Я и мiр - Валерий Владимирович Жильников

Новый год мы встретили вместе с папой. Он не показывал виду, что страдает, а в феврале его не стало. Прощание было организовано в вестибюле технологического института, где папа был зам проректора по научной работе (в национальной библиотеке есть его книга «Гидрирования канифоль»). Звучала фортепианная музыка: Чайковский «Осенняя песня», Бетховен «Лунная соната», первая часть сонаты Шопена и др. Создалось ощущение нежной щемящей грусти. Папа был светлый добрый человек. Дома, на праздниках, любил устраивать скетчи. Когда подросла Света, она у него играла блондинку, говорила: «Я – Ляксандра». Никогда не слышал его голос на повышенных тонах. Последние годы я заходил к нему на работу, и мы шли на футбол. По жизни я потерял хорошего друга.

С футболом связана еще одна легенда. В Воронеже жил Степан Иосифович Батраченко. Во время финской компании он потерял зрение. Несмотря на это, с помощью жены, закончил пединститут и преподавал историю. Так он был фанатом футбола, то покупал абонементы на сезон, и кто-нибудь с ним ходил. Чаще всего зять, но когда он не мог, то ходил я. Легкая походка и никаких неудобств от общения.

У мамы на заводе разбирали памятник Кирову и часть плиты мы использовали на памятник папе.

Тридцатилетие Победы, всех Героев Советского Союза собирали в Москве и в это же время мы с любимой женой решили поехать посмотреть самый лучший город земли – Ленинград.

В городе ощущалась атмосфера добросердечного уважительного отношения друг к другу и к истории страшных лет блокады. Горожане соблюдали очередь при входе в общественный транспорт без толкотни и ругани. Потом это куда- то пропало и в вагоны полезла толпа. По левой стороне Невского проспекта было несколько магазинчиков, где на разлив продавали коньяк, вино и конфетки на закуску. В шаговой доступности в подвальчиках находились бесплатные чистые туалеты. Теперь и там, и там бутики с дорогущими товарами. Вот так экономика побеждает заботу о людях. Так же как мероприятия государства по повышению ВВП никакого отношения к благосостоянию собственного народа не имеют, а в основном направлены на его снижение. ВВП повышается за счет обнищания.

Мы гуляли по улицам и проспектам, посещали музеи, побывали на экскурсиях в пригородах Ленинграда и полюбили этот прекрасный город. Мне казалось, что здесь живут счастливые люди, и вот бы мне быть вместе с ними. Но тогда сказка закончилась, мы поехали в Москву и утром восьмого мая встречали на вокзале Тамару Федоровну. Жанна спросила:

– Почему на перроне столько народу с цветами?

А я говорю, что это же встречают твою мать. И точно, она нас увидела, немного удивилась, и мы с ней поехали в гостиницу Россия, на тогда только вышедшей на дороги столицы Волги 31. Теще назначил опекуна метрострой и выделили две машины. Она пригласила нас остаться, но билеты были куплены, да и дома ждали дети. Тогда нам прислали машину и обещали проводить. Уже скоро отправление, а провожающих нет. Их объявляли по радио и вскоре я увидел их идущих из-за угла вокзала при полном параде и в сильном подпитии. И можно представить себе картину: по перрону идет мужик с рюкзаком, а сзади его сопровождают два Героя Советского Союза. Мужик – это я.

Неожиданно наша семья увеличилась на одну девочку, Леонору- племянницу Жанны. Её сестра решила улучшить свое благосостояние и завербовалась на работу в группу советских войск в Германии, библиотекарем, а дочку отдала на содержание своей матери. Но она и Леонора жутко ненавидели друг друга, и, когда мы это увидели, то забрали Леонору к себе. Если бы не доброта Жанны, то эти годы были бы ужасными, но мы прожили их без эксцессов, хотя у Лены был переходный возраст. Она даже советовалась с нами.

– Дядя Валера, как меня называть в университете: Лена или Нора?

– Конечно Лена. Приходят подружки: «Норушка дома?».

Эти годы без матери в последствии сказались на их взаимоотношениях, переходящих в ненависть. Нас с девочками она до нынешних времен уважает и даже любит.

За десять лет работы младшим научным сотрудником были сданы все экзамены кандидатского минимума, определилась тема, и началась работа над диссертацией. Через несколько лет начальник отдела при встрече сказал, что разработанные мной тактико-технические задания на НИР в области использования Радиочастотного ресурса были включены в программу Совмина страны, и приняты к разработке Научно-исследовательскими институтами и Академией Наук. Определилась прямая дорога в будущее – защита, получение новых должностей и не выходя за пределы комнаты, и через пятнадцать лет – заслуженная пенсия. По такой дороге прошел брат. Все просто и понятно, но нельзя забывать желание жить в Ленинграде и теорию трансвертинга. Идея заключается в том, что все происходящее с нами отражается как бы в зеркале жизни, а с другой стороны этого зеркала размещаются все возможные события и мы мысленно выбираем для будущего наиболее благоприятные для себя. Так событие, «жизнь в Ленинграде», реализовалось в виде предложения учиться в Академии связи.

Я пришел домой и сказал жене: «Со мной на север поедешь?» Она: «С тобой, дорогой, куда угодно!»

Жануля очень любила лес, и все лето в выходные мы старались проводить в лесу особенно, когда наступала грибная пора.

В один из выходных большой компанией мы со Светой и Вера с мужем Стасом и Леной пошли по грибы. Ходили очень долго. На станции все упали, отдыхали, еле живые, а Света под собственный аккомпанемент отплясывала. Это так поразило Стаса, что девочку от второй жены он назвал в честь нашей Светы.

Вступительные экзамены проходили на территории учебного лагеря академии, занимающего очень большую территорию, и общее озеро с первым секретарём обкома партии, тогда Григорием Романовым. На этом озере я и проводил подготовку, играя в карты с девочками из библиотеки. Они помогли мне выиграть пари. Подходит майор Толя и говорит, что на «уставах» ставят двойки. Мы поспорили, если он получает два, я его веду в ресторан по выбору, если нет, то мне четыре пива. Вариант без проигрыша, потому что на «уставах» двойки ставят только евреям, а тот был из них. Меня в академию приняли и после первого сентября я начал искать жилье в районе Львиного мостика рядом с Театральной площадью. До этого времени жил в гостинице для приезжающих в академию наук. Через две недели я арендовал на два года пустую большую однокомнатную квартиру недалеко от Академии. Окна и балкон выходили на болото, по которому Люда каталась на плоту. Пришел контейнер с вещами, и ко мне приехали мои девочки. Дети пошли в школу без прописки, в Академии дали справку, что