Удивительныя приключенія Ноно - Жанъ Гравъ
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Вотъ ты, напримѣръ, мнѣ нравишься, — продолжал Плутусъ, — и я хочу сдѣлать что-нибудь для тебя. Я помогу тебѣ пріобрѣсти одну изъ такихъ палочекъ. Ты видишь, что на моей есть почки, какъ на вѣткѣ дерева. Ихъ можно отдѣлять, когда онѣ вырастутъ, и онѣ въ свою очередь становятся палочками. Вотъ, — и онъ указалъ на одну изъ почекъ, — эта уже достаточно созрѣла, — я отрѣжу ее и дамъ тебѣ.
Говоря это, онъ отдѣлилъ острымъ ножомъ одну изъ почекъ и протянулъ ее Ноно. Мальчикъ смотрѣлъ на него удивленными, но мутными глазами.
— Такъ она, значитъ, вырастетъ, и я получу все, что захочу?
— Ну, конечно; отложи ее только въ сторону, и она вырастетъ въ большую палку, — какъ та, съ которой я ее срѣзалъ.
Ноно положилъ драгоцѣнную почку себѣ въ карманъ.
Плутусъ взялъ его за руку.
— Ну, такъ, значитъ, рѣшено, ты идешь со мной.
— Я думалъ, что ты хотѣлъ видѣть Лябора, — сказалъ Ноно.
— Пока мы тутъ съ тобой разговаривали, онъ ушелъ съ твоими товарищами, — сказалъ Плутусъ, простирая свою золотую трость и дотрогиваясь ею до ползущей въ травѣ улитки; улитка обратилась въ колесницу, запряженную двумя огромными летучими мышами. Плутусъ втолкнулъ въ нее Ноно, сѣлъ рядомъ съ нимъ, и летучія мыши полетѣли по направленію къ Плутократіи.
— Солидарія! Ляборъ! — не могъ не крикнуть, несмотря на свое полусонное состояніе Ноно, почувствовать, что его похищаютъ.
И какъ ни слабъ былъ крикъ ея воспитанника, онъ болью отозвался въ сердцѣ Солидаріи. Поднявъ глаза къ небу, она увидала колесницу Плутуса.
— Скорѣй! Скорѣй! — крикнула она Электрисіи, — мы должны вырвать мальчика изъ когтей Плутуса. Иди, лети и останови его колесницу.
Быстрѣе, чѣмъ мысль, Электрисія приняла видъ молніи, освѣтила все небо и поразила на лету летучихъ мышей, уносившихъ Ноно и его похитителя.
Но — увы! — несмотря на быстроту молніи, колесница уже успѣла покинуть предѣлы Автономіи, — а Солидарія была могущественна лишь тамъ, гдѣ ее знали и уважали.
Плутусъ, увидавъ себя уже вблизи своихъ владѣній, обратилъ свою колесницу въ парашютъ и медленно спустился при помощи его на землю вмѣстѣ съ Ноно; мальчикъ тоже инстинктивно уцѣпился за веревку парашюта.
Они упали оба на берегъ ручья, раздѣлявшаго на-двое долину. Плутусу стоило перейти на другой его берегъ, чтобъ быть въ своихъ владѣніяхъ.
Но прежде чѣмъ они достигли земли, Электрисія явилась отъ имени Солидаріи къ Наядѣ ручья, и Наяда обѣщала вздуть свои воды, чтобъ преградить дорогу Плутусу.
И вотъ ручей сталъ бурлить и вздуваться, выходя изъ своихъ береговъ и заливая долину, обращая ее въ озеро.
Не теряя ни минуты, Плутусъ поднялъ съ земли половинку орѣховой скорлупы, бросилъ ее на воду и ударомъ своей трости сдѣлалъ изъ нея легкую лодочку, съ трехугольнымъ парусомъ, которымъ было очень легко управлять.
— Живо! — сказалъ онъ Ноно, — сядемъ въ лодку, — Ляборъ ждетъ насъ на томъ берегу. — И онъ указалъ на человѣка, очень похожаго на Лябора, но на Лябора съ жестокимъ отталкивающимъ выраженіемъ лица.
Тѣмъ не менѣе Ноно, обманутый наружностью того человѣка, вскочилъ въ лодочку. Тогда Плутусъ грубо приказалъ ему управлять парусомъ, а самъ сѣлъ къ рулю. Наполовину приведенный въ себя этой перемѣной, Ноно все же исполнилъ приказаніе, всматриваясь въ то же время въ лицо мнимаго Лябора. А лицо его становилось все болѣе и болѣе жесткимъ. Мальчикъ думалъ, что, очевидно, Ляборъ недоволенъ тѣмъ, что Ноно покинулъ Автономію, не предупредивъ его. Сейчасъ искреннимъ разсказомъ всего, что съ нимъ случилось, онъ успокоитъ его.
Они уже почти достигли берега, когда лодочка, ударившись о подводный камень, стала тонуть. Но Плутусъ быстро достигъ берега вплавь.
Это Солидарія упросила Наяду устроить крушеніе, надѣясь вернуть себѣ своего воспитанника.
И, дѣйствительно, ей уже удалось приблизиться къ Ноно, котораго Наяда поддерживала надъ водой; она ужъ готовилась схватить его, когда Плутусъ простеръ свою палочку, и Ноно, притянутый, какъ сильнымъ магнитомъ, выскользнулъ изъ объятій Солидаріи, которая не могла пристать къ владѣніямъ Плутуса.
Одной изъ особенностей палочки Плутуса была способность притягивать къ себѣ все, сдѣланное изъ одного съ ней матеріала. Вы помните, что Плутусъ отдѣлилъ отъ нея маленькую почку и далъ Ноно, который спряталъ ее въ свой карманъ. И вотъ палка силой своего притяженія увлекла и вѣточку и ея обладателя.
Отрезвленный принятой имъ ванной и невольно подчиняясь притяженію палочки, Ноно увидалъ огорченное лицо Солидаріи, протягивавшей къ нему руки; но ея лицо постепенно блѣднѣло и терялось въ колыхавшемся надъ бурнымъ озеромъ туманѣ.
Такъ Ноно и остался плѣнникомъ Плутуса.
XIII
Волшебная гармоника
На берегу Ноно раздѣлся и развѣсилъ на солнцѣ свою одежду для просушки.
Ни Плутуса, ни Солидаріи, ни Лябора — никого не было по близости. Онъ былъ одинъ среди огромной, печальной равнины и не могъ сообразить, въ какой сторонѣ лежитъ Автономія.
Ноно понялъ, что онъ попалъ плѣнникомъ Плутуса, что ему уже невозможно одному вернуться назадъ. Онъ съ горечью вспоминалъ совѣты Солидаріи и сожалѣлъ о томъ, что поддался на разсказы Плутуса. Повсюду, куда хваталъ его глазъ, Ноно видѣлъ голый камень, покрытый лишь мѣстами тощимъ верескомъ, да кое-гдѣ виднѣлись жалкія вспаханныя и обработанныя поля.
Какъ только одежда просохла, Ноно одѣлся. Онъ былъ очень голоденъ. Но тутъ была уже не Автономія, гдѣ стоило лишь протянуть руку, чтобы сорвать сочный плодъ. Вокругъ него изъ вереска поднимался лишь колючій репейникъ и дракъ. Ноно всталъ и пошелъ по равнинѣ въ ту сторону, гдѣ вдалекѣ виднѣлось какъ будто человѣческое жилье.
Поля, близъ которыхъ онъ проходилъ, были огорожены изгородями изъ колючихъ кустарниковъ; впрочемъ, и на этихъ поляхъ Ноно нечѣмъ было бы поживиться; здѣсь поля только-что начинали зеленѣть. Почки на живыхъ изгородяхъ тоже только-что распускались. Повидимому, здѣсь весна только еще вступала въ свои права.
Подойдя къ селенію, Ноно, правда, увидалъ нѣсколько деревьевъ въ цвѣту — должно быть, это были вишни. Но если бы даже на нихъ и были уже плоды, то, чтобы добраться до нихъ, пришлось бы перелѣзать черезъ стѣны и изгороди; стѣны же были всѣ усѣяны наверху осколками стекла, а изгороди состояли изъ такихъ колючихъ растеній, что отпадала всякая охота даже подойти къ нимъ ближе.
На порогѣ перваго дома, къ которому подошелъ Ноно, сидѣла маленькая дѣвочка. Ноно хотѣлъ попросить у нея поѣсть, но дѣвочка убѣжала, поднявши такой крикъ, словно ее Богъ знаетъ какъ напугали. Дѣвочка была грязная, растрепанная, оборванная. Какъ мало походила она на его друзей въ Автономіи!
Ноно пошелъ къ слѣдующей хижинѣ. Но здѣсь на него бросилась съ яростнымъ лаемъ большущая собака. Ноно едва успѣлъ отъ нея убѣжать. На порогѣ третьей хижины сидѣлъ мальчикъ. Ноно попросилъ у него поѣсть.
— Мама, — крикнулъ мальчикъ въ открытую дверь комнаты, гдѣ молодая женщина мыла въ лахани бѣлье, — тутъ какой-то мальчикъ милостыню проситъ.
— Ну, еще одинъ! — сказала женщина, не поворачивая головы. — Если всѣмъ подавать, то самъ съ голода подохнешь. Скажи ему, что нечего намъ ему подать.
Съ тяжелымъ сердцемъ отошелъ отъ хижины Ноно и усѣлся на большомъ камнѣ, чувствуя, что ноги отказываются его нести.
Ноно безсознательно опустилъ руки въ карманы и вдругъ ощупалъ тамъ что-то четырехугольное. То была гармоника, данная ему Рири. Ноно испугался, не попала ли въ гармонику вода, и рѣшилъ тутъ же попробовать, не попортилась ли она. Ноно вынулъ изъ коробки гармонику и, надавилъ на клавиши и заигралъ. Гармоника вытянулась во всю длину и стала наигрывать веселый вальсъ.
Мальчикъ изъ того дома, гдѣ Ноно только-что просилъ поѣсть, остолбенѣлъ отъ восхищенія, услыхавъ такую громкую, красивую музыку. На звуки музыки сбѣжались изъ домовъ и съ улицы и другіе деревенскіе ребятишки. Тутъ были и большіе, и крошечные, и темноволосые, и бѣлокурые, — всѣ они обступили Ноно съ его гармоникой. Ноно убѣдился, что гармоника его цѣла и невредима, и сталъ было укладывать ее обратно въ коробку, но дѣти стали просить, чтобы онъ имъ сыгралъ еще хоть одну пѣсенку.
Тѣмъ временемъ Ноно жадно глядѣлъ на большой ломоть хлѣба съ масломъ въ рукахъ у одного изъ мальчиковъ.
Тогда первый мальчикъ, съ которымъ Ноно познакомился раньше всѣхъ, вспомнивъ просьбу Ноно, сказалъ ему:
— Сыграй-ка намъ еще, и хлѣбъ будетъ твой. Не правда ли, 3идоръ, — сказалъ онъ, обращаясь къ владельцу хлѣба, — ты ему отдашь свой хлѣбь, если онъ намъ еще поиграетъ?
Зидоръ почесалъ себѣ затылокъ, однако, подумавъ секунду, протянулъ свой ломоть Ноно, и мальчикъ тутъ же жадно впился въ него зубами.
Была снова пущена въ ходъ гармоника, и Ноно угостилъ своихъ слушателей новою пѣсней, прерывая ее отъ времени до времени, чтобы откусить кусокъ хлѣба.