Благословение - Джуд Деверо

– Неудивительно, что ребенок хочет только сосать молоко и не хочет есть твердую пищу, – пробормотал Джейсон и бросил телефон, чтобы оттащить Макса от двери, потому что тот начал ее качать и едва не ударил себя по лицу.

Вернувшись к телефону, Джейсон спросил:

– Как ты думаешь, она позволит мне подарить ей что-нибудь на Рождество?

– Что у тебя на уме? Ты хочешь купить компанию и вручить ей, чтобы она вела свой бизнес?

Поскольку Джейсон собирался сделать именно это, он не ответил. Кроме того, Макс сейчас жевал туфлю Джейсона, так что ему пришлось поднять ребенка с пола и взять на руки. Макс тут же ухватил Джейсона за нижнюю губу и сейчас больно ее оттягивал.

– Послушай, Джейсон, мне пора, – сказал Дэвид. – Пораскинь мозгами и придумай, как ей помочь, не предлагая деньги. Найди другое решение проблемы. Эми не примет твою благотворительность, как бы ты ни старался замаскировать ее подо что-то другое.

– Я не стал бы так утверждать, – сказал Джейсон и посмотрел на горшок с цветами, стоявший на сложенной вчетверо газете. – Позвони Фарли, ладно? Я бы сам позвонил, но я не хочу, чтобы он знал, что я в городе. Говори что хочешь, но только он не должен брать ее на работу. Понял?

– Разумеется. Как чудовище?

Джейсон, поморщившись от боли, убрал детскую ручонку от своей губы.

– Прекрасно.

– Прекрасно? Этот ребенок – настоящее исчадие ада. Что это за звук?

Макс больно схватил Джейсона за щеки и, подтянув его лицо к себе, приложился к его щеке губами.

– Я не слишком уверен, но мне кажется, Макс только что меня поцеловал, – сообщил Джейсон брату, прежде чем повесить трубку.

Джейсон присел на диван. Макс стоял у него на коленях. Сильный малыш, подумал Джейсон, и вполне симпатичный. Плохо, что он носит обноски. Можно было подумать, что все жители Абернети уже успели походить в этих ползунках и линялых рубашках. Разве такой славный мальчуган не заслуживает чего-то получше? И как ему это организовать?

В этот самый момент газета снова попалась Джейсону на глаза, и в следующую секунду он уже боролся с Максом за право обладания своим мобильным телефоном.

– Паркер, – сказал Джейсон своей секретарше, когда та ответила на звонок. Никаких приветствий. Паркер работала его личным помощником двенадцать лет, поэтому ему ни к чему было представляться.

За несколько минут он изложил ей свою идею. Он не услышал от нее ни одного слова жалобы по поводу того, что он отправлял ее в командировку в канун Рождества и ей придется провести праздник вдали от дома, от семьи, если у нее, конечно, есть семья. Джейсон ровным счетом ничего не знал о ее личной жизни. Она всего лишь спросила:

– В Абернети есть печатная мастерская?

– Нет. И в любом случае я бы не хотел, чтобы работа выполнялась здесь. Сделай ее в Луисвилле.

– Предпочтения по цвету?

Джейсон посмотрел на Макса, который жевал деревянный кубик, который, вероятно, принадлежал еще его отцу.

– Голубой. Для крепкого маленького мальчика. Никаких бело-розовых пасхальных кроликов. И добавь всякие погремушки и свистки.

– Понятно. Весь комплект.

– Все. И еще купи мне машину, что-то заурядное вроде…

– «Тойоту»? – спросила Паркер.

– Нет, американскую машину. – Насколько мог судить Джейсон, Эми не одобряла автомобилей иностранных марок. – Джип. И я хочу, чтобы машина была очень грязная, чтобы я мог нанять кого-то, кто бы мне помог ее помыть. Да, чуть не забыл. Мне нужна одежда.

Поскольку одежду шили для Джейсона на заказ, не было ничего необычного в том, что он просил Паркер прислать ему что-нибудь.

– Нет, я хочу нормальную одежду. Хлопок. Синие джинсы.

– С бахромой или без?

Джейсон в недоумении уставился на телефон. За двенадцать лет он ни разу не слышал, чтобы Паркер пошутила. Может, это была ее первая шутка в жизни? С другой стороны, разве она обладала чувством юмора?

– Нет, никакой бахромы. Нормальную одежду. Для загородной носки. И не очень дорогую. Не «Холланд и Холланд» и не «Севил-роу».

– Понятно, – без эмоций ответила Паркер. Если она и испытывала любопытство, то никак этого не показала.

– А теперь позвони Чарлзу и вели ему приехать сюда, чтобы приготовить этому ребенку что-нибудь вкусное.

Паркер пару секунд молчала, что было ей совершенно несвойственно, потому что она обычно сразу на все соглашалась.

– Я думаю, куда здесь можно было бы поселить Чарлза, потому что он захочет иметь все необходимое оборудование. – Учитывая то, что личный повар Джейсона был снобом в той же мере, в какой он был гением кулинарии, в словах Паркер был резон.

Макс пытался встать, он вцепился в линялую скатерть на столе и теперь тянул ее на себя. Еще немного усилий с его стороны, и три цветочных горшка свалятся ему на голову.

– Выполняй, – рявкнул Джейсон в трубку, затем отключился и пошел вызволять Макса. За тот час, что Джейсон с ним сидел, Макс успел совершить пять или шесть попыток себя угробить. – Ладно, малыш, – сказал Джейсон, вытащил тряпку из кулака Макса и взял его на руки. – Пойдем посмотрим, что у нас на обед. Обед без сахара, соли, масла и без всяких специй.

При этих словах малыш еще раз запечатлел на колючей щеке Джейсона сочный поцелуй, Джейсон нашел ощущение не таким уж неприятным.

Глава 6

– Получила работу? – спросил Джейсон, едва Эми вошла в дом.

– Нет, – уныло ответила она и, сгорая от нетерпения, схватила Макса на руки. – У меня сейчас грудь лопнет.

К немалому смущению Джейсона, она устало шлепнулась на продавленный диван, расстегнула платье и бюстгальтер и приложила Макса к груди. Младенец тут же принялся жадно сосать.

– Как насчет того, чтобы пойти сегодня поужинать? – спросил Джейсон. – Я угощаю.

– Ой! – вскрикнула Эми и торопливо сунула Максу в рот палец, заставив его отпустить на мгновение грудь.

Потом он снова схватился за сосок. – Зубы, – пояснила она. – Знаете, до того, как он родился, я представляла кормление грудью чем-то таким романтичным. Я думала, какое это чудесное, приятное чувство… И так оно и есть, но иногда также бывает…

– Больно? – спросил Джейсон, и, когда она улыбнулась в ответ, он ответил ей улыбкой.

– Я думаю, что должна была бы и сама понять, что вы гей, даже если бы Дэвид мне об этом не сказал. Вы очень проницательный, и, несмотря на то что вначале вы производите впечатление человека жесткого и совершенно бесчувственного, в душе вы нежный, верно?

– Мне никогда об этом не говорили, – сказал Джейсон, украдкой взглянув в мутное и потрескавшееся зеркало справа от себя. Неужели он на самом деле выглядит жестким и бесчувственным?

– Так что там Макс успел натворить, пока меня не было?