Золотой Грифон (СИ) - Афинский Владислав

— Да, я заметил отметки на контракте и в курсе.

— Хорошо, у вас имеется удостоверение личности?

— Конечно, — Вильгельм достал аккуратно сложенную бумагу.

— Руку, пожалуйста, — спокойно произнесла работница.

Далее она взяла кровь, после должна была сверить с удостоверением. Но стоило девушке развернуть пергамент, как глаза её поползли вверх, а челюсть — вниз. Королевская печать и рыцарский титул, но удивительнее всего была фамилия…

— Всё хорошо, я вас записала, — работница всё же быстро взяла себя в руки, но грусть и тоску из голоса убрать не смогла, как и взгляд полный сожаления.

По этой причине Вильгельм никому и не говорил о своей фамилии. Всех своих знакомых он просил называть просто по имени, а на турнирах использовал псевдонимы. Со временем новые прозвища прижились, но многие ещё помнили о трагедии, особенно люди с даром к магии, чья продолжительность жизни поражает. Обычный люд же забывал всё быстрее, хотя порой кто-то вспоминал забытые легенды, которые вновь начинали разноситься по тавернам.

— Вперёд к новым приключениями! — Первым из душной ратуши выбежал лучник, чьи золотистые волосы развивались на ветру и уже привлекли внимание нескольких случайных девиц. — Скоро ещё одно чудище мы низвергнем в пучину тьмы!

Последние слова о подвигах уже отражались непередаваемым любопытством в глазах случайных зрительниц. Всё же Теодмера вполне можно было назвать красавцем, а его поставленная речь и соловьиный голос ещё сильнее подчёркивали образ благородного авантюриста, о которых поют барды.

Владельцем каравана, а вернее простой телеги, оказался обычный смертный. Не торговец, а фермер, который приехал в город продавать свою продукцию. Он не планировал нанимать охрану, но недавнее события заставили его раскошелиться.

Он оказался очень удивлён, что на его объявление откликнулись четыре бравых воина: сам рыцарь, его оруженосец, благородный лучник и ветеран королевской армии. Всё же предлагаемая сумма была просто смешной, и фермер ожидал найти скорее простых попутчиков, нежели реальную охрану.

Путь занял всего лишь три дня. За это время ничего интересного не произошло. К тому же этот тракт никогда и не являлся оживлённым.

В деревушке сразу же был найден староста. Он уже и не думал, что спустя столь продолжительное время кто-то откликнется на беду деревни. Ведь местные смогли собрать довольно скромную награду, однако с учётом доплаты лично от Плериантов. Решение проблемы стало лишь вопросом времени.

— Это вона туда вам… У нас значица… к востоку кладбище там… хороним мы покойников. Вот так вот… — уж с очень большими паузами говорил староста.

— Хорошо, а проблема какая? — терпеливо во второй раз переспрашивал Вильгельм.

— Да, проблема.

— Какая?

— Мертвяки же, ну! Востають мёртвые и давай бродить там сям… Людей пугают, иногда даже в дома ломятся… Ужас… Деда мельника один раз по голове приложили и обратно в могилу. Но не порядок это. Непрокант поди завёлся.

— Некромант значит… — Вильгельм почесал подбородок, очень сомневаясь, что дело в некроманте.

— Да, да, непрокант! — согласно закивал староста.

Неуспокоенные и без чужой помощи порой могут подниматься. Если бы здесь поселился некромант… Это было бы заметно по обычным жителям, слабость и тоска навалилась бы на поселение. С кладбища выходил бы не один мертвяк раз в месяц, а толпа мёртвых. И они бы не бродили, а имели вполне конкретную цель, к примеру, убить селян.

— А монстр, который людей ест?

— Да, монстр есть, — закивал седой старик.

— Что про него расскажете? — вздохнув, Вильгельм продолжил вытягивать по ниточке информацию из старика.

— Людей ест. Два человека в месяц пропадають.

— Что-то ещё знаете?

— Не знаю. Но большая часть пропадае в лесу.

— Хорошо.

Толком и не получив никакой внятной информации, Вильгельм покинул жилище старосты. Его отряду уже не терпелось чем-нибудь заняться. Готрик перепроверял своё снаряжение, уже в который раз. Каждый ремень, каждая деталь и элемент брони должен быть надёжно закреплён, копьё остро, а новый щит прочен. Проверка проводилась уже в пятый раз, никаких дефектов не было найдено, но нервозность не пропадала.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

А вот Бартем являл собой воплощение воинского холоднокровия и уверенности. Такого среди ночи подними, он будет готов встретить врага во все оружии. Настоящий воин. В отличии от Теодмера, который уже лениво облокотился на забор и болтал с дочерью старосты.

— Отправляемся. Кладбище за тем холмом, — Вильгельм произнёс приказ достаточно громко, чтобы его услышал и витающий в облаках лучник.

Идти до цели долго не пришлось, однако на месте отряд увидел не совсем кладбище. Большую часть территории, отведённой для захоронения, занимали курганы, а надгробия с обычными могилами были довольно новыми и свежими.

— Староверы значит, — сразу же догадался ветеран Бартем.

В Эримосе поклонялись не только различным богам, но и стихиям, ещё духам. И в Брариндоре совсем недавно начали принимать новых молодых богов, предпочитая поклоняться старым или и вовсе духам.

Молодые боги отличались крайне неоднозначными нравами. Старые божества являли собой воплощение тех или иных проявлений мироздания, одной из крайностей сущего. Они были предсказуемы, непоколебимы, никогда не лицемерили и не имели двойных стандартов за очень редкими исключениями. А вот молодые боги… они были больше похожи на смертных. Вильгельм слышал от одного мага, что в научном обществе существует теория, что молодые боги и вовсе являются бывшими смертными, которые просто получили в руки огромную силу, а вот от пороков избавиться не смогли.

— Думаешь один из малых проказничает? — после некоторой паузы спросил Бартем.

— Вполне возможно, — хмуро ответил Вильгельм.

На некоторых свежих могилах красовались знаки разных молодых богов. Вполне возможно кому-то из них стало обидно, что в этой деревне поклоняются по большей части духам и другим богам, а не ему.

Вряд ли какой-то из богов лично решил проучить селян, он даже может и не знать о происходящем. Просто сила высших настолько велика, что одной случайно испытанной эмоции может хватить, чтобы изменить мироздание. Да и напрямую боги обычно не вмешиваются в дела смертных.

— Мертвяков не вижу и не слышу, — прокричал Теодмер, который уже взобрался на самый высокий курган.

— Солнечный день, наверняка нежить прячется в одном из захоронений.

— В южном кургане, — Вильгельм указал мечом на самый малый курган.

Обманчивый, с низкой насыпью, он хранил в себе довольно большой лабиринт и сотни, если не больше тел.

— Думаешь? — с лёгким подозрением переспросил спустившийся лучник.

— Знаю, — ответил Вильгельм и отправился к кургану.

— Откуда он может знать? — с недоверием ухмыльнулся Теодмер.

— Сир Вильгельм рыцарь и обладает магическим ядром. И вообще…

— Готрик!

Оруженосец опять начал слишком много говорить, поэтому его и пришлось прервать. Но Вильгельм действительно обладал некоторым даром к магии. Ещё в детстве у него пробудилось ядро. Это не такая уж и редкость. Много у кого пробуждается ядро, позволяя тушить и зажигать свечи без прикосновения, но не более.

Куда сложнее развить этот дар в нечто большее. Это удаётся немногим. Вильгельм в их число при всех стараниях не вошёл. У него были хорошие наставники, деньги и время, но рыцарь не смог оправдать ожиданий. Ему не суждено было стать магом и создавать ураганы или землетрясения.

Однако магические тренировки не прошли бесследно. Благодаря ядру физическое тело рыцаря стало крепче, выносливее, а руки сильнее. Фактически внутреннее ядро стало вторым сердцем, ещё одним источником энергии, которое и позволяло делать больше смертных. И как любой обладатель ядра Вильгельм также мог чувствовать колебания энергии, будь то вражеское заклинание, магическая буря, сильный артефакт или даже обычный человек. Магическое чутьё или магическое зрение, так называли этот навык, который тренировали все волшебники без исключения. Так что Вильгельм уже точно знал, что в этом кургане есть нежить.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})