Пригоршня тьмы - Алексей Атеев

– Увы. Правда, особо и не искали, – замялся врач. – Поспрашивали в поселке, никто его не видел. А в городе, куда он, видимо, и отправился, как же его найдешь? Скорее всего одним бомжом станет больше. Рано или поздно опять к нам привезут. Приметы мы разослали.

На том разговор и закончился. Судьба бедного Проши мало интересовала Галину. Она лишь вспомнила, что с ним случайно столкнулась Маша. Но вряд ли стоит эти события как-то связывать. А вот судьба Маши волновала ее все больше и больше. Марта не появлялась, сама Галина звонить и тем более приходить к ним не хотела. Она все большую неприязнь чувствовала к семейству Глиномесовых. Только Маша… Жаль девочку. Окончательно испортят ее эти предприниматели. А ведь такая славная девчушка, умненькая… Галина вздыхала, вспоминая о Маше. Была бы у нее такая дочь. Но, видать, не судьба.

4

А в это время довольно далеко от места вышеописанных событий происходило следующее.

В старой части Будапешта на правом берегу Дуная много тихих узких улочек. В крохотном кафе на одной из таких улиц за столиком сидели двое.

Вечерело. Народу вокруг было мало. Даже вездесущие туристы в этот час куда-то исчезли.

Один из сидящих, невысокий лысый смуглый господин неопределенных лет с вислыми мадьярскими усами, явно был местным жителем, другой же, напротив, был полной его противоположностью. Высокий, немолодой, тучный, светловолосый, с красным лицом и носом картошкой, он был похож на скандинава.

Перед одним стоял стакан белого вина, перед другим – кружка светлого пива. Кроме этого нехитрого угощения, на столе имелась тарелочка с солеными орешками.

Разговор шел на английском, и оба говорили с заметным акцентом.

– Итак, – сказал венгр и отхлебнул из своего стакана, – итак, он исчез.

Блондин высоко поднял брови в знак удивления. Но, если не считать этой гримасы, лицо его продолжало оставаться бесстрастным.

– Прибыл гонец, – продолжал усатый, – привез письмо.

– А почему письмо, разве не проще было связаться по телефону?

– Не знаю, видимо, не доверяют связи.

– А гонец, он что, из наших?

– Нет, обычный жучок, которые нынче шныряют через границу туда-сюда. Заплатили ему, вот он и взял письмо.

Блондин неодобрительно покачал головой.

– Вручить первому попавшемуся подобное сообщение?..

– Да он все равно ничего бы не понял, даже если бы вскрыл. Но он не вскрывал, я проверил. – Блондин кивнул.

Какое-то время оба молчали. Усатый допил вино, щелкнув пальцами, подозвал официанта и заказал еще стакан.

– Исчезнуть он мог только в одном случае, – вымолвил наконец блондин, – если произошел контакт.

– Значит, предсказание сбылось? – вкрадчиво спросил усатый.

Блондин развел руками.

– Конечно, могло случиться что-нибудь непредвиденное, но мало вероятно. Скорее всего они действительно встретились.

Черный закивал и снова отхлебнул из стакана.

Потомок викингов взял из тарелки орешек и стал задумчиво его жевать.

Стемнело. К столику неслышно подошел официант и зажег стоящую на нем в тонком цилиндре свечу.

Пламя свечи бросало причудливые тени на лица сидящих. Они стали зловещими и какими-то древними, что вполне соответствовало этой средневековой улочке.

– Ребенок нам очень нужен, – продолжал блондин, – не просто нужен – необходим.

– А если с ним что-нибудь случится?

– С ребенком?

– Нет, со Стражем.

Блондин понурился, его грузное тело осело и, казалось, растеклось по ажурному летнему стульчику. Потом он поднял на усатого глаза.

– Это самое худшее, что только можно себе представить. Без Стража ребенок так и останется обычным, ничего не ведающим ребенком.

– Но ведь контакт произошел, а значит, полдела сделано.

– А нам-то с этого какая польза? Полдела!.. Одним словом, нужно послать туда человека. Чтобы отыскал обоих.

– Но как это сделать?

– Да это-то как раз самое простое. Мы же знаем, что они вступили в контакт. Иначе Страж бы не исчез. Ясно, что он отправился на поиски ребенка. Как только они встретятся, нужно их вывезти оттуда, не дожидаясь развития событий. Вывезти и доставить в известное вам место. Установить, почему ребенок там появился, где живет, кто его родители, не составит труда. Ясно, что лечебница, где содержится Страж, не Диснейленд, дети там бывают в ограниченном количестве. Попасть сейчас в Россию несложно. Вот только кого послать?

– Я могу поехать, – предложил усатый.

Блондин поморщился и залпом выпил свое пиво.

– Поехать должен кто-нибудь из сестер. В этом деле необходима женщина. Она скорее найдет общий язык с ребенком, да и ее прелести тоже могут понадобиться.

Усатый усмехнулся.

В этот момент вспыхнули разноцветные фонарики, развешанные над столиками кафе. Свет свечи сразу потускнел, и лица собеседников из таинственных и мрачных стали обыкновенными.

– Итак, решено, – сказав это, блондин поднялся. Встал и усатый.

– Посланца я подберу лично, – не глядя на усатого, произнес блондин, – а ваша задача – осуществлять связь и обеспечивать в случае чего прикрытие и экстренную помощь. Но я думаю, это не понадобится.

Усатый почтительно кивнул в знак согласия. После этого они, не прощаясь, разошлись.

Кафе совсем опустело, только свеча догорала в стеклянном цилиндре.

5

15 июня Галина Васильевна Касьянова, как всегда, вела прием больных. Он уже подходил к концу, когда раздался телефонный звонок.

Донельзя взволнованный голос, в котором Касьянова все же узнала голос Марты, что-то сбивчиво закричал в трубку.

– Ничего не понимаю, – раздраженно отозвалась Галина. День был тяжелый. Перед ней сидела больная с прогрессирующей формой невроза, и Галине было не до звонков.

– Ты Машу видела? – более отчетливо спросила Марта.

– Где я могла ее видеть? – удивилась Галина.

– Пропала девчонка, – заявила Марта трагическим голосом и, видимо, заплакала.

– Как пропала?

– Так и пропала. Отправили мы ее все же в деревню. К бабке Павла. Там бабка-то еле ходит! Уж я против была и на тебя ссылалась. Павел – ни в какую. Ребенок должен отдохнуть от городской жизни, и все тут! Уперся как бык. А сегодня утром звонят оттуда и сообщают, что она пропала. Павел сразу на машину и туда, а я осталась на случай, если она здесь объявится.

– Через час я буду у тебя, – растерянно сказала Галина и, услышав, что ее с нетерпением ждут, положила трубку.

«Черт-те что, – собираясь с мыслями, подумала она, – ведь говорила же Марте, чтобы держала Машу при себе. Но, может, это ложная тревога?»

Скоро Галина была у подъезда знакомого дома.

В квартире Глиномесовых заплаканная Марта бросилась ей на шею.