Обреченные души и сангрия (ЛП) - Мари Аннетт

Погрузившись в горячую воду, я прислонилась к скошенной спинке ванны. Чудесно. Восхитительно. Лучшее чувство.

Я была так близко к тому, чтобы не испытать это снова.

Мои пальцы скользнули к грудной клетке, и я нашла уязвимое место, где кинжал пронзил мою кожу и органы. Я немного пощупала, потрясенная чудом исцеления Арканы — так и не скажешь, что в моей груди была дыра. Я вспомнила ощущение клинка, тут же сосредоточилась на наливании шампуня на ладонь и втирании его в волосы.

Я медленно мылась шампунем и мылом, но с каждым движением ощущала, как росла усталость в теле. Меня уже исцеляли раньше, и я быстро взбодрилась, но меня в те разы так ужасно не ранили. Но парни страдали от разных ран, и я понимала, почему они порой днями или неделю были под опекой целителя, а потом возвращались к обычным делам.

Я выбралась из воды, ступила на мягкий коврик, неуклюже обмоталась полотенцем и попробовала решить, дойдут ли мои слабые ноги до кровати.

— Эзра? — робко позвала я.

Он тут же оказался у двери.

— Мне позвать Элизабетту?

— Нет, нет, — я выдавила смешок. — Я просто ничтожно устала.

— Ничтожно?

— Да, ведь я даже по комнате не могу пройти…

Он обвил рукой мою талию и притянул меня ближе. Он прижал ладонь к моей щеке и поднял мое лицо.

— Тори, все хорошо.

Я моргнула в смятении.

— На тебя напали. Ты была ранена. Чуть не умерла. Не притворяйся, что это не случилось.

— Я не…

Он склонился, наши лица стали ближе.

— Тебе не нужно сейчас быть сильной.

Мой рот открылся и закрылся, буря эмоции, которую я подавляла с пробуждения, настойчиво пошевелилась.

— Н-нет. Я не…

— Ты помнишь, что сказала, когда я скрывал бессонницу? Ты сказала: «Не пытайся быть сильным в одиночку».

Дыхание застряло в моем горле, глаза жгло.

Он прижал меня к груди, тепло его рук вокруг меня говорило за него: «Я тут».

Мягкая, но непоколебимая решимость в его глазах говорила: «Я буду сильным».

Уверенное биение сердца под моей ладонью, лежащей на его груди, шептало: «Я защищу тебя».

Мои губы дрожали. Слезы полились по моим щекам.

Он сжал меня крепче, запустил пальцы в мои мокрые волосы. Я сжала его футболку, эмоции росли во мне — страх, слабость и уязвимость. Так много уязвимости. Я ненавидела это чувство. Ненавидела ощущать себя жертвой. Ощущать себя беззащитной.

Тот мифик напал из ниоткуда. Я была счастлива. Смеялась. Радовалась, что Джастин хотел посетить мою гильдию.

И я чуть не умерла. Культ хотел мне смерти, и они почти преуспели. Они будут пытаться, пока не достигнут цели, и я не буду даже знать, когда будет следующее нападение.

Я уткнулась лицом в грудь Эзры, дрожа от всхлипов. Я чуть не умерла. Чуть не умерла. Конец был так близко. И пустота. Я стала бы только воспоминанием в сердцах тех, кто остался бы.

Я подняла голову. Эзра смотрел на меня, моя ладонь скользнула по его груди к шее, пальцы сжали его волосы.

Я не успела опустить его голову, он сам начал поцелуй.

Я прижалась своим ртом к его рту, целовала его с таким же пылом. Все мои страх и беспомощность убежали, огонь загорелся в моей крови. Мои руки обвили его шею, я запустила пальцы в его волосы. Его руки прижимали меня к нему, с пылом, но нежно.

Я отклонила голову, открыла рот для него, и его язык нашел мой. Я забыла об усталости, прижалась к нему. Тонкое полотенце отделяло меня от него, мягкий хлопок двигался по моей голой коже, сползая. Его дыхание резко вырвалось, и он схватил полотенце сзади, мышцы его рук напряглись, пока он придерживал полотенце.

— Тори, — прохрипел он. — Тебе нужно быть в кровати.

— Только если ты со мной.

Он подавил стон. Я прильнула к нему, холодный воздух задевал кожу там, где край полотенца упал, обнажив мой бок.

Он поймал край полотенца, укутал меня им и поднял меня с пола. Он вышел из ванной в спальню. От вида медицинских приборов в углу мой пыл немного угас.

Он опустил меня на кровать, а потом накрыл одеялами и моим полотенцем. Он вернулся в ванную и вернулся с еще одним полотенцем, укутал в его мои мокрые волосы.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Вытрись, — сказал он мне. — И поспи.

Я подвинула полотенце, чтобы видеть его.

— Я не устала.

— Ты выглядела так, что могла упасть, миг назад.

— Теперь я лежу, так что все хорошо.

Он подавил смешок.

Я убрала полотенце с головы и протянула к нему руки. Он склонился, и наши рты снова встретились. Нежно и глубоко. Огонь питала не только похоть.

Жар медленно раскрывался во мне. Мои пальцы сжали его запястье. Не прерывая поцелуй, я направила его ладонь вниз. Его теплые пальцы скользнули по моей шее, стирали капли холодной воды с моей кожи, а потом по плечу и ключице.

Я направила его ладонь еще ниже. Под одеяло. Чтобы он сдвинул полотенце.

Он прижался ртом к моему сильнее, воздух вылетел из его носа. Я выгнулась к его ладони, и другая его рука тоже скользнула под одеяло. Двигалась по моей голой коже, обводя мои изгибы. Кровать прогнулась, когда Эзра уперся коленом в матрац.

Я сжимала его волосы, прижимала его рот к своему, не давала ему отодвинуться ни на миг. Я позволю рукам блуждать позже. Сейчас я хотела, чтобы он трогал меня. Я хотела, чтобы его руки изучали мое тело и ласкали. Жар рос во мне. Комната закружилась, и я резко вдохнула.

Эм… комната кружилась на самом деле.

Он отодвинулся, посмотрел на меня и негромко выругался.

— Я знал, что тебе лучше спать.

Я поймала его запястье, когда он стал убирать ладони.

— Нет. Я в порядке. Просто нужно подышать.

— Хорошая попытка, — он высвободил руки и натянул одеяло до моего подбородка. — Стоило знать, что ты попытаешься меня соблазнить.

— Что, прости?

— Заманила меня в свою больничную кровать, — он покачал головой, выглядя серьезно. — Просто подумай, как я себя чувствовал бы, когда ты потеряла бы сознание во время поцелуя.

— Если честно, Эзра… — я приподняла бровь, — я заманивала тебя не только для поцелуя.

— Хитрюга, — отозвался он.

Я рассмеялась, он сверкнул улыбкой, и ее появление лишило меня дыхания. Его улыбка уже была сексуальной, но от румянца на щеках и того, как его взгляд все еще скользил по моей груди, укрытой одеялом, словно он не мог остановиться, она была еще горячее.

Я была готова затащить его в кровать силой.

Я выдохнула, напоминая себе, что был шанс, что я потеряю сознание, а я не хотела упустить момент, когда раздену аэромага и затащу в кровать. Я просто потерплю еще немного.

Робин и Амалия уже стали готовиться к ритуалу, который или спасет его, или уничтожить. Ждать мне осталось не так долго. 

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Робин убрала челку с лица.

— Готово.

Подвал музея изменился. Пол вымыли, трещины и кривые части выровняли. Робин и Амалия нарисовали круг серебряной краской алхимиков, и сотни пересекающихся линий и рун кружили голову. Два больших круга были внутри внешнего кольца в двадцать пять футов диаметром. Один круг был для Эзры, в другой призовут Этеррана.

Я не помогла. Элизабетта отпустила меня только вчера, через неделю после того, как мы с Джастином проверяли это место.

— Готовы? — повторила я, глядя на них, но не осмеливаясь верить. — Мы можем начать ритуал сейчас?

— Технически, да, — ответила Робин, — но не думаю, что стоит делать это днем.

— Нужно дождаться ночи, — согласился Аарон и скрестил руки. — Хотя бы полуночи. И я хочу, чтобы Кай на всякий случай был тут.

«На всякий случай» могло означать что угодно, но я боялась, что знала, о каком худшем сценарии он думал — том, где Эзра не выживет.

Мой желудок сжался.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Раздался пронзительный звонок, и Аарон полез в карман. Он вытащил телефон и поднес его к лицу.

— Алло? О, привет, Жирар, — он слушал миг. — Ладно, я понял, что ледяные артефакты будет сложно найти… Нет, команды, которые я послал, не нашли вампиров. Обычные места гнезд пустые. А ледяные бомбы? Катерина смогла сделать такую?