Подаренная Луной - Салиева Александра, Анастасия Пырченкова

— Всего лишь хотел помочь с чулками, — пожал Белов плечами.

— Не надо мне с ними помогать! — заверила встречно.

Поскольку дверь в коридор точно была заперта, а в соседнее помещение, где он грушу вчера колотил — тоже не факт, что поддастся, если я попробую её открыть, то выбрала другой вариант временного убежища. Стол. Точнее — противоположную от мужчину сторону.

— Кажется, я поняла, — заговорила снова, оказавшись на более-менее безопасном расстоянии от недошефа, который он-же-попросту-псих. — Это вы специально так делаете, чтоб я сама от вас в ужасе сбежала, с фирмы уволилась, раз уж вас вынуждают со мной работать, — выдала единственное более-менее понятное объяснение происходящему, подозрительно прищурившись.

Владимир сложил руки на груди и заинтересованно оглядел меня с головы до ног.

— И как? Получается?

— Срабатывает, — не стала отрицать.

Но не настолько, чтоб прям завтра уволиться. А то у меня теперь кредитный лимит на карте открыт, мне его сперва погасить надо. Не то Ирида меня придушит. Так что недельку-другую потерплю… как-нибудь. В кабинет к нему заходить больше не стану, например.

— Жаль, что идея не осуществима, — деланно огорчённо вздохнул тот между тем. — Так что… смирись и расслабься, Мышка, — подмигнул, разведя руками.

— Эрида! — напомнила в очередной раз, на всякий случай ещё чуть-чуть подальше от него отодвигаясь. — И это почему это неосуществимая? — прищурилась повторно, уперев руку в бок.

— Да я помню, что ты богиня раздора и хаоса. Не обязательно мне об этом напоминать каждые пятнадцать минут. Память хорошая, уверяю.

— Не обязательно обзываться. Тогда и напоминать не буду, — фыркнула в ответ.

— А ты одевайся как богиня, а не мышь серая, я и не буду обзываться, — хмыкнул брюнет ответно.

— Вы вот одеваетесь, как пижон, я ж вас всё равно по имени отчеству называю, — проворчала с обидой.

Вот чего он к моему внешнему виду прицепился?

Можно подумать, нам с ним детей вместе крестить...

— Это было бы эпично, — заметил как бы между прочим Владимир, доставая из коробки другие чулки.

— Да ладно, я не настолько наглая, — вздохнула, никак не отделавшись от мысли, словно его фраза была ответом не на то, что я обронила вслух. — Как вы, например, — не удержалась от ехидства. — И может вы уже оденетесь обратно, а? — попросила следом.

“Чулки заодно мои трогать не будете”, — добавила уже про себя.

— Именно поэтому ты пришла сюда и бесстрашно стала мне приказывать? — Белов вопросительно выгнул одну бровь. — Это было очень смело, надо сказать. Но ещё более безрассудно.

Тут я смутилась. Самую малость.

— Это была просьба, — уставилась на столешницу.

— Но походила она на самый настоящий приказ, — поманил он меня к себе пальцем.

Мозги у меня, после расплавления, конечно, ещё в норму не вернулись. Но не настолько же всё плохо, чтоб я к нему сама, да ещё добровольно пошла! Так что закономерно покачала головой в отрицании.

— Вы меня вынудили, — заметила на его высказывание.

— Вот и ты меня. Тоже, — устало проговорил тот, а я и моргнуть не успела, как вновь оказалась сидящей на столешнице на этот раз без возможности побега. — Запомни, мой маленький хаос, — зашептал на ухо, — тебе лучше быть милой и послушной девочкой, если не хочешь ненужных для себя последствий. Я могу быть хорошим, а могу быть ещё хуже, чем сейчас. А ты ведь не хочешь, чтобы всё было ещё хуже у нас с тобой? Правда же?

Очевидно, вопросы были риторическими. Понятное дело, что я не мазохистка. Потому и промолчала, стиснув зубы.

— Я сама, — напомнила мужчине, протянув руку, чтобы забрать чулки.

Ясно ведь уже, что я проиграла этот раунд и придется переодеваться в то, что ему вернуть собиралась. Не в рубашке же его реально из кабинета выходить.

— Нет уж, Мышка, теперь я сам, — ухмыльнулся излишне довольно и предвкушающе. — Вашу ножку, миледи, — отвесил шутливый поклон, с весельем глядя на меня исподлобья.

Как бы ни старалась оставаться сдержанной, но губы сами собой расплылись в ответной улыбке.

— Это что, такой вариант кнута за проявленное непослушание?

— Разве мои действия тебя оскорбляют или обижают, не нравятся? — парировал брюнет, вмиг вернув себе на лицо маску зимней стужи, а тёмная зелень его глаз вновь приобрела нефритовый оттенок. — Только не лги мне, Эрида!

— Даже в мыслях не было, — отозвалась скорее машинально, нежели осознанно.

Зависла на изменившемся оттенке его глаз.

Поразительное явление! Никогда прежде не встречала и даже не слышала о чём-то подобном. Таком… завораживающем.

И только по истечению нескольких секунд разум сумел сосредоточиться на остальном.

— Оскорбляют, — озвучила уже вслух. — Там, где “позже и в другом месте”. Считаете меня настолько, — распутной, — доступной?

На красивом лице проступило искреннее удивление.