Чингисхан как полководец и его наследие - Эренджен Хара-Даван
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Джамуге не к кому было больше бежать, почему этот народный вождь, всеми покинутый, стал атаманом шайки разбойников, но был выдан Чингисхану своими же людьми. Верный себе Чингисхан казнил предателей, а бывшего друга, как изложено в монгольском сказании, хотел было помиловать, но тот сам испросил себе как милости казни: «Пусть Темучин позволит ему умереть без пролития крови…» Желание его было исполнено, после чего Темучин устроил своему сопернику торжественные похороны.
После покорения западных племен Чингисхан является бесспорным властелином всей страны от Алтая до Китайской стены. Объединение всех заключавшихся в ней земель в одно государство, несомненно, означало намерение восстановить древнюю монголо-тюркскую империю XI века.
Объединение отдельных, независимых доселе монгольских племен в один народ и организация их в одно государство было первой и ближайшей задачей Чингисхана: приведение же задачи в жизнь не обошлось ему без больших трений. Надо заметить, что до сего времени в степи было принято у отдельных вассалов уходить со своим племенем к другому сюзерену или же становиться самостоятельным. Это многократно проделал Джамуга, по этому же обычаю ушли от 13-летнего Темучина подвластные покойному его отцу племена во главе с тайджиутами. Подобно этому однажды «отложился» и ушел с одним военачальником и «со своими людьми» Касар, брат Чингисхана. Его заставили «отложиться» все более и более растущие «самовластие» и авторитет Чингисхана, его стройная организация, основанная на строгой соподчиненности как по административной, так и по военной части, полнота его власти, чувствующаяся везде и всюду, — все это стушевывало, обезличивало такую сильную, своенравную натуру, каким был Касар.
Но, однако, власть начинает сознавать себя властью и не позволяет, как раньше, непокорным уходить безнаказанно, а посылает за ними карательный отряд вдогонку во главе с Субэдэй-багатуром и приводит их к покорности.
Распри же не ослабевали и далее: в эпическом былинном повествовании Санан-Сецена они ярко выплывают. Однажды Касар и Бельгутей, братья Чингисхана, повели такую беседу: «Чингисхан слишком несправедлив и жаден до власти. Ведь только твое искусство (стрелять), Касар, твои силы, (силач) Бельгутей, содержат в подчинении и смягчают непокорных».
Повелитель прознал про эти слова и, обратившись в старика, буквально повторил дело Одиссея и тем устыдил их. В 1190 году, по Санан-Сецену, Чингисхан привел в покорность восставшее 31-е племя, одержав победу над ним. Вскоре же после этого во время охоты с орлом, подаренным бурятским племенем, на своем голубом коне Саид-Самуджи Чингисхан получил известие о новом возмущении против него. Ванчик-каган из племени чжурчжид «отложился» и ушел, за ним погнался сам Чингисхан с своим войском и привел их в покорность, а кибитки их и все недвижимое [имущество] подверг сожжению в назидание другим.
В 1192 г. Чингисхан пошел против племени солонгов (корейцев), где он пробыл 3 года; за это время не унимались покоренные и удерживаемые в повиновении властной рукой племена. По возвращении из этого похода Чингисхан с его братьями однажды был приглашен князем Бюрке-Чилгиром знакомого нам племени тайчиутов на пир. Этот князь предварительно на почетном месте, где должен был сесть Чингисхан с братьями, вырыл волчью яму и накрыл коврами. Предупрежденный своей матерью, Чингисхан дал следующие предварительные распоряжения: «Касар — лук наготове! Бельгутей, ты останешься снаружи кибитки! Ты, Хаджикин, следи за конями! Ты, Ютсекен, будешь со мною. Вы, девять Орлеков, войдите со мною! А вы, триста телохранителей, расположитесь кругом!»
Дело окончилось тем, что Касар, знаменитый стрелок, стоя у дверей кибитки, расстрелял всех виновников покушения.
Чингисхан заканчивал свои ближайшие завоевания на западе и юге: в 1195 г. покорено племя сартаголов (сартов). 1206 год приносит покорение Тибета; затем покоряются три провинции Кара-Тибета. Тогда Чингисхан устроил великие торжества, вернувшись из одного похода, учредил производство и раздачу наград своим военачальникам, раздавая народу сокровища, Чингисхан, как повествует Санан-Сецен, заявил тогда народу:
«Согласно повелению высшего царя Тенгри Хурмузда, отца моего, я подчинил 12 земных царств, я привел в покорность безграничное своеволие мелких князей, огромное количество людей, которые скитались в нужде и угнетении, я их собрал и соединил в одно, и так я выполнил большую часть того, что я должен был сделать. Теперь я хочу дать покой моему телу и душе».
Однако восстановление такой огромной империи могло быть по плечу только человеку необыкновенных способностей. Не надо забывать, что соединенные Чингисханом в один народ племена были разобщены между собой на сотни верст бесплодными и безводными пустынями, что как кочевники они страстно любили свободу и что они были вообще малочисленны. «Какую силу воли, какие военные, административные и политические способности должен был иметь человек, — говорит Иванин[67], — чтобы подчинить своему владычеству эти народы… чтобы дать им устройство, необходимое для образования многочисленной армии И чтобы подчинить их стройной дисциплине».
Знаменитый Марко Поло отзывается так о Чингисхане этого периода его жизни: «Завоевав какую-либо область, он не обижал населения, не нарушал его прав, собственности, а только сажал среди них нескольких своих людей, уходя с остальными на дальнейшие завоевания. И когда люди покоренной страны убеждались, что он надежно защищает их от всех соседей и что они не терпят никакого зла под его властью, а также когда они видели его благородство как государя, они тогда становились преданными ему телом и душой и из бывших врагов становились его преданными слугами. Создав себе таким образом огромную массу верных людей, — массу, которая, казалось, могла бы покрыть все лицо земли, он стал думать о всемирном завоевании»[68].
VI. Торжественное провозглашение Чингисхана императором. Организация его империи
Так осуществилась на 52-м году жизни Чингисхана давно лелеемая им мечта. Под своей неограниченной властью он собрал все монгольские племена, живущие и поныне от Алтая до Аргуни и от Сибирской тайги до Китайской стены. Он имел право считать момент
