Никогда с тобой - Адалин Черно

— Как-то к слову не пришлось.

— К слову не пришлось, моя дорогая, количество калорий в съеденных мною десертах, а то, что ты совсем скоро станешь Танской очень даже пришлось!

— Сплюнь! — тут же парирую. — Танской будет моя мама, а я останусь Романовой, Стеф!

— Тьфу-ты… точно! — бьет себя по лбу. — Видишь? Я от нервов совсем об этом забыла!

Стефа снова отвлекается на десерт, а я в это время заказываю новую порцию кофе взамен остывшему. На меня как-то резко накатывает сонливость. То ли мягкая обстановка кафе располагает, то ли я просто согрелась после не по осеннему морозного воздуха.

— Это кардинально меняет дело! — нарушает молчание Стефа. — Какие у них с отцом отношения?

— На первый взгляд не очень. Они со вчерашнего вечера два раза конфликтовали. За ужином и утром, когда мы выезжали.

Намеренно умалчиваю о том, что должна была приехать в университет с Таном. Не хочу делиться унижением, которое испытала, когда он безжалостно вытолкал меня из автомобиля.

— Это твой шанс! — цепляется за слова Стефа. — Скажи Танскому, чтобы не трогал тебя, иначе пожалуешься его отцу и всё! Он и от девок тебя защитит! Будешь как сыр в масле кататься!

Я вздыхаю. Вспоминаю почерневший от ненависти взгляд Тана в бассейне и автомобиле и понимаю, что если я и попаду в масло, то захлебнусь им. Покататься у меня точно не получится. О нашей встрече в бассейне я тоже не решаюсь рассказать. Я вообще сомневаюсь, что в ближайшее время у меня хватит смелости спуститься поплавать, хотя это мой любимый вид спорта. Пока у нас были деньги, я ходила в бассейн едва ли не каждый день и когда узнала, что в доме Богдана Петровича можно плавать, была вне себя от счастья. Недолго, правда…

Ненависть во взгляде Тана я заметила куда больше, чем шрам. Вряд ли теперь я смогу плавать.

— Это твой шанс, Сонька! Серьезно! Просто пригрози ему и он от тебя отстанет.

Я киваю, не решаясь вступать в спор. Стефания все равно не сможет меня понять из-за недостатка информации, а удовлетворить ее любопытство сполна я все равно не смогу. Даже после того, как Тан поступил со мной в машине, мне все равно его жаль. Самую малость, конечно же, но это чувство не позволяет быть такой же жестокой, как он. Скребется там внутри и толкает на удивительно глупое решение — попробовать поговорить с Таном и воззвать к его человечности. Должна же она быть где-то у него внутри? Пусть и очень, очень глубоко. За сотней слоев из обиды и ненависти к окружающим.