Я, говорит пёс - Николь Дескур

МЕДАЛЬ

Был и в моей жизни звездный час, и я немного погрелся в лучах славы. Представьте себе, какие чувства можно испытать, когда тебя награждают медалью.

Был объявлен конкурс на звание самой красивой собаки. Садовник предложил внести меня в списки участников. Они нерешительно заулыбались, но садовник настаивал, он был уверен, что я самый красивый, и поэтому непременно стану победителем. За эти добрые слова я лизнул ему руку. Больше об этом не говорили, но в одно прекрасное воскресенье меня стали готовить к конкурсу.

Меня причесали, приговаривая, что я самый красивый пес на свете. После этого все внимательно следили за тем, чтобы я не испачкался и не залез в пруд или в навоз — мои любимые дачные развлечения, — я даже предпочитаю их домашним коврам. Меня напоили и накормили. Они с ума сошли, я никогда не ем так рано! Мне надели новый ошейник: от него приятно пахло кожей, но он был слишком жестким. Меня опять похвалили и снова причесали. И вот мы с садовником сели в машину. Приехав в соседнюю деревню, Шатонеф-ан-Тимере, мы оставили у дороги машину и вышли на огромное поле: прекрасное тенистое место, трава, толпа людей и собак. Там записали мое имя и мой возраст, и мы отправились на указанный нам зеленый квадрат. Я сел. Какие-то люди беседовали с садовником, разглядывая меня. Меня даже погладили. «Это добрый знак, — подумал я, — я нравлюсь им больше других собак». Среди собак было несколько овчарок, маленькая забавная левретка — я еще вернусь к этой особе; боксеры, несколько кокер-спаниэлей, но ни одного сеттера. Я зевал от скуки, потому что не мог свободно распоряжаться собой. Было бы очень интересно поболтать с друзьями-собаками и расспросить их о том, как они живут. Я издалека увидел Мальчика и одну нашу знакомую, они разговаривали с садовником. Мальчик убежал, а мне было приказано остаться. Что за глупая игра? Если я самый красивый, так зачем морочить мне голову: не лучше ли сразу это объявить и отпустить всех по домам? Посреди поля стоял длинный стол, за которым сидело несколько господ. Взгляды их были строги и придирчивы. Владельцы собак по одному подходили к столу, показывали своих собак, заставляли их пробежаться. Ужас какой! Это что, экзамен? Неужели меня заставят отвечать? Я ничего не знаю! Мальчик прошелся со мной по полю, а затем предложил воды. У меня пересохло в горле, но я отказался пить незнакомую воду из незнакомой миски. Она подошла и взяла меня за поводок. Кажется, моя семья тоже будет отвечать на экзамене.

Наконец, один господин подошел к нам. Она погладила меня, и мы направились к этому подозрительному столу. Похоже, Она дрожала не меньше меня. Я почувствовал, что на мне лежит ответственность за честь семьи. Снова начались расспросы. Затем осмотрели мои зубы, лапы и ребра. Я был очень вежлив. Услышав знакомое «дай лапу», сразу же сел и выполнил приказание. Они засмеялись. Лед тронулся — я больше не волновался. Как мало надо, чтобы разрядить атмосферу. Они сказали: «Пусть немного пробежится». Я посмотрел на Нее, пытаясь понять, как именно надо бежать. Так, как я обычно бегаю по полям, сея панику в рядах членов моей семьи? Или я должен позвать с собой остальных собак? Я на мгновение представил себя вожаком целой армии собак. Я летел, как стрела, а они следовали за мной, послушные каждому моему движению. Очнувшись, я услышал, что Она приказывает мне бежать, но в голосе Ее, к несчастью, не было уверенности: Она-то знала, что я быстро бегаю только на свободе. И я потихоньку потрусил по краю поля, чувствуя себя ужасно неуклюжим из-за неудобного мне ошейника. Она бежала рядом, и вид у нас был довольно глупый. Но судьи сказали, что все в порядке и что я очень хорош. Соревнования только начались, и нас на два часа отпустили домой. Значит, испытания еще не кончились — надо будет присутствовать на присуждении призов. Я был разочарован. Дома я залез в самый темный угол и лежал, не двигаясь; я был совершенно без сил. А мое семейство окружило меня заботой и вниманием, расхваливая на все лады мою красоту, выдержку и ум.

Вечером мы снова вернулись на поле с садовником, его женой и нашей парижской горничной, маленькой симпатичной девушкой с Мартиники. Нам не пришлось долго ждать. Почти сразу объявили, что жюри приступило к обсуждению. Садовник пошел навести справки. Он узнал, что мнения разделились: один из господ за меня, а другому больше нравится левретка. Третий заявил, что надо снова посмотреть на нас обоих и решить, кому присудить самый главный приз, а кому не самый главный. Я гордо прошелся перед столом, уверенный в своем превосходстве. Но увы! Прелестная улыбающаяся молодая дама вывела левретку; она и получила первую медаль. Я получил вторую, но меня ничуть не удивил выбор этих господ, ведь в их обязанности входило поцеловать хозяйку левретки при вручении ей награды. Наш садовник был гладко выбрит, но далеко не так привлекателен, как она. Гордые своим трофеем, мы вернулись домой, где нас с волнением ожидало все семейство. Как только закончились расспросы, рассказы и объяснения, я убежал. Теперь, когда этот трудный день уже был позади, я мог, наконец, спокойно побегать вокруг дома и искупаться в пруду. Я вылез из пруда весь в земле и тине и долго катался по траве. Никогда еще я не бывал таким грязным, но, что самое удивительное, меня никто не ругал. Я решил не упускать возможности и провел остаток дня так, как мне хотелось. В тот же вечер мой диплом висел в рамке на стене. Всем гостям демонстрировали медаль, подробно рассказывая о моем успехе. В общем, ко мне пришла слава… Но вряд ли мне захочется пережить такое еще раз, — слишком тяжелый был день. Вот если бы я участвовал в бегах и меня показали бы по телевизору, я бы еще подумал… Я бы, конечно, пришел первым, и все бы мне аплодировали, как аплодируют победившим лошадям. Это бы мне подошло.

МОЙ СЛОВАРЬ

Живя с людьми, я запомнил много человеческих слов.

Сидеть — сопровождается легким нажатием на мой хребет и означает, что я должен поджать задние лапы и встать в позу фарфоровой или глиняной собачки, — такие иногда продаются на рынке.

Дай лапу — следует обычно за предыдущим словом и означает, что надо поднять переднюю правую лапу (чем хуже левая?) и ждать чего-нибудь вкусного. Если вам всего лишь пожали лапу (это называется лапопожатие?), ударьте недогадливого лапой по руке. Если люди в этот момент едят, вы непременно получите кусочек из их тарелки. Человеческая еда всегда приятней на вкус, чем наша, оттого что у них маленькие рты, и им надо есть меньше, но лучше.

Сахар — представьте себе маленький белый кусочек, от запаха которого у вас текут слюнки. Вкус его вы ощущаете всего несколько секунд, и сразу же хочется повторить все сначала. Они пытаются запутать меня, называя сахар «белым квадратом», как будто я не догадываюсь, о чем идет речь.

Гулять — связано с позвякиванием поводка (достаточно показать его мне, и я уже бегу к двери). Это магическое слово, самое лучшее из тех, что я знаю. Оно означает для меня относительную свободу на городских тротуарах и полную свободу в лесу, где я всегда скачу, как хочу.

Пальто — едва я вижу свитер (он-то и играет роль пальто), как я уже бегу прятаться. Я до последнего момента надеюсь выйти на прогулку без него. Но обычно это не удается, и тогда я ужасно стыжусь своего глупого вида. Я изобрел тактику борьбы с пальто: опускаете голову и полностью расслабляете лапы, и вряд ли его смогут на вас надеть. В противном случае сведите прогулку до минимума, все равно это лучше, чем быть посмешищем.

ПРАЗДНИК ИЛИ РАЗОЧАРОВАНИЕ

Готовился большой праздник. Говорили, что мое семейство собирается праздновать серебряную свадьбу. «Интересно, они действительно оденутся во все серебряное?», — подумал я. Я внимательно прислушивался ко всему, что происходит в доме. «Или это то самое серебро, которым в Пасху красили яйца?» Как весело тогда было! Я первый заметил эти блестящие шарики и бросился к ним, опережая детей. Я вовремя спохватился: пусть сами найдут сюрприз, к которому я их привел, как настоящий охотник.

Но теперь о празднике, к которому готовился весь наш дом. Оказалось, что новой свадьбы не будет. Они уже один раз женились, и это было двадцать пять лет назад! Просто к нам должны были приехать друзья, которых пригласили отпраздновать это событие. Где, интересно, в то время был я, которому всего девять лет? Вы знаете, что собаки стареют быстрее вас: за один ваш год, в котором всего четыре коротких времени года, мы сразу взрослеем на семь долгих лет. Такова наша жизнь.

Итак, в саду поставят палатку: будет очень много приглашенных. В этой палатке можно будет есть и пить, каждый выберет, что захочет: и это удовольствие называется или шведский стол, или буфет. Достаточно одного движения руки, чтобы из бочонка в углу полилось вино. На одном столе будут разложены мясо, сосиски и хлеб, на другом — пирожные, торты и фрукты. В глубине лужайки, возле сарайчика, где семейство часто отдыхает, будет блинная (громко сказано: просто одна из знакомых дам будет готовить там блинчики и раздавать их всем желающим). Другая дама будет раздавать мороженое, в общем этакий Дворец сладостей, где можно всем полакомиться, все попробовать и все полизать. Я весь трепетал, я участвовал во всех обсуждениях и, не имея возможности высказать свое мнение, только слушал да облизывался, заранее предвкушая удовольствие.