Четыре любви маршала Жукова. Любовь как бой - Валерия Орлова

Высадились в районе Каменец-Подольска. Одновременно выгрузили и маршевое пополнение для 10-го гусарского Ингерманландского полка и около сотни лошадей для нашего 10-го драгунского Новгородского полка со всей положенной амуницией. Когда разгрузка подходила к концу, раздался сигнал воздушной тревоги. Все быстро укрылись, кто где мог. Самолет-разведчик противника покружился над нами и ушел на запад, сбросив несколько небольших бомб. Был убит солдат и ранено пять лошадей.

Это было первое боевое крещение. Из района выгрузки все пополнение походным порядком было направлено на реку Днестр, где в это время дивизия Егора стояла в резерве Юго-Западного фронта.

Прибыв в часть, ребята узнали, что Румыния объявила войну Германии и будет воевать на стороне русских против немцев. Ходили слухи, что дивизия должна в скором времени выступить непосредственно на фронт, но на какой именно участок, никто не знал.

В начале сентября дивизия, совершив походный марш, была сосредоточена в Быстрицком горно-лесистом районе, где она принимала непосредственное участие в боях, главным образом в пешем строю, так как условия местности не позволяли производить конных атак. Все чаще приходили тревожные сведения. Войска несли большие потери. Наступление, по существу, выдохлось, и фронт остановился. Плохо шли дела и на фронте румынских войск, которые вступили в войну слабо подготовленными, недостаточно вооруженными и в первых же сражениях с немецкими и австрийскими войсками понесли тяжелые потери.

Среди солдат нарастало недовольство, особенно когда приходили письма из дому, сообщавшие о голоде и страшной разрухе. Да и та картина, которую наблюдали ребята в селах прифронтовой полосы на Украине, в Буковине и Молдавии, говорила сама за себя. До каких же бедствий дошли крестьяне под гнетом царя, по безрассудству которого вот уже третий год лилась кровь крестьян и рабочих! Солдаты уже понимали, что они становятся калеками и гибнут не за свои интересы, а ради «сильных мира сего», за тех, кто их угнетал.

В октябре 1916 года Егору не повезло: находясь вместе с товарищами в разведке на подступах к Сайе-Реген в головном дозоре, они напоролись на мину и подорвались. Двоих тяжело ранило, а Егора выбросило из седла взрывной волной. Очнулся он только через сутки в госпитале. Вследствие тяжелой контузии его эвакуировали в Харьков.

Выйдя из госпиталя, Егор долго еще чувствовал недомогание и, самое главное, плохо слышал. Медицинская комиссия направила его в маршевый эскадрон в село Лагери, где с весны стояли его друзья по новобранческому эскадрону. Конечно, он был очень рад этому обстоятельству.

Попал Егор из эскадрона в учебную команду молодым солдатом, а вернулся с унтер-офицерскими лычками, фронтовым опытом и двумя Георгиевскими крестами на груди, которыми был награжден за захват в плен немецкого офицера и контузию.

К весне 1919 года Красная Армия выросла в значительную силу. Многие части уже получили боевую закалку и имели значительный опыт вооруженных столкновений. Просто солдаты понимали, за что он сражаются, понимали, какую цель преследуют их враги.

Хотя внутреннее положение Советской Республики несколько упрочилось, но в целом оно продолжало оставаться тяжелым.

Четырехлетняя империалистическая война разорила аграрную страну со слаборазвитой промышленностью. Из-за недостатка рабочей силы и сырья многие фабрики и заводы были закрыты еще при царизме. Подавляющее количество железной руды, каменного угля, нефти, хлопка, примерно три четверти чугуна, стали, сахара, большую часть хлеба производили как раз те районы страны, которые были заняты интервентами и белогвардейцами. Только поистине героические усилия партии и народа способствовали организации снабжения Красной Армии. При этом приходилось все время маневрировать скудными материально-техническими ресурсами, направляя их туда, где в данный момент решалась судьба страны. Остро не хватало самого необходимого — металла, топлива, одежды, хлеба.

В 1919 году Георгий оказался в составе кавалерийского полка, который двигался на Восточный фронт. А летом их часть перебросили на станцию Владимировка РУЖД, соединяющую Саратов с Астраханью, где полк занимается боевой подготовкой. Им было приказано ликвидировать банды белых в окрестностях Николаевска. Здесь Георгий познакомился с комиссаром дивизии, своим однофамильцем Георгием Васильевичем Жуковым.

Проходя мимо манежа, Георгий увидел, как комиссар дивизии «выезжает» лошадь, отрабатывая подъем коня в галоп с левой ноги. Конь все время давал сбой, вместо левой выбрасывал правую ногу. Георгий смотрел-смотрел и не выдержал:

— Укороти левый повод!

Комиссар, переведя коня на шаг, подъехал к молодому красноармейцу и, соскочив, сказал:

— А ну-ка попробуй сам.

Жуков попробовал и несколько кругов проскакал галопом без сбоя.

— Надо вести лошадь крепче в шенкелях, — наставительно заявил Егор комиссару.

Так они познакомились. Комиссар даже предложил Егору перейти на политработу. Но тот не согласился.

Тогда комиссар порекомендовал поехать учиться на курсы красных командиров.

Станция Владимировка находилась рядом с селом Заплавное Царицынского уезда Саратовской губернии, которое внезапно было захвачено белыми, перебравшимися через Волгу между Черным Яром и Царицыном. Начались бои — тут уже было не до учебы. У Бахтияровки и Заплавного сражался кавалерийский полк Егора против Кавказской армии Врангеля, истекая кровью. Отразив атаки белых, пытающихся перерезать железную дорогу Астрахань — Саратов, осенью 1919 года 11-я армия повела энергичное наступление на Царицын.

В бою между Заплавным и Ахтубой во время рукопашной схватки с бело-калмыцкими частями Жуков был ранен осколками гранаты, глубоко врезавшимися в левую ногу и бок. Он был эвакуирован в лазарет, а оттуда отправлен в Саратовский госпиталь. Выносил Георгия с поля боя старый большевик Антон Митрофанович Янин, тоже раненный в этом бою. Он же на телеге отвез Жукова в лазарет в Саратов.

В саратовском госпитале Георгий познакомился с Марией Волоховой, сестрой милосердия, которая прилежно ухаживала за героем. Даже ночами она сидела у постели больного и рассказывала всякие истории.

Георгий с первого взгляда влюбился в Марию. И влюбился, как ни странно, не из-за внешности — а Мария была очень хороша собой. Просто Георгию в момент стало ясно, что они одного поля ягоды и всегда поймут друг друга. И не ошибся. С Марией всегда было легко общаться, она улавливала мысли и чувства Георгия с одного взгляда, с одного движения.

Марии было всего двадцать два года. Она происходила из бедной семьи, которая раньше жила в Полтаве. Отец ее умер несколько лет назад, и у Марии остались только мать и старшая сестра, Полина, которая работала в этом же госпитале и ухаживала за Яниным. У Марии были чудесные голубые глаза, за что Георгий называл ее незабудкой, и очень нежные руки.