою о Духе Леса, а он в свою очередь поведал мне, откуда Эллиот знал про меня. Оказывается, становясь монахом, человек начинает многое понимать на духовном уровне, и другие люди становятся для него наподобие раскрытой книги.

— Почему ты знаешь? Ты же не монах…

— Мне рассказал не Эллиот, а мой папа. Он давно знал историю твоих родителей, потому что помогал им начать все заново здесь. И мне папа рассказал лишь потому, что я должен был беречь тебя от Леса, — Рой усмехнулся. — Но, как ты сама понимаешь, сделать этого я не смог.

— Все вокруг знали, одна я не зна…

Рой мягко коснулся моих губ ладонью, и я замолчала.

— Все происходит так, как нужно. Ну что бы ты сделала, когда узнала? Боялась каждый день? А теперь ты станешь бесстрашной, потому что за тобой незримо следуем все мы. Я буду молиться, чтобы у тебя все получилось.

— Рой, мне все равно страшно, — призналась я, хотя его речь и вселила уверенность в то, на что я решилась. — Если я не справлюсь, что тогда?

— Сам Дух Леса почтил тебя своим присутствием. Значит, он в тебе уверен. Как можешь ты сомневаться в обратном? Нам все дается по нашим силам… Ты справишься.

Рой проводил меня до дома, и мы попрощались у большой ветвистой яблони, на которую часто залезали в детстве вдвоем. Столько счастливых воспоминаний я оставляла в этом саду. Столько, как теперь оказалось, напрасных фантазий… Я думала, что когда-нибудь все же научусь выращивать овощи, так же как и моя мама, погуляю на свадьбе у Экберта. А потом, через несколько лет, и сама стану женой, и мой муж будет самым лучшим мужчиной на свете, а еще через несколько лет по этому саду будут бегать мои племянники и мои дети. А теперь я смотрела, как мой лучший друг уходит по дороге, по которой не так давно уехал мой отец, и вместе с ними рассыпались осколками мои мечты.

Дома я собрала небольшую сумку с вещами: только самое необходимое, подарки моих друзей да мамино свадебное платье. Должно же что-то на Севере согревать мне душу.

— Я думал, что сегодня буду прощаться лишь с одним человеком, а оказалось с двумя.

Я обернулась. Экберт так неслышно подошел, наверное, мои слишком громкие мысли заглушали все остальное.

— Береги маму, — сказала я, замечая, что мой брат как будто сделался меньше ростом.

— Ты плакала? У тебя глаза красные.

— Немного.

— Лео, ты справишься! — Экберт положил ладонь мне на плечо.

— Ну другого выбора у меня нет…

— Я могу проводить тебя до машины.

— Нет! Будем прощаться здесь.

Мы крепко обнялись, как в детстве, когда думали, что впереди еще много таких объятий. Потом я попрощалась с мамой. Тяжелее всего было покинуть дом, не оборачиваясь. В голове все еще повторялась мамина фраза, сказанная напоследок: "И помни, не все северяне плохие". Но ведь большая часть из них именно плохие! И никто меня в этом не переубедит.

Самое положительное, что я увидела за этот день, так это выражение лица Ренаты, когда она увидела меня среди участников Отбора, а не среди толпы прощающихся. Но мы не успели переговорить. Северяне в серых, отливающих серебром, костюмах, распределили нас по парам, и мне пришлось встать с Бертой, которая не удостоила меня и взглядом. Все ее внимание было приковано к северянам. Я поняла, что она уже пыталась угодить им, выслужиться и попытаться найти себе лучшее место на Севере. Не все северяне плохие… И кто же, мама, тут хороший? Вот этот парень примерно моего возраста, оценивающий нас, как скот? Или вот эта женщина, взгляд которой холодит мое сердце? А может, вот этот мужчина с пепельными волосами, отдающий приказы лающим голосом, и который только что задел плечом Ренату, но и не подумал извиниться? Внутри меня клокотала ярость. Именно из-за них я нахожусь здесь и уезжаю на Север. Чтобы восстановить прежний мир, в котором нет насилия, жестокости и несправедливости.

— Жан, мы точно берем эту девушку? Не нравится мне, как она на нас смотрит, — сказала женщина с холодным взглядом.

А ведь это про меня, догадалась я, и постаралась скрыть свою неприязнь. Мужчина с пепельными волосами подошел ко мне и оглядел с головы до ног.

— Имя?

— Леона.

Мужчина посмотрел в свои бумаги, затем вновь взглянул на меня, строго и чуть насмешливо.

— Мы делаем большую услугу вам всем, что позволяем поехать с нами. Поэтому, Леона, если тебе что-то не нравится, ты можешь остаться в своей отсталой Равнине.

— Мне все нравится, — проговорила я самым нежнейшим тоном, на который была способна, не позволив себе гневных слов, уже готовых сорваться с моих губ, в ответ на сарказм северянина.

— Вот и хорошо. Сандра, сядешь рядом с Леоной, чтобы проследить, насколько ей все нравится. Если что-то пойдет не так, высадим ее.

Я села в машину, боясь сделать лишнее движение. Неужели, на Юге не нашлось других девушек на мою роль? Как мне справляться дальше, если я уже оступилась на одном только неправильном взгляде? Теперь я буду стараться изо всех сил. И даже эта Сандра, сидящая рядом со мной, поймет, что я действительно хочу быть на Севере, точно так же, как Рената или Берта.