Евангелие от Джексона - Сергей Белан

— Типун тебе на язык, — незлобливо пожелал Верховцев, — накаркаешь…

— Ладно, двинули! — сказал водителю Полутень.

— Куда путь держим? — поинтересовался Верховцев.

— Рамулю, 44, — последовал ответ Берзиньша.

И Герцог, глянув на Олега умными глазами, будто в подтверждение сказанного, мигнул и повел ушами.

…Дверь открыла хозяйка, невысокая худощавая женщина средних лет, одетая в простенькое ситцевое платье. На лице никаких признаков волнения, спокойный с грустинкой взгляд больших серых глаз, красивый овал лица, тонкие правильные черты — Верховцеву она чем-то напоминала мадонну со старинной иконы.

Представляться не пришлось — хозяйка сразу все поняла и пригласила в квартиру.

— Косованова Марта Тимофеевна, — назвала она себя.

Муж ее тоже был дома, он сидел у открытого окна и курил. Увидев вошедших, он нехотя затушил папиросу, встал и сдержанно поздоровался.

Группа приступила к работе. От хозяйки Верховцев узнал, что они с мужем три недели отдыхали в пансионате на Азовском море. На обратном пути заехали к сестре мужа в Северодонецк и прогостили там пять дней. Всего отсутствовали двадцать семь дней и вернулись вчера около полуночи. Сильно намаялись в дороге и тут же легли спать.

— А сегодня Стасик с утра собрался в баню, — кивая в сторону мужа, продолжала Косованова, — он у меня ванную не признает. Ну, я полезла в шкаф белье собрать, а оно как-то не так лежит. Не то чтобы разбросано или переворошено, нет, уложено вроде аккуратно, но не моей рукой. Это мне сразу в глаза бросилось, сердце, знаете, так и екнуло… Открыла среднюю дверцу, смотрю, — а моего норкового полушубка нет. Мне его еще бабушка в шестьдесят восьмом подарила на свадьбу. Я его редко надевала, он почти новый был. Смотрю дальше — кольца золотые исчезли, они в сумочке лежали, вот в этой… — Она показала на старомодную, но еще добротную вещь из натуральной кожи. — Одно было с бриллиантом, очень дорогое, фамильная драгоценность. Бросилась дальше — денег нет, мы немного дома держим, на всякий случай…

Верховцев внимательно слушал рассказ потерпевшей, изредка делая пометки в своей записной книжке; он вполне доверял своей памяти, но от лишнего подспорья в работе не отказывался.

На месте происшествия работы было, в общем, немного. Опытный Берзиньш быстро оценил обстановку и категорически заявил:

— Картина ясная. Нам с Герцогом здесь делать нечего. Преступники были давно и следы давно остыли. А мы любим горяченькое, правда, Герцог?

Собака чуть виновато смотрела на своего опекуна, словно извиняясь за то, что не смогла быть полезной. Эксперт, осмотрев все самым тщательным образом, обнаружил лишь в некоторых местах отпечатки пальцев, которые, как оказалось позднее, принадлежали хозяевам.

Верховцев продолжал допрашивать хозяйку. Муж сидел рядом и в разговор не вступал, из чего Олег сделал несложный вывод относительно главенства в семье.

— Уточните, с какого числа вас не было дома?

— С двадцать восьмого мая, — не задумываясь ответила женщина.

— А кто-нибудь знал, что вы уезжаете? Из соседей, например.

— Никто. Только, пожалуй, Ананьева, соседка по лестничной клетке. Я ей накануне отъезда сказала, только ничего не подумайте, она честнейший человек.

— А в какой связи вы ей об этом сказали?

— Да так… — пожала плечами Косованова. — А, нет, она сама увидела! Приходила к нам вечером за солью, а мы как раз вещи в чемоданы паковали, ну и…

— Ясно, — сказал Верховцев, делая пометку в книжке. — Насколько я понял, при вашем возвращении из отпуска входная дверь была заперта и вы ее открывали, прежде чем войти в квартиру?

— Конечно, — подтвердила хозяйка, — иначе бы я еще вчера все знала.

— Замки легко открылись? Вам ничего не показалось странным?

Женщина вопросительно посмотрела на мужа.

— Да нет… — впервые вступил тот в разговор, — все было как обычно, я сам открывал.

— Оба замка открылись легко?

— Оба. Хотя постойте… — он глубоко задумался, приложив ладонь ко лбу. — Нижний замок, был ли он закрыт, не могу вспомнить, хоть убей. Не запечатлелось это как-то, когда думаешь об одном, как бы поскорей до койки добраться да на боковую, сами понимаете…

— Значит, придя домой, вы сразу легли спать, а пропажу вещей обнаружили только наутро?

— Все верно, — кивнула женщина. — Чемоданы даже не раскрывали, попили чай, — и спать.

— Марта Тимофеевна, а следов вы никаких не обнаружили, от обуви, например?! Ничего не вытирали, не переставляли?

— Нет-нет! — Косованова отрицательно закачала головой. — Ничего такого не было, все как есть… И вообще все было чисто, никакой грязи…

Пока сотрудники заканчивали осмотр, Верховцев еще раз уточнил список похищенных вещей, набросал необходимые документы. На прощанье он поинтересовался, не оставляли хозяева кому-нибудь ключи от квартиры.

— Никому, — ответила хозяйка. — У нас всего два комплекта, у меня и мужа. Мы их всегда при себе держим.

— И еще. Скажите, вы никого не подозреваете в случившемся? Хоть какие-нибудь предположения у вас есть?

— Ой, что вы! — всплеснула руками Косованова. — Мы люди тихие, малообщительные, живем замкнуто. Детей нет, друзей, можно сказать, тоже. Гостей не принимаем — в церковь ходим, мы ведь оба верующие. — Она замолчала, несколько смутившись этого признания. — Да, кстати, в том углу иконка висела, унесли, антихристы… Забыла совсем впопыхах.

— Иконка дорогая?

— Да нет, самая обычная.

Они уже собирались уходить, когда хозяйка в прихожей обратилась к Верховцеву:

— Товарищ милиционер, я еще вспомнила такую деталь: форточка была в спальне распахнута, а я точно помню: перед отъездом все окна наглухо закрывала. Не знаю, важно ли это.

— Нам все важно, — ответил Полутень, многозначительно переглянувшись с Верховцевым. — Спасибо, примем к сведению…

Возвращаясь в райотдел, Верховцев мысленно пытался переварить ту, надо сказать, скудную информацию, которую ему удалось получить на первых порах. Было очевидно следующее: каким-то образом узнали о длительном отсутствии хозяев и, проникнув в квартиру, действовали не спеша и очень аккуратно, не оставив практически никаких следов. Судя по показаниям потерпевшей, они обшарили все до последнего закутка, похитили драгоценности, дорогостоящие вещи, а остальное, ненужное, не трогали, оставляя на прежних местах.

Хозяева отсутствовали без малого месяц — точную дату «визита» в их квартиру установить очень сложно. Нужно будет опросить дворника, жильцов дома, ребятишек, не видел ли кто чего подозрительного. Особенно важно переговорить с Ананьевой, которая знала об отсутствии хозяев, вдруг она с кем-то делилась на этот счет. Соседка потерпевших была на работе, и Верховцев решил посетить ее вечерком.

Странная все-таки кража, странная… Обычно воры действуют в жилищах покруче: потрошат шуфлятки, крушат интерьер почем зря, не церемонясь, и особенно не заботятся, чтобы сохранить обстановку в девственном состоянии. А тут словно археологи побывали со щеточками или музейные работники. Аккуратисты, черт их подери, дальше некуда — чисто поработали и скромно, по-английски, удалились, не оставив на память о себе ровным счетом ничего-ничегошеньки, кроме легкого элегантного разора.

…После обеда шеф вызвал его к себе. Верховцев доложил о результатах утреннего выезда и высказал свои соображения.

— Так-так, козырей у нас не густо, можно сказать, совсем нет, — в раздумьи промолвил шеф, когда Верховцев замолчал. — Почерк-то какой-то нетипичный, с налетом интеллигентности, не знаю, что и думать…

Начальник отдела угрозыска Октябрьского района Вадим Юрьевич Брагин был опытным оперативником, человеком авторитетным, с солидным стажем работы в органах. На его счету было множество раскрытых преступлений, в том числе самых сложных и запутанных. Когда Верховцев впервые переступил порог его кабинета, получив назначение после окончания школы милиции, у него было впечатление, что он уже встречал этого человека. Внешность майора ему кого-то напоминала, и хотя Верховцев на зрительную память не жаловался, в тот раз ему вспомнить так и не удалось. И уже через пару месяцев, случайно перелистывая у приятеля тяжеленный том «Истории гражданской войны» 1937 года выпуска, он наткнулся на коллективное фото членов временного правительства. И Олега тут же осенило: ну конечно, его шеф — вылитый глава правительства, незабвенный и осмеянный недобросовестными летописцами Александр Федорович Керенский. И ежик тот же, и овал лица, и глаза, глубоко посаженные, живо и остро глядят из-под бровей… Ну похож — и все тут!..

— Вот что, Верховцев, — продолжал начальник, — уточни, не было ли в последнее время похожих краж в других районах. Если были — выясни подробности, может, за что-то ухватишься. Еще пройдись по жильцам, не ленись, поплотней поработай, окрестные дома обойди — может, кто что и видел. Попытайся установить точную дату кражи. И еще — срочную ориентировку на похищенные вещи, чем черт не шутит, а вдруг где всплывут — норковый полушубок не пустяк — товар приметный. Кстати, как проникли в квартиру?