Солнце встает из-за Лувра - Лео Мале

Ботинок из дорогой кожи занимал не то положение, которое должен занимать обычный ботинок, когда он пустой. Но он не был пустым. Внутри находилась нога, а дальше – хорошо сохранившееся человеческое тело в сборе. Лицо лежащего человека было скрыто складками смятого ковра. С предосторожностями, преодолевая усталость, я приподнял его голову за волосы. Мужчина лет сорока и больше не состарится. Серые глаза, небольшие усики, тонкие губы, тяжелый подбородок, курчавые волосы. Месье Бирикос. Ник Бирикос. Грек. Вот тебе раз!

Я перешел в другую комнату, где стоит диван, но я его оставил без внимания. Проглотил порцию спиртного вместе с аспирином, стоя прислонился к стенке и постарался прийти в себя. Когда почувствовал себя достаточно бодрым, вернулся к мертвецу.

Обыскал его. Это была ночь обысков. Кроме тошноты, мне это ничего не дало. Паспорта не было. Различные документы. Среди них водительские права, все на имя Николаса Бирикоса, проживающего в Афинах. Деньги. Не очень много, но тем не менее достаточно, чтобы заплатить за чистку ковра и даже чтобы купить новый. Деньги я взял себе. И ничего больше для Нестора. Ничего, что могло бы навести меня на след. Ничего, что позволило бы понять, зачем он пришел ко мне в контору. Он нашел здесь свою смерть, чего наверняка не ожидал.

Он получил пулю прямо в сердце. Судя по обстановке и по некоторым следам, которые я обнаружил там и сям, в частности на кистях его рук, здесь произошла борьба.

Как ни болел мой черепок, он все же принялся за работу.

Их было по крайней мере двое – Ник Бирикос и Икс…– и они что-то искали в моих досье. Ладно. А что? Они, счастливчики, это знали, тогда как я… Они заманили меня в ловушку, чтобы убрать отсюда. (Кстати, я попался в нее, как новичок. Я утешил себя мыслью, что, если бы я избежал ловушки, они пустили бы в ход другое средство…) Итак, меня затащили в ловушку, чтобы овладеть моими ключами и застраховаться от возвращения в контору.

Во время посещения моей конторы объект поисков был найден (но какой объект поисков, черт возьми?), и все это закончилось дракой, поскольку каждый из сообщников предпочитал быть наедине с самим собой. Наш вальяжный Ник Бирикос, вытащив пушку, сам пал жертвой несоблюдения законов, запрещающих ношение оружия.

Икс… охваченный паникой, удрал (смерть человека, вероятно, не стояла в программе), затем поспешил вернуть мне мою связку ключей, а также, чтобы не дать прийти в себя у торговца птиц (предпочтительнее было, чтобы я не знал, где меня прятали), выкинул на берег реки, как сверток грязного белья, надеясь, что холод закончит так хорошо начатую работу, которую он сам тем не менее заканчивать не хотел. Икс… наверняка не был убийцей, иначе меня тоже отправили бы на тот свет, а Бирикоса он убил случайно.

Я прошел в комнату, чтобы сделать еще глоток спиртного, затем вернулся в кабинет. Мертвец по-прежнему был там, и я не представлял себе, как избавиться от него. Лучше всего оставить бы его тут подсохнуть, а потом постараться свести до минимума возможные неприятности. Я пошарил направо и налево в поисках того, что могло бы объяснить причину грабежа, внезапного соперничества и трагично закончившейся драки. Ничего. Очевидно, объекта поисков (если таковой имелся) здесь не было, но сколько я ни старался искать глазами и мысленно, больше ничего не пропало. Ничего, кроме клочка бумаги, потерянного Бирикосом, и его визитной карточки, спрятанных мною в бюваре несколько часов назад, которые исчезли. Но все же разгром устроили не из-за этого. Тут я заметил в отвороте брюк мертвеца желтое канареечное перышко. Что и явилось доказательством присутствия Бирикоса у торговца птицами. Я подобрал это перо, так как считал излишним оставлять слишком много следов для легавых, которые в скором времени заполнят мою контору. Что касается торговца птицами, то им я займусь сам. Я пошарил на дне стенного шкафа и нашел то, что искал. Это была фомка, забытая однажды слесарем, сопровождавшим судебного исполнителя и комиссара полиции, которую я сохранил как трофей. С фомкой в руке я вышел на лестничную клетку. В доме всё спало. Спокойный дом в спокойном районе, где жили спокойные и глуховатые граждане. Я пустил фомку в ход и взломал свою дверь, чтобы повесить это деяние на своих посетителей. Потом вытер инструмент и зашвырнул его в угол. После чего ушел.

На площади Мадлен я поймал ночное такси и доехал до дома.

Здесь тоже приходили пошарить, но на этот раз обошлось без трупа в нагрузку.

Я кое-как навел порядок и позвонил одному знакомому эскулапу, жившему на другой стороне улицы. Он поворчал немного, но все же пришел. Я попросил его дать мне какое-нибудь сильное лекарство, чтобы через несколько часов отдыха не слишком чувствовать последствия моей бурной ночи. Он сделал все, что надо, не задавая вопросов, и пошел досыпать.

В свою очередь, заснул и я. Колыбельной мне не потребовалось.

Глава восьмая

КЛИЕНТКА ДЛЯ НЕСТОРА

Разбудил меня звонок.

Я встал с постели и выпрямился. Голова больше не кружилась. Чувствовал себя довольно прилично. Без сомнения, на затылке имелась шишка – если не две,– но их не было видно под волосами. Натянул халат и посмотрел на будильник. Он показывал десять часов. Звонил не он. Телефон также молчал. Звон шел от двери. Ясно. Кто-то прижал кнопку звонка пальцем либо гвоздем, оторванным от своих грубых башмаков. Для вида я раскурил трубку, сунул ее в рот и пошел открывать, раздернув предварительно шторы, чтобы впустить в комнату дневной свет. Вошел Флоримон Фару с усталым видом, даже не потрудившись вытереть ботинки о коврик у двери.

– Дело поручено мне,– сказал он вместо приветствия.

– Вам за это платят,– ответил я.– А какое дело?

– Заметьте, что я пришел один. Я не хочу заставать вас врасплох.

– Вы называете это не заставать меня врасплох? В тот момент, когда я видел во сне Мартину Кароль!

– Оставьте Мартину Кароль в покое.

– Придется,– вздохнул я.– Входите сюда.

– Господи! Ну и вонь! – воскликнул он.

– Лекарства. Мне было не очень хорошо вчера. Поэтому я так поздно еще лежал в постели. Начало гриппа.

– Да… Скажите, а ваше агентство тоже больно?

– Почему это?

– Ваши служащие не рано приходят на работу.

– У них дела в других местах.

– А-а! – усмехнулся он.– Вероятно, они разыскивают там и сям мертвецов, необходимых для процветания Агентства Фиат Люкс. Какое чутье! Ладно. Хочу сообщить, что все заметили ваши соседи.

– Что все?

Его сигарета погасла. Он снова зажег ее:

– Вас ограбили.

– Огр… Не смешите меня.

– Одевайтесь. Побеседуем немного… а так как разговор рискует затянуться, я сяду… Потом вы пойдете со мной. Необходимо, чтобы вы констатировали потери.

– Нет, но… Это что, серьезно?

– Более, чем вы думаете. Э-э… Бирикос, это вам что-нибудь говорит?

– Ларпан, это вам что-нибудь говорит? Бирикос, это вам что-нибудь говорит? Если я хорошо понимаю, у вас на все стандартные вопросы.

– Отвечайте, а не паясничайте.

– Да, это имя мне кое о чем говорит. Бирикос – это тот грек, который приходил ко мне вчера.

– Куда?

– В Агентство.

– В котором часу?

– После полудня.

– Ему, должно быть, у вас понравилось. Он возвратился в вашу контору ночью и поселился там…

И он пустился рассказывать мне о происшедшем, иллюстрируя свое повествование фотографиями, сделанными на месте мастерами своего дела из уголовной службы опознания, выкладывая всю историю монотонным голосом, а я в нужных местах вставлял «ах!» и «ох!»

Он не рассказал мне ничего нового. Его выводы и заключение судебно-медицинского эксперта совпадали с моими в отношении трагического конца Бирикоса.

Грек был убит из его собственной пушки – чуть ли не собственноручно во время борьбы. Соседи ничего не слышали, поскольку в моей конторе есть звукоизоляция.

– И что это означает? – спросил Фару, заканчивая свой рассказ.

Я выразительно пожал плечами.

– Теперь ваша очередь, Бюрма.

– Что вы хотите, чтобы я вам рассказал?

– Все, что вы знаете об этом Бирикосе.

– Немного. Он разгуливал по холлу Трансосеана, когда я пошел туда, чтобы заняться Женевьевой Левассёр…

– Момент! Вы с ней связались?

– Я сделал все, что мог, для этого, но ее все время не было дома. Надеюсь, что сегодня мне больше посчастливится… если вы дадите мне эту возможность. Надеюсь, что она не предоставлена сама себе?

– Не заводитесь. Она под присмотром, аккуратненько. Я не могу начать полное расследование на ее счет. Даже если бы и начал, то не смогу закончить. Потому-то я и рассчитываю на вас. Вы примете эстафету из рук тех инспекторов, которые сейчас этим заняты. И пойдете дальше них. Мне хотелось бы, чтобы вы действовали побыстрее, потому что в конце концов она заметит что-нибудь. Я думаю, вы поняли меня.