Бахтияра (СИ) - Ad Валентина

- Мужчина, не зависимо от того как долго вы собираетесь на меня орать, я все равно вам не смогу ничем помочь. Мы принимаем без направления лишь острые случаи, а ваша девочка выглядит вполне здоровой. - Безразличные и пустые глаза медицинской сестры скользнули в сторону Бахтияры. -  Вот придете с направлением от вашего участкового врача, тогда и будем разговаривать. А так я не вижу никаких причин для госпитализации.

- Девушка, милая, - вмешалась в разговори София, прекрасно понимая, что еще немного и ее Ивана просто выставят на улицу его же коллеги за нанесение "тяжких телесных", - ну какой участковый врач в пятницу вечером? Уже ведь практически шесть вечера и кроме скорой помощи, нам больше некуда обратиться. Поймите нас, мы просто очень переживаем за дочку...

   Голос Софии дрожал, а на глазах заблестели слезы.

- По-моему, переживать не о чем. – Медсестра вновь покосилась на уткнувшуюся в мобильный Бахтияру, спокойно сидевшую в коридоре. – Детям не свойственно скрывать любую боль, а тем более так искусно. В понедельник идите к терапевту, а там видно будет. Пока же, у нас нет лишних коек для призрачных болезней. Ребенок, как ребенок.

- Нет, ну ты точно идиотка! Твою ж, мать! – ярость Ивана не знала границ, а эти тупые серые глаза и наплевательское отношение молоденькой медсестрички, у которой на лице читалось - «Приходите не в мою смену, достали все», настойчиво толкали к рукоприкладству.

- Ваня, держи себя в руках. – Четко понимая что сейчас может произойти, взмолилась София. – Девушка, вы простите, мы уходим. Действительно, до понедельника ничего не случится.

- Соня?! – Иван отказывался верить своим ушам и едва сдержал очередное «я же говорю, что ты хреновая мать».

- Ваня идем. Сейчас я тебе все объясню. До свидания. И, - София презрительно оглянулась в сторону довольной медсестры, - удачного дежурства. А еще, надеюсь у вас когда-то будут дети и они все будут чертовски здоровы.

   Иван же не стал размениваться ни на слова, ни на взгляды, он пулей вылетел из здания, прихватив на руки Бахтияру.

- Нууу? – едва оказавшись у больничной двери, требовательно уставился на супругу Иван.

- Вань, на углу Васильковской есть частная клиника, давай туда. Там, скорее всего, нет никаких ограничений по дням недели, часам и тому подобной ерунде. Думаю, и днем и ночью в клинике дежурят все возможные доктора. Ждать до понедельника мы не сможем. Просто сойдем с ума. Как ты на это смотришь?

- Точно! – София даже не успела закончить, как Иван радостно вскрикнул и ринулся к ней с радостными объятиями. – Во я дурак, трачу свои нервы на этих «государственных» содержанцев. А ведь точно, клиника Васьки Тихонова! Мы ведь не один год плечо о плечо в школе штаны протирали. А в последний раз виделись несколько лет назад, на встрече одноклассников, и он ведь хвастал, что бизнес у него процветает. Нуждающихся в медицинской помощи никогда не уменьшится, а значит, он никогда не прогорит. Принимая во внимание все, чем мы дышим и питаемся, с каждым годом пациентов у него лишь прибавляется. Уверен, его учреждение работает круглосуточно и без выходных. Такой бизнесмен, как Вася, своего не упустит.

   Больше супруги не тратили ни минуты своего времени на пустые разговоры. Радостно расцеловав друг друга и Бахтияру, они помчали в заданном направлении, оставив позади безразличие и холод "государства".

   Иван не ошибся в своих предположениях о желании бывшего одноклассника нагреться на чужом горе – клинка действительно работала круглосуточно и в полную силу.

   Они с Софией без проблем попали к терапевту, который спустя несколько длительных минут осмотра, дал направления во все возможные кабинеты.

- Сдайте вот эти анализы, - симпатичный доктор протянул несколько направлений, - это на первом этаже - кабинет номер три, пять, восемь и девять. А на четвертом, в шестьдесят шестом, вам нужно будет сделать кардиограмму. Когда справитесь со всем, возвращайтесь. И, должен вас сразу предупредить, мне не нравится сердце вашей девочки. Точнее его ритм и четко прослушивающийся шум. Но, не стану заглядывать наперед и безосновательно вас пугать. Подождем кардиограмму, потом поговорим.

   Слова и озадаченное выражение лица врача, заставили Ивана и Софию занервничать. Но тогда они даже не догадывались, что эта, первая в жизни Бахтияры кардиограмма, лишь начло конца.

ИЮЛЬ 2013

   Ишемическая болезнь сердца, то, с чего все начиналось. Сердце ребенка напоминало всем обследующим его докторам, сердце взрослого человека, который никогда в жизни не задумывался о своем здоровье, а "наслаждался" жизнью в полной мере. Сигареты, спиртное, жирная пища, целиком и полностью неправильный образ жизни, легко могли бы привести в такое состояние к годам сорока, сорока пяти, орган любого человека. Но причем здесь маленькая девочка?

   Три года назад в клинике Васьки Тихонова, даже обычной кардиограммы хватило, чтобы понять – сердцу «папиной принцессы» нужна помощь. Но если все начиналось в частной клинике провинциального городка и медикаментозного лечения, то вот уже не один год семейство Багдасаровых в полном составе перебралось в столицу, искренне радуясь тому, что кардиохирургия именно их страны признана одной из лучших в мире.

   Коридоры института имени Николая Михайловича Амосова, стали родными для Софии и Ивана. А палата номер семнадцать, домом для их Бахтияры. Иван и София долго отказывались поверить, что у их жизнерадостного, спортивного ребенка проблемы с сердцем. Они недоверчиво слушали диагнозы многочисленных отечественных кардиологов и пока не повозили Бахтияру по всему ближнему и не только зарубежью, не успокоились. Лишь получив идентичные диагнозы от зарубежных докторов и профессоров, они вынуждены были согласиться с реальностью. А еще, по совету тех самых заграничных специалистов, возвратились восвояси.

   Окончательно обосновавшись в Амосова, София вынуждена была долгие месяцы проводить время у больничной койки дочери в гордом одиночестве, пока Иван колесил всеми святыми местами мира.

   ВСЕ, что хоть немного упоминалось в СМИ как волшебное или целебное место, не осталось не замеченным Иваном. Мужчина, который в своей жизни никогда не был ярым верующим и относился ко всему «божественному» довольно скептически, словно маленький мальчик искал спасения у всевышнего. Горе может поставить на колени у икон любого человека, это он теперь точно знал.

   Начиная с Киево-Печерской лавры, заканчивая стеной плача в Иерусалиме. Иван поклонялся всем святым и часами стоял в различных храмах на коленях, вымаливая здоровье для своей Бахтияры. Он просил силы у огромных камней Стоунхенджа, искренне поверив в их магические свойства. У пирамиды Хеопса, он молил духов этой земли помочь его семье. В Индии он побывал во многих храмах и искал помощи у самого Далай-ламы. Он побывал в тайных пещерах и черпал воду с целебных источников. Теперь он был одержим всяческими бабками и дедками, только бы это помогло. Он готов был есть святую и грешную землю, пить горячую смолу или голодать днями напролет, если понадобится, лишь бы помочь своему ангелу, совей Бахтияре.

   Исколесив полмира. Выслушав множество наставлений от мудрецов, гадалок и экстрасенсов, выучив не один десяток молитв, Иван вернулся домой совершенно другим человеком. Теперь он готов был поверить даже в существование Деда Мороза, лишь бы тот спас его кудряшку от... от... Нет, он все еще не мог и не хотел произносить самое страшное. Он возвратился в Киев с  надеждой, что хоть что-то из всего, чем он занимался несколько месяцев подряд, поможет его принцессе. Он нацарапал у изголовья Бахтияры, прямо на спинке больничной койки, древние индийские иероглифы. Он наполнил палату целебными благовониями. Он четко следовал графику приема "живой" воды, заставляя Бахтияру принимать немеряное количество жидкости из разных уголков планеты. Он даже обучился иглоукалыванию, пусть не в совершенстве и с болью в собственном сердце, он всаживал раз в неделю иглы в тоненькую кожу своей Бахтияры, которую не так давно берег даже от комариного укуса. Он все время читал молитвы, не переставая ни на секунду обращаться ко всем ангелам и демонам. Он делал все, что только было в его силах, надеясь на чудо, которое не происходило. Доктора же ежедневно твердили - "Вашей дочери помочь может только одно – чужое сердце в ее груди, а не мантры, псалмы и заклинания".