Газета "Своими Именами" №41 от 09.10.2012 - Газета "Своими Именами" (запрещенная Дуэль)

И надо обратить внимание на следующий момент. В подавляющей массе заключённые (в дальнейшем – осуждённые) не были антисоветчиками. Обоснованные, справедливые требования администрации они воспринимали, понятное дело, без энтузиазма, но с вынужденным пониманием, и для деловых, служебных взаимоотношений, достаточно обеспечивающих и гарантирующих нормальное, стабильное сосуществование, требовалось одно – главное! – условие: справедливость, основанная на Законе, во всех действиях всех звеньев администрации. Там, где коллектив сотрудников это понимал, жизнь по многу лет обходилась без эксцессов, сохранялась спокойная рабочая обстановка.

Не всегда заканчивались наши взаимоотношения с окончанием срока наказания. Так, в кисловодском кинотеатре ко мне однажды подошёл бывший осуждённый Н. Аманатиди, отбывавший 10-летний срок за убийство, которого мы в Мошевской больнице излечили от туберкулёза, и он потом около двух лет работал в лечебно-трудовых мастерских. Это был очень счастливый человек – он недавно женился (в 41 год), тут же познакомил с женой и на завтра пригласил в гости, постоянно оглядываясь на жену (видно, это для него было чем-то очень важно). И я принял приглашение и с интересом встретился бы с ним, если бы в тот же вечер меня не обворовали карманники. Осуждённый Гиенко после отбытия 15-летнего срока за убийство жены уехал к матери в Ташкент и писал оттуда интересные письма (к которым уж наверняка его никто не принуждал). Моего бывшего начальника – легендарного начальника лагпункта в 1960-е годы, ныне покойного М.Ф. Лошака – по отбытии наказания великовозрастные питомцы приглашали в гости в Москву, в Белоруссию (Солигорск). Подобных фактов не перечесть. Но могли ли они иметь место после пыток, издевательств, унижений и иных бесчеловечных мерзостей, господа из «Мемориала» и «Пилорамы»?

Поэтому многогранная и многослойная ложь доброхотных «правозащитников», окутывающая пенитенциарную систему, легко опрокидывается при более пристальном взгляде внутрь этой важной многопрофильной государственной проблемы.

Да, эта сложная, противоречивая тема очень удобна для политических спекуляций, промывания мозгов легковерных обывателей, не представляющих её сути, и всевозможные инсинуации используются в полной мере, на всю катушку, доходя до крайних степеней бесстыдства и какого-то злобно-наивного идиотизма.

В последние годы моей службы (это была осень 1991 года) активно взбивал «правозащитную» пену некий Абрамкин, который договорился (в «Московском комсомольце») до того, что государство имеет и выполняет программу уничтожения осуждённых посредством заражения туберкулёзом. И ведь ВСЕ молчали, включая руководящие инстанции МВД и пенитенциарной системы! Подобные наскоки безнаказанно продолжались довольно длительное время. Безнаказанность привела к тому, что он со своими присными назначил день массовых выступлений осуждённых, неповиновения администрации и т.п. на 13 ноября (все детали этой выходки уже подзабылись). И, насколько помнится, «МК», «Комсомольская правда» взахлёб опубликовали этот провокационный призыв – прямое подстрекательство к бунту! Приведу один факт – в порядке иллюстрации.

Что такое бунт в закрытой зоне, где содержатся сотни, а иногда и тысячи осуждённых преступников, для которых насилие – это или образ жизни, или многочисленные эпизоды биографии? Такой бунт произошёл в ИТК-15 (Соликамск) в конце 1970-х годов. Поводом послужили послабления в режиме содержания осуждённых (в частности, одно из таковых – сверхнормативная демонстрация кинофильмов в качестве поощрения за хорошую работу, что не предусматривалось главным нормативным документом – Правилами внутреннего распорядка ИТУ), а потом – вынужденная отмена этих «вольностей». Сложившиеся противоречия и возникшее противостояние использовали в своих преступных целях влиятельная «отрицаловка» и часть бригадиров. Результат: зона была буквально разгромлена, вырезан чуть не весь актив самодеятельных организаций осуждённых. Ситуацию сумел стабилизировать, хотя и с опозданием (ИТК-15 не была ему подчинена), начальник Усольского УЛИТУ полковник Ф.И. Воробьёв. Для подавления бунта пролом в охранном заборе был сделан с помощью танка; естественно, применялось и огнестрельное оружие на поражение (число жертв сейчас точно указать не могу).

Вот что такое отступление от требований законных нормативных документов, по поводу которых «правозащитниками» постоянно поднимается вой и скулёж, подхватывае- мые целыми косяками «бывших» – по мановению какой-то «центральной» направляющей руки. Вы таких результатов хотите, господа, чтобы посадить дополнительную кляксу на и без того далеко не безупречное лицо нашей страны?

Теперь – по поводу «программы уничтожения» с помощью туберкулёза…

В 1967 г. в Мошевской межобластной туберкулёзной больнице Усольского УЛИТУ (на 600 коек) было открыто отделение лёгочной хирургии, в 1985 г. оно переведено во вновь построенный – по специально разработанному проекту – корпус. С 1972 года активно функционировали (до самой «перестройки») лечебно-трудовые мастерские, где в порядке трудотерапии работали десятки выздоравливающих осуждённых. Во фтизиотерапевтических отделениях приём противотуберкулёзных препаратов осуществлялся под контролем медперсонала (что недостижимо в стационарах системы Минздрава). Врачами больницы регулярно, по графику, проводилась контрольно-консультативная работа в лесных подразделениях. Результат: впечатляющее снижение заболеваемости и смертности от туберкулёза. Пример: в течение 10 лет – с 1984 по 1993 гг. заболеваемость в лесных подразделениях обслуживаемого региона снизилась в 2,5 раза, внутрибольничная смертность – в 11 (!) раз, летальность – в 13,6 (!) раза.

Более 20 лет руководство научно-практической деятельностью врачебного коллектива Мошевской туберкулёзной больницы осуществлял зав. кафедрой туберкулёза, а затем – ректор Пермской Государственной медицинской академии профессор В.А. Черкасов. Он регулярно выезжал в больницу, читал врачебному составу лекции, оперировал больных в особо сложных случаях.

С 1974 по 1990 гг. на базе больницы – в тайге! – проведено 7 научно-практических конференций и совещаний-семинаров областного и межобластного масштаба, в том числе 2 – всесоюзного уровня. Более того, в 1990 г. по итогам Всесоюзной фтизиохирургической конференции «Актуальные вопросы хирургии лёгочного туберкулёза» (научное руководство на всех этапах её подготовки и проведения осуществлял профессор В.А. Черкасов) руководством больницы был издан сборник материалов. В конференции принимал участие руководитель хирургического отдела Центрального института туберкулёза МЗ СССР доктор мед. наук В.Н. Наумов.

У меня вопрос, господа «правозащитники»: всё это делалось тоже для совершенствования пыток и издевательств над осуждёнными?! (Здесь кавычки употреблены потому, что истинные правозащитники занимаются судьбами сотен и даже тысяч нынешних заключённых по политическим мотивам – таких как Ю. Шутов, бывший депутат Госдумы В. Кузнецов, историк и писатель-патриот А. Брагин, недавно сведённый уголовным преследованием в могилу историк и писатель Ю. Петухов – всех перечислить невозможно).

И вот что интересно: когда на инвективы упомянутого Абрамкина, а также Ваксберга, Никитинского, Ерёменко, Ганелина (на травле системы ИТУ тогда зарабатывали многие акулы беспринципно-грязного пера) я попытался ответить и направил доказательный материал в шесть редакций люто «демократических» и жутко «независимых» центральных газет, не получил ни одного ответа – естественно, о публикации не могло быть и речи. Таков, увы, «демократический» плюрализм мнений.

Усольское УЛИТУ имело лесозаготовительную производственную направленность, и выполнение плана было столь же важной задачей, как и исполнение наказаний, поэтому у начальника управления забот хватало и без туберкулёза. Тем не менее генерал В.И. Сныцерев провёл два крупных совещания с участием врачебного состава больницы и медчастей, а также заместителей начальников колоний по режиму и оперработе. При этом были приняты к исполнению разработанные в Мошевской больнице конкретные мероприятия по борьбе с туберкулёзом (что, как указано выше, и дало свои результаты). 

И ещё одна деталь. В 1980 г. с помощью начальника управления В.И. Сныцерева для больницы был закуплен лазерный скальпель – при том, что завод-изготовитель (Ульяновская область) мог изготовить в год только 300 аппаратов, значительная часть которых шла на экспорт. Интересно то, что лазерный скальпель впервые в Прикамье появился именно в больнице для осуждённых, когда этих установок не имела ещё ни одна пермская клиника, не говоря уж о больницах.