Операция Титан - Дилвин Хорват

его на прощание. Марку хотелось потянуть женщину за рукав и спросить: «Ведь это были вы, правда?» Он хотел, чтобы эта незнакомка посмотрела на него, как смотрела в его снах, прижала к себе и… полюбила.

Марк не помнил своей матери. Она погибла в автокатастрофе, когда он был совсем маленьким. Со слов отца он знал, что она была очень красивой, доброй и посвятила жизнь Господу.

Марк не мог понять, почему он не помнит эту женщину, и чувствовал, что за этим тоже стоит какая-то тайна. Такими же непонятными были все сны, в которых он ее видел. Отец ничего не мог ему объяснить. И тем не менее Марк чувствовал, что один сон является продолжением другого и что стоит расшифровать один, как станут понятны другие.

Размышляя, Марк даже не заметил, как они проехали центр города. Автобус мчал их в отель. Он опять посмотрел на девушку, сидящую рядом с ним. «Почему она меня не узнала? Она на самом деле ведет себя так, будто ни разу в жизни меня не видела. Но она должна вспомнить!» Неожиданно ему пришли в голову слова, которые он прочитал в Книге несколько дней тому назад: «Если же у кого из вас недостает мудрости, да просит у Бога, дающего всем просто и без упреков, — и дастся ему». Тут же мысленно он обратился к Богу: «Господи, прошу Тебя, помоги мне понять, кто эта женщина. Я так хочу узнать что-нибудь о своей маме».

глава 16

Створки двери, вмонтированной в стену, раздвинулись, и в комнату вошли два человека. Они оказались в темном, без окон, помещении, в центре которого стоял большой круглый стол, над ним тускло горела лампа. Когда дверь за ними закрылась, им в лицо ударил яркий луч прожектора. Через несколько мгновений они услышали:

— А, джентльмены… Хорошо, что вы поторопились. Присаживайтесь.

Снайдер и Джонсон с опаской переглянулись и подошли к столу. Перед ними откуда-то из-под пола появились два стула. Они сели.

— Не думаю, что вы знакомы с командиром Леснером, которому я поручил лично руководить операцией «Титан».

По левую руку от себя они заметили человека в черной форме службы безопасности. Его скрывала обступающая темнота, были видны только его руки, неподвижно лежавшие на столе.

— Итак, джентльмены, к делу, — раздался голос из темноты.

Снайдерс и Джонсон повернулись туда, откуда услышали голос. Неяркий свет по-прежнему не позволял им разглядеть говорившего, их взгляды были прикованы к рукам в черных перчатках, взявшим со стола листы бумаги.

— Это ваши отчеты, из которых я сделал вывод, что разыскиваемая нами информация вновь от нас ускользнула, хотя до недавнего времени мы считали, что она у нас в руках.

— Совершенно верно, комиссар… Они оказались…

Джонсон прокашлялся.

— Очень хитрыми.

— Я и сам об этом догадался.

Последовало долгое молчание, во время которого Снайдер нервно тер шею под воротничком.

— Джентльмены, вы прекрасно знали, что эта информация совершенно необходима для борьбы с преступниками. Она могла дать нам возможность нанести решительный удар, который приблизил бы нас к полной победе.

Рука в черной перчатке стукнула по столу.

— Вас приказал арестовать сам комиссар. Однако я не буду таким снисходительным, как он. Вы не оправдали доверия, оказанного вам Империей и мною, поэтому теперь возможно только одно наказание.

Сказав это, он нажал кнопку под столом. У стульев выдвинулись две боковые полукруглые рамки и обхватили сидящих ниже пояса. Снайдер и Джонсон стали медленно опускаться в открывшееся отверстие в полу.

— Нет, пожалуйста, нет, комиссар!..

Они попытались вырваться, но это ни к чему не привело. Когда капрал и лейтенант исчезли в темном пространстве и пол над ними сомкнулся, Леснер беспокойно заерзал.

— Командир! Кажется, вам неуютно в своем кресле?

В голосе комиссара прозвучали металлические нотки.

— Не подведите меня. Я, как говорится, не люблю проигрывать.

Марк сидел в номере «люкс», забронированном для его отца в отеле «Империал» на четвертом этаже. Гид уверенным и мелодичным голосом рассказывала ему о городских достопримечательностях. Татьяна Иванова так завладела вниманием мальчика, что он даже забыл про диск, который, как ему казалось, все еще находился в его сумке. Марк терялся в догадках, пытаясь объяснить происходящее. Что-то здесь было не так. Ход его мыслей неожиданно прервался.

— О, кажется, я заболталась.

Женщина улыбнулась.

— Извини, я на секунду.

Она встала и направилась в ванную комнату. Как только она закрыла за собой дверь, Марк подошел к окну. С четвертого этажа было хорошо видно все, что происходило на улице в этот вечерний час, хотя день и ночь на Титане были понятиями относительными. Мальчик стал рассматривать искусственное солнце — орбитальный технический комплекс, который освещал город с двадцатикилометровой высоты. Яркость света постепенно уменьшалась, это значило, что приближается вечер.

Оказавшись в ванной комнате, Татьяна поднесла к уху наручные часы с вмонтированным в них передатчиком и отчетливо услышала негромкий голос командира Леснера:

— Мы вынуждены предположить, что диск уже попал к ним. Их агент несколько минут был наедине с мальчиком. Теперь мы должны следить за каждым шагом Трентамов и ждать, когда они войдут в контакт с Церковью. Мальчик и его отец могут вывести нас на след, поэтому лучше держать их порознь, чтобы удвоить наши шансы. Отца скоро освободят, но не раньше, чем за сыном придет патруль. Если их друзья увидят, что вас только двое, они, возможно, попытаются его освободить. Ни в коем случае не разлучайтесь с мальчиком. В этом и состоит ваша задача.

Татьяна посмотрела на часы — шестнадцать тридцать пять — и подумала: «Сейчас лучше всего, чтобы никто не знал о моих симпатиях. Так будет спокойнее». Она отдавала себе отчет, какую из сторон следует бояться больше. Глядя на свое отражение в зеркале, Татьяна понимала, что видит женщину, которая ведет двойную игру. Уж она-то знала, что все обстоит совсем не так, как кажется на первый взгляд, во всяком случае в последнее время. Она поправила прическу, одернула серый пиджак и открыла дверь.

У окна соседнего номера отеля