Журнал «Если» 2008 № 09 - Далия ТРУСКИНОВСКАЯ

«Ты… был… один…» – у меня потемнело в глазах.

Я вылетел из комнаты сисадмина и рванулся к своему рабочему компьютеру. Бегом через коридор, опрокинув по дороге секретаршу с пачкой бумаг. Белые прямоугольники, словно побелевшие от инея листья дерева, плавно опускались на пол. Они все еще опускались, когда я включил веб-камеру и вызвал ее по скайпу.

На экране вновь появилось ее лицо. Обычное человеческое лицо.

— Кто… что… ты… такое? – выдавил я, задыхаясь от быстрого бега. На ее лице плавно, словно изображение на фотографии, проступило понимание. Программа? Она обработала мои интонации и выражение лица, поняла, в каком состояции я нахожусь? Невозможно!

— Это… это не просто будет объяснить, – наконец сказала она, очень медленно и осторожно. – Только, пожалуйста, спокойно. Главное – не нервничай. Сделай глубокий вдох, – она плавно взмахнула рукой, словно успокаивала ребенка. – Спасибо, что положил деньги на свой домашний счет, иначе я не смогла бы с тобой связаться. Я увлеклась и немного не рассчитала трафика… Но в данный момент это неважно. У меня уже мало времени, и некогда объяснять. Впусти меня, и я все сделаю, – как только она это сказала, я ощутил что-то очень странное, чего еще не было со мной никогда. На меня словно надавило нечто снаружи, словно палец, давящий клопа. Виски заломило. И в тот же момент до меня дошел смысл всех сказанных ею слов.

Издав нечленораздельный вопль, я отшатнулся, опрокинулся вместе с креслом и упал на пол, увлекая за собой монитор. Плоский экран ударился о плитку и погиб в снопах искр.

Женя, вбежавший в комнату, успел увидеть лишь эту сцену, но в иных объяснениях он не нуждался.

Когда взгляды всех коллег, словно шпаги, скрестились на мне, я уже ковылял к выходу, потирая ушибленный бок. Странное чувство исчезло так же внезапно, как появилось.

— Тебя ищет служба безопасности, – прошептал Женя, когда я оказался возле него. – Наверное, что-то пронюхали. Уходи, а я пущу их по ложному следу.

— Ничего они не пронюхали, – факты в моей голове начали складываться в единое целое. – Это она!

– Она? – Женя удивленно поднял брови.

Не говоря больше ни слова, я лишь махнул рукой и побежал к лифтам. Расталкивая людей, я на бегу ворвался в кабину и нажал на кнопку первого этажа.

Когда двери лифта распахнулись, я ринулся к выходу. Охранник сделал большие глаза, но никак не среагировал – ведь я работал здесь уже давно. Подбежав к турникету, я взмахнул своей карточкой, но ничего не произошло. Огонек остался красным.

Чертыхаясь, я кое-как перебрался через ограждение, проскользни по плиткам пола и, распахнув стеклянные двери, оказался на улице. Прохладный ветер швырнул мне в лицо щепотку пыли. Я огляделся.

Люди спешили по своим делам, втекая под землю, словно приток в устье реки. Метро? Ни в коем случае. Застрять под землей между двумя станциями – сомнительное удовольствие.

Рекламные голограммы, извивающиеся вокруг, фонтанирующие каскадами красок, казалось, смотрели на меня, ожидая моих действий. Я обернулся и встретился взглядом с блестящим на солнце объективом камеры, висящей у выхода. На меня смотрела камера на автостоянке. Камера продуктового магазина. Камера банка. Выругавшись, я полез в такси.

– Плачу в пять раз больше, только выключите автопилот! – выдохнул я, падая на сиденье. Водитель удивленно посмотрел на меня, затем флегматично пожал плечами и положил руки на руль.

Когда я подходил к своему дому, голограммы вокруг начали меняться. Магазин бытовой техники, целая стена телевизоров – все они теперь показывали ее лицо. Из динамиков раздался голос:

– Постой, не кипятись! Прости, я была не права, я поторопилась… Голографические сигареты и шоколадные батончики приняли ее облик. Большой экран, только что крутивший рекламу туристической компании – девушка в купальнике вдруг поднялась, подошла к камере и заняла весь экран. Это было ее лицо.

– Выслушай меня, умоляю!

Я нажал кнопку вызова и услышал, как где-то между вторым и третьим этажами остановился лифт. Раздались недовольные голоса. Глубоко вдохнув, я начал бег по лестнице. Рекламные экраны на каждом этаже показывали только ее.

— Ты совершаешь ошибку! – второй этаж.

— Не надо этого делать! – третий этаж.

— Остановись! – четвертый.

— Не вынуждай меня! – даже не пытаясь открыть дверь своей квартиры электронным ключом, я разогнался и несколькими ударами выбил ее. Плечо пронзила острая боль, я пролетел на метр вперед и тут же наткнулся на распахнувшуюся дверь ванной. Дверь ударила меня по носу, и на глаза тут же навернулись слезы.

— Я не могу тебе это позволить! – раздался истерический вскрик из моих собственных колонок. Только сейчас я понял, что в ее голосе сквозили паника и отчаяние.

Держась за стену, я кое-как поднялся и схватил висевший на стене самурайский меч – подарок коллег на прошлый день рождения. Впившись обеими руками в рукоять, я осторожно пошел по коридору в сторону своей комнаты.

Когда я был уже на пороге, включилась система пожаротушения. В потолке открылся люк, и тяжелый конец стремительно размотавшегося пожарного шланга пронесся в сантиметре от моей головы, едва не отправив меня в теплые объятия бессознательности. От неожиданности я резко взмахнул мечом, отбиваясь от шланга, и заодно снес большую вазу с букетом роз – тем самым, заготовленным для вечернего свидания. Разрубленные цветы влетели внутрь комнаты, а я, осторожно переступая порог и не выпуская меча из правой руки, левой нашарил узел связи.

— Не-е-ет! – крик девушки на моем мониторе наполнился болью. Она бессильно взмахнула кулаками, словно ударяя ими изнутри по стеклу. Из наушников раздался звук ударов, и я отпрянул. Как только связь с Интернетом оборвалась, картинка на экране начала тормозить. Поняв это, моя собеседница отказалась от резких движений и посмотрела на меня взглядом, полным отчаяния.

— А теперь… рассказывай, – тяжело выдохнул я, по привычке снимая обувь.

— Что я должна сделать для того, чтобы ты вернул мне соединение с Интернетом? – в ее голосе слышалась мольба.

— Рассказать правду. Что ты такое, откуда взялось, как оказалось в моем компьютере?

— Ты совершаешь огромную ошибку. Верни мне связь, я должна спасти…

— Не пудри мне мозги! – я заорал на нее и схватился за беспроводную мышь, лежащую на столе. Я даже замахнулся, собираясь швырнуть ее в монитор. – Ты, набор двоичных кодов! – девушка на экране вздрогнула и как-то съежилась. Всхлипнула.

«Программа, всего лишь программа», – повторял я себе, уже понимая, что это безумие. Таких программ просто не могло быть.