Уроки мудрости - Конфуций

Князь Шэ сказал Конфуцию:

– В моей деревне был один прямодушный человек. Его отец украл барана, и он донес на своего отца.

Конфуций ответил:

– В моей деревне прямые люди отличаются от ваших. Отцы там покрывают сыновей, а сыновья – отцов. В этом прямота и состоит.

Фань Чи спросил о том, что составляет человечность. Учитель ответил:

– Держать себя с почтительностью дома,

Благоговейно относиться к делу

И честно поступать с другими.

От этого нельзя отказываться,

Даже когда едешь к варварам.

Цзыгун спросил:

– Каким надо быть, чтобы могли назвать ученым мужем?

Учитель ответил:

– Ученым может называться человек, стыдливый в своем поведении, способный с честью выполнить приказ правителя во время миссии в чужом краю.

– Осмелюсь узнать, каков следующий за этим?

– Названный в роду почтительным к родителям,

Названный в деревне чтящим старших.

– Осмелюсь узнать, каков следующий за этим?

– Им будет, несомненно, малый человек, чьи речи всегда искренни, а действия решительны. Он ограничен и упрям, но его тоже можно считать «следующим».

– А каковы те, кто в наши дни занят правлением?

– А… мелкие людишки! Они не могут идти в счет!

Учитель сказал:

– Не найдя идущего посередине, должны сближаться с необузданным и добросовестным. Необузданные целеустремленны, а добросовестные сдержанны.

Учитель сказал:

– У южан имеется высказывание: «В ком нет постоянства, тот не сможет быть даже колдуном и лекарем!» Прекрасно сказано!

Кто непостоянен в своей добродетели,

Часто испытывает стыд.

Учитель пояснил:

– Ему об этом и гадать не надо.

Учитель говорил:

– Благородные мужи при разногласии находятся в гармонии; у малых же людей гармонии не может быть и при согласии.

Цзыгун спросил:

– Что, если кого-то любят все односельчане?

Учитель ответил:

– Это плохо.

– Что, если кого-то ненавидят все односельчане?

– Это тоже плохо. Будет лучше, если его полюбят лишь хорошие односельчане и невзлюбят плохие, – ответил Учитель.

Учитель сказал:

– Легко служить, когда правит благородный муж, но угодить ему непросто. Ему не угодить, если угождать, не следуя пути. Когда же он руководит людьми, то исходит из талантов каждого.

Трудно служить, когда правит малый человек, но угодить ему легко. Ему можно угодить, если даже угождать, не следуя пути. Когда же он руководит людьми, то крайне к ним взыскателен.

Учитель говорил:

– В благородном муже скромность сочетается с раскованностью, в малом человеке при отсутствии раскованности много спеси.

Учитель сказал:

– Кто тверд, решителен, бесхитростен и говорит с трудом, тот близок к человечности.

Цзылу спросил:

– Каким надо быть, чтобы могли назвать ученым мужем?

Учитель ответил:

– Ученым может называться человек, способный увещать и быть доброжелательным. Он увещает друга и относится с доброжелательностью к брату.

Учитель сказал:

– Если хороший человек учил людей семь лет,

Их можно посылать в сражение.

Учитель сказал:

– Вести сражаться необученных людей значит их бросать.

Глава 14. Сянь спросил

Сянь спросил о том, что значит «стыдно».

Учитель ответил:

– Стыдно получать жалованье, и когда в стране есть путь, и когда его там нет.

– А может ли считаться человечностью избавление от тщеславия, высокомерия, зависти и алчности?

– Это можно считать труднодостижимым. Что же касается человечности, то я не знаю, – ответил Учитель.

Учитель сказал:

– Не достоин быть ученым тот, кто думает о сытой и спокойной жизни.

Учитель говорил:

– Когда в стране есть путь,

Будь прям в поступках и речах;

Когда в ней нет пути,

Будь прям в поступках, в речи осторожен.

Учитель сказал:

– У добродетельных людей всегда есть что сказать, но у кого есть что сказать, тот не всегда бывает добродетелен.

Кто полон человечности, тот непременно храбр, но храбрый не всегда исполнен человечности.

Наньгун спросил Конфуция:

– И мастерски стрелял из лука, Ао мог передвигать по суше лодки, но это им не помогло и оба плохо кончили. А Юй и Цзи сами пахали землю и обрели всю Поднебесную?

Учитель ничего на это не ответил, но, когда Наньгун Ко вышел, сказал:

– Какой он истинно благородный муж!

Как он почитает добродетель!

Учитель говорил:

– Увы, бывает, благородный муж – и нет в нем человечности, но не бывает, чтобы малый человек – и был он человечен!

Учитель сказал:

– Как можно быть нетребовательным к тому, кого ты любишь?

Как можно оставлять без наставления того, кому ты предан?

Учитель сказал:

– При составлении формулировки Би Чэнь сначала создавал ее вчерне, Ши Шу высказывал об этом свое мнение, ответственный за внешние сношения Цзыюй вносил поправки, Цзычань же из Восточного селения оттачивал.

Кто-то попросил Учителя высказаться о Цзычане, и он ответил:

– Это милостивый человек.

Когда попросили высказаться о Цзыси, ответил:

– Это он-то, он-то!

Когда попросили высказаться о Гуань Чжуне, ответил:

– Это был человек! Он отобрал у Бо селение Пянь с тремя сотнями семей, но Бо, хоть был и вынужден питаться грубой пищей, ни разу до своей кончины на него не возроптал.

Учитель говорил:

– Трудно бедняку злобы не питать

И легко богатому не быть заносчивым.

Учитель сказал:

– У Мэн Гунчо вполне хватало бы способностей для службы управляющим в великих кланах вроде Чжао или Вэй, но он не мог бы быть сановником в таких небольших княжествах, как Тэн или Сюё.

Цзылу спросил о том, каков совершенный человек.

Учитель ответил:

– Совершенным можно считать человека с умом Цзана Воинственного Второго, бескорыстием Гунчо, храбростью Чжуанцзы из Бяня, умелостью Жань Цю, облагороженными обрядами и музыкой.

Затем продолжил:

– Но зачем же совершенным людям быть обязательно такими в наше время? Ведь совершенным также можно считать того, кто предпочитает справедливость личной выгоде, жертвует собой в момент опасности и никогда, даже пребывая длительное время в трудных обстоятельствах, не забывает своих обещаний.

Учитель спросил у Гунмин Цзя о Гуншу Просвещенном:

– Правда ли что он не говорит, не улыбается и не приобретает?

Гунмин Цзя ответил:

– Тот, кто это вам сказал, преувеличивал. Он говорит ко времени – и никто не устает от его слов; смеется, когда весело, – и никому не докучает его смех; приобретает, если справедлив, – и никого не тяготит его приобретательство.

– Это так. Но разве он так и поступает? – спросил Учитель.

Учитель сказал:

– Цзан Воинственный Второй, полагаясь на свое владение Фан, просил у государя Лу о том, чтобы его потомки были оставлены там править. Если скажут, что он не оказывал давления на государя, я в это не поверю.

Учитель сказал:

– Князь Просвещенный из удела Цзинь был вероломен и нечестен, князь Столп из Ци был честен и невероломен.

Цзылу сказал:

– Князь Столп убил своего брата, принца Цзю, и Шао Ху, служивший принцу, наложил на себя руки, а Гуань Чжун с собой не покончил.

И затем спросил:

– Гуань Чжун не был человечен?

Учитель ответил:

– Князь Столп благодаря усилиям Гуань Чжуна, а не с помощью оружия, девять раз объединял правителей уделов. Сравниться ль с ним по человечности? Сравниться ль с ним по человечности?

Цзыгун спросил:

– Гуань Чжун не был человечен? Когда князь Столп убил своего брата Цзю, Гуань Чжун не только не смог умереть, но стал у него первым советником.

Учитель ответил:

– Когда Гуань Чжун стал первым советником у князя Столпа, он сделал его гегемоном у правителей уделов, объединил, исправил Поднебесную. Народ доныне пользуется его милостями. Не будь Гуан Чжуна, мы все ходили бы с распущенными волосами и запахивались налево. Разве он мог позволить себе быть таким же щепетильным, как те простые люди, которые кончают с собой в ямах и оврагах, оставаясь неизвестными?

Сановник Чжуань был управляющим у Гуншу Просвещенного и вместе с Просвещенным, по его рекомендации, возвысился при дворе князя. Учитель, услышав об этом, сказал:

– Заслуживает имя «Просвещенного».