Обреченные души и сангрия (ЛП) - Мари Аннетт

— И у нас с Аароном есть работа, — добавил Кай, вставая.

— Да, — Аарон встал и вытянул руки над головой. — Идем, Кай.

— А? Работа? — я пошла за ним и Каем к задней двери. — Какая?

Эзра пошел за нами, остановился на пороге кухни, на лице были те же смятение и удивление, которые я ощущала.

— Демон Робин заметил парней у музея, — объяснил Аарон. — Мы проверим район, чтобы убедиться, что ритуал проводить безопасно.

— О, — я помедлила, пока два мага обувались. — Нужна помощь?

— Нет. Ты останешься с Эзрой, — Аарон схватил ключи со стойки. — Используй хорошо время, пока нас нет.

Хорошо использовать? А?

Кай пошел за ним, бросил поверх плеча:

— Мы вернемся через полтора часа.

Я поймала дверь, пока она закрывалась, и вышла на крыльцо сзади, холод бетона проникал сквозь носки.

— Парни, разве безопасно…

Они остановились в паре футов от двери, словно знали, что я поспешу за ними. Смех от нашей игры пару минут назад угас, сменился тихой тревогой и приглушенным горем.

Я замерла, глядя на них.

— Мы справимся, Тори, — сказал Кай. — Вернись к Эзре и не переживай, пока мы не вернемся домой.

— Но…

— У нас есть шесть лет хороших воспоминаний с Эзрой, — мягко и печально сказал Аарон. — У тебя — нет. Используй это время для вас двоих.

Боль ударила меня по груди.

— Эзра не…

«Он не умрет этой ночью».

Но он мог. И мы знали об этом.

— Иди туда, Тори, — мягко приказал Кай. — Я напишу тебе, когда мы будем возвращаться.

Я слабо кивнула, и они пошли по двору и за калитку. Дверцы машины открылись и закрылись, двигатель загудел. Джип дал задний ход, фары сверкнули за оградой. Я вернулась в дом.

Эзра еще прислонялся к раме двери кухни, тени были на его лице.

Я дрожала, ужас, горе, надежда, отрицание и паника бились во мне — эмоции, которые я подавляла весь вечер. Я так старалась отрицать их, сохранять день позитивным, но теперь я не могла их остановить.

Эзра раскрыл руки в приглашении.

Я пробежала по кухне. Он поймал меня, прижал к груди с силой. Я обвила руками его плечи, сжала изо всех сил.

Сотня объятий мелькнула в голове, как эти, но не совсем такие же. Сотня объятий, полных тепла, спокойствия, безопасности, дружбы, смеха, слез и любви.

Воспоминание о наших первых объятиях, том неловком вопросе в коридоре квартиры Джастина, всплыло во мне. Через неделю после моей первой смены в «Вороне и молоте», в ночь, когда на Аарона напали, пока он провожал меня домой. В прошлом мае. Девять месяцев назад.

Ровно девять месяцев, вдруг поняла я. На Аарона напали 19 мая — эту дату я не забуду — а сегодня было 19 февраля.

Я всего девять месяцев знала Эзру? Три четверти года? Лето, осень, холодную зиму стресса и тревоги… но не весной, когда таял лед, когда возвращалось солнце?

Всхлип сотряс меня, но я быстро это подавила.

Эзра сжал меня крепче, а потом ослабил хватку. Я отклонила голову, подавляя слезы. Наши взгляды пересеклись, и в его глазах была печаль, но еще сила и сталь.

Он взял меня за руку и повел в гостиную, а там — к дивану, а потом ушел. Его шаги зазвучали на лестнице. Дверь открылась, потом закрылась. Шаги вернулись.

Он пришел со своей акустической гитарой и сел рядом со мной. Он опустил гитару на колени, стал перебирать струны и настраивать гитару, а потом опустил левую ладонь на лады.

Он взмахнул пальцами, звук потек из гитары. Незнакомая мелодия появилась, ноты были мягкими и горестными. Они медленно кружились, поднимались и опадали, как-то становились даже печальнее, и слезы покатились по моему лицу. Музыка замедлилась, пока он не стал играть одинокие ноты, тихие, угасающие, умирающие. Я обняла себя, едва сдерживаясь.

Его левая ладонь подвинулась на ладах, большой палец задел новую ноту. Его пальцы снова двигались, и горестная мелодия стала подниматься. Она росла, и как-то в ней появился звук надежды. Это был звук будущего, яркого дня. Звук обновления и возрождения.

Песня достигла яркого крещендо, которое звенело ожиданиями, а потом стало тихо.

Он выждал долгий миг и заиграл простой мотив.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Я научился этой песне в детстве — думаю, мне было двенадцать. Когда все казалось невыносимым, и я хотел сдаться, я играл это снова и снова.

Я сцепила ладони до боли.

— Всю жизнь меня толкали другие, — он играл аккорд за аккордом. — И все большие перемены я испытал из-за кого-то еще. Мои родители, Двор, Лекси, Этерран, потом Аарон и Кай. И, наконец,… ты.

— Я… — мой голос дрогнул. — Я не хотела…

— Толкать — не плохо, Тори, — сказал он. — Ты помогла мне понять, каким пассивным я стал… как я перестал что-либо решать. Я перестал чего-то хотеть, и я просто ждал конца. Я говорил себе, что просто жил моментом, но я не жил на самом деле.

Он провел ладонью по грифу гитары.

— Мне нравится живая музыка… концерты и музыкальные фестивали. Будучи демоническим магом, я все равно ходил на концерты. Не было повода не идти, но я не говорил Аарону и Каю, что хотел бы сделать такое. Я просто… забыл, что хотеть что-то — нормально.

Его теплые глаза посмотрели мне в глаза.

— А потом я встретил тебя.

Мое горло сжалось, и я не могла дышать.

— Я не хочу умирать, но, может, умру. Но я могу сделать это, потому что я решил. Я не улечу в безумие, не буду ждать, пока Дариус убьет меня, как больного пса. Это мой выбор. Этого я хочу — шанса на настоящую жизнь. Я боюсь, но это не такой страх, когда все не под моим контролем.

— Эзра, — выдавила я.

Тихая печаль затронула его улыбку.

— Я не скажу, что у меня нет сожалений, но, что бы ни случилось, я не буду сожалеть ни об одном миге с тобой.

Я убрала гитару с его колен, схватила его лицо ладонями и поцеловала. Я целовала его так сильно, что на губах могли появиться синяки. Но мне было все равно. Эта боль присоединилась к пылающей агонии в груди.

— Ты выживешь, — выдохнула я в его рот. — Ты будешь в порядке.

— Лучше, чем в порядке, — он запустил ладони в мои волосы. — Я буду собой впервые за десять лет.

Я забралась на его колени, наши рты были соединены. Отчаянно. В спешке. Его руки обвили меня, одна ладонь сжимала мои волосы. Я целовала его все глубже и сильнее.

Как я могу потерять его сейчас? Как я могла потерять это чудесное и ужасное, прекрасное и полное боли чувство между нами, которое только расцвело?

Мои пальцы скользнули по его плечам, я сжала его футболку. Мне нужно было больше. Мне нужно было все. Мне нужен был весь он, пока не…

— Тори, — прошептал он.

Я сжала его футболку, ладони подрагивали.

— Я хочу, чтобы были только мы. Вдвоем, — он гладил мою шею. — Я слишком спутан с Этерраном, и…

Я подняла голову.

Его ладонь прижалась к моей щеке, убрала слезы.

— Я хочу быть с тобой собой, и пока он не пропадет, я не узнаю, кто я на самом деле. Я не знал себя с тех пор, как стал демоническим магом.

— Но… — мой голос был хриплым, почти беззвучным. — Если мы будем ждать, и ты… ты не…

— Я просто должен выжить этой ночью. Я хочу раскрыть себя… и я хочу сделать это с тобой.

Я кивнула, сердце разрывалось на куски. Он хотел любить меня сам, а не как демонический маг с другим существом, в его разуме и теле. Если это означало, что мы потеряем последний шанс разделить такую близость, я буду уважать его решение.

Но он выживет. Должен.

Мы легли вместе на диван, он вытянулся на спине, я лежала рядом, наши ноги переплелись. Он гладил мою шею и спину, и я касалась его лица, целовала его снова и снова. Мы держали друг друга и ждали. Ждали, когда наступит момент. Хотели, чтобы он не наступал.

Задняя дверь щелкнула. Шаги. Пауза.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Без одежды это работает лучше, — сухо отметил Кай.

— Не твое дело, — буркнула я, глаза были закрытыми, щека лежала на груди Эзры. — Как все прошло?

— Хорошо. Членов культа или чего-то подозрительного не видно.

Эзра напрягся подо мной, а потом сел, поднимая меня с собой. Он помог мне встать, и мы повернулись к Аарону и Каю. Решимость сменила их недавнее горе.