Литературная Газета 6571 ( № 41 2016) - Литературка Литературная Газета

18 сентября 1941 г. нарком обороны И.В. Сталин издал приказ № 308 о 24-й армии сибиряков. «Приказ отметил в сибиряках несокрушимое душевное равновесие, – пишет К. Раш, – Ставка в два с половиной месяца постигла характер сибиряка с точностью, для которой науке потребовалось бы два столетия экспедиций и командировок фольклористов, историков, антропологов… 24-я армия сибиряков… стала колыбелью новой гвардии, а Ельня – родиной советской гвардии».

И всё же в ноябре фашисты вплотную подошли к столице. Положение удручающее. Жуков знал, что на главном участке «только 90 тысяч солдат да один снаряд на пушку в сутки». Но 93-я Восточно-Сибирская дивизия (командир Эрастов), сформированная из жителей Бурят-Монголии, Иркутской, Читинской областей, в октябре 1941 года остановила под Тулой танки Гудериана. Докладывая Гитлеру, он признался: виной тому – «свежие сибирские силы».

Гитлер приказал взять Москву и провести парад на Красной площади. Парад состоялся, но 7 ноября в нём шли наши войска. Цена – сотни тысяч защитников, в том числе и сибиряков, погибших в Подмосковье. Точных цифр я, к сожалению, не нашёл.

До ареста в октябре 1941 года Рихард Зорге доложил о том, что японцы откладывают нападение миллионной армии из Маньчжурии. И по Транссибу помчались сибиряки. 36 эшелонов дивизии полковника А.П. Белобородова, сформированной в Иркутске, прибыли в Москву. Потомственный сибиряк ещё в 1921 году воевал против Колчака.

Позже Рокоссовский писал: «Трудно даже сказать, насколько своевременно влились сибиряки в ряды наших войск! Если под Волоколамском великую роль сыграла дивизия Ивана Васильевича Панфилова, то в ноябре не менее значительный вклад в решающие бои за Москву внесла дивизия полковника Афанасия Павлантьевича Белобородова… Противник был смят, опрокинут, отброшен».

С Дальнего Востока прибыло пять бригад по пять тысяч человек – матросы Тихоокеанского флота и Амурской флотилии. Они защищали Москву у Солнечногорска, Дмитрова, Яхромы. Узнав, что против них прибыли дальневосточники, да ещё в бескозырках, фашисты впали в панику. В Одессе и Севастополе матросы дрались, как морские дьяволы. Но сколько их полегло! Под Дмитровом в братской могиле лежит сразу 68 тихоокеанцев…

5 декабря 1941 года поступил приказ о контрнаступлении. Кроме дивизий Полосухина и Эрастова, в нём участвовала дивизия Белобородова, танковая дивизия Гетмана и части из Новосибирска, Красноярска, с Алтая и Урала. Они ведь тоже сибиряки и братья по духу.

Наступление у Клина началось в 6 утра 6 декабря. В полной тьме и тишине бойцы армии Лелюшенко, ядром которой были сибиряки, на лыжах прошли к позициям противника и, застав врасплох спящих фашистов, увидев остывшие танки, уничтожили экипажи и на рассвете прорвали оборону. И вскоре освободили Калинин, Калугу, Можайск, Бородино, Ельню…

Трое моих дядей – Платон Ажеев, Павел Шангаев и Михаил Гергесов – погибли на подступах к Москве, а дядя по матери Максим Тасханов – в Орловско-Курской битве. Мой тесть Борис Дагбаев, которого я не видел, погиб 2 февраля 1945 года в Чехословацком котле. Итого – пятеро моих родичей не вернулись с фронтов.

Горевали не только матери на Моховой и Малой Бронной, не дождавшиеся сыновей, но и сотни тысяч сибирячек, чьи мужья и сыны погибли, защищая Москву.

Бамовец Евгений Самарин в рассказе «Звёзды над Типуками» описал трагедию прибайкальского села. В годы вой­ны мужики ушли на фронт и погибли. А бабы и старушки, не дождавшись мужей и сыновей, разъехались по родичам. Сейчас на месте Типуков – кладбище и остатки изб с фанерными звёздами, которыми помечали семьи фронтовиков. Я знал о гибели бесперспективных сёл, а о селе, расстрелянном в пяти тысячах километрах от фронта, услышал впервые.

Проплыв и объехав Байкал, я всюду – в Баргузине, Нижнеангарске, Турке, Усть-Орде, на Ольхоне и других местах – видел обелиски с именами жителей, погибших на фронтах. В Баргузинской долине есть сёла, где не вернулись все ушедшие на фронт. Большинство погибло под Москвой, грудью встав за столицу.

Буряты – не малочисленная нация, а самый крупный народ Сибири. Более ста Героев Советского Союза дали Иркутская область, Бурятия и Забайкалье. Среди них буряты – снайперы Цырендаши Доржиев, Жамбыл Тулаев, уничтожившие, соответственно, 270 и 313 фашистов, комбат Дарма Жанаев, генерал Илья Балдынов, артиллеристы Владимир Борсоев и Василий Хантаев.

20-летний Василий Хантаев, уроженец Иркутской области, 1 мая 1945 года в Берлине после гибели двух товарищей уничтожил 76-миллиметровой пушкой 9 противотанковых орудий, 9 машин с фауст-патронами, 4 бронетранспортёра, 7 мотоциклов. Несмотря на ранения, он завершил бой, взяв в плен 33 фашиста. О присвоении звания Героя Василий узнал через два месяца в госпитале.

Бывшие охотники, лесорубы, чабаны, рабочие Сибири сражались за Москву, Ленинград, Сталинград, побеждали в Орловско-Курской битве, штурмовали Берлин.

…Расскажу о яркой судьбе бурятского юноши. Утром 23 июня 1941 года выпускник Мухоршибирской средней школы Улзы-Жаргал Дондоков пошёл в военкомат. В декабре прибыл на защиту Москвы. Удивился, что ему достался монгольский конь. Оказалось, все кавалеристы генерала Доватора – на таких же конях. Монголия подарила Советскому Союзу более полумиллиона лошадей!

Тут же, в Подмосковье, начал боевой путь другой мухоршибирец – Цырендаши Доржиев. Служа в обозе, он сказал командиру части, что как бывший охотник хочет стать снайпером. Ему разрешили. И через год на его счету оказалось 174 гитлеровца. 3 мая 1942 года он метким выстрелом сбил вражеский самолёт! За это его наградили орденом Ленина. Он погиб в январе 1943 года. Убив 270-го фашиста, а им оказался офицер СС, он тут же погиб от снайперской пули. За ним специально охотился немецкий снайпер.

Совершая рейды по тылам врага в Подмосковье, кавалерист Улзы-Жаргал Дондоков форсировал на конях Десну, Днепр, Припять, Вислу, а в мае 1945-го напоил своего коня в Одере. Это был пятый, а четверо погибли под ним. Улзы-Жаргал был четырежды ранен. После войны, окончив Ленинградский университет, работал в Монголии, Киргизии. Написал книгу «От Москвы до Берлина на боевом коне». Защитив докторскую диссертацию, стал профессором Бурятского университета.

Увидев портреты Дондокова, я с удивлением узнал его. В 1966-м я работал с ним в БКНИИ (Улан-Удэ). Он не надевал боевых наград. Держался скромно, хотя у него было два ордена Красной Звезды, ордена Славы и Отечественной вой­ны, много медалей. Самая дорогая – «За оборону Москвы». А последняя – «За взятие Берлина». Медаль за Москву он получил позже, так как она учреждена указом 1 мая 1944 года, а в боях ему было некогда оформлять её.

До 1962 года этой медали удостоилось 447 тысяч воинов и тружеников тыла, из них 20 тысяч подростков! В 1995 году число награждённых увеличилось до 1 млн. 26 тыс. 600 человек. А сколько защитников Москвы погибло на её рубежах до и позже срока, указанного в положении о медали.

Светлая память всем павшим в боях за Родину!

Роняет мак на землю свой багрянец

Роняет мак на землю свой багрянец

Спецпроекты ЛГ / Многоязыкая лира России / Свет Великой Победы

Теги: Великая Отечественная война , фронтовая поэзия

Константин Брянский

(1910–1943)

Родился в 1910 году в селе Ключи Иволгинского района Бурятии. Работал редактором районной газеты «Красный Баунт», затем газеты «Бурят-Монгольский комсомолец», корреспондентом ТАСС. Добровольцем ушёл на фронт. В 1943 году скончался после тяжёлого ранения в военном госпитале в Рязани. Автор двух поэтических сборников («Слава Родине», «Бессмертие»). Член Союза писателей СССР.

Я иду на врага

В этот памятный день

Эшелон уходил на запад.

Я собирался в путь,

Чтоб знакомый покинуть дом.

Зеленели луга,

И струился берёзовый запах.

И шептались приветливо

Листы тополей над прудом.

Золотистым лучам

Улыбались герани из окон;

Где-то в ельнике тёмном

Глухо шумела река,

И закат был хорош,

И на небе высоко-высоко

Парусами плескались

В синеве облака.

…Время шло.

С боевыми друзьями своими

Мы бывали в огне,

Мы лежали под градом свинца.

И в боях я не раз

Вспоминал твоё тёплое имя,

Строгий профиль твоего лица.

Я не раз вспоминал,

Как дочурка за шею схватила,

Как с тоскою в глазах

Взяла от меня ты её.

В минуты такие

Наливались мускулы силой,

И грознее сверкало

Штыка моего остриё.

А когда во врага

Я гранату со злобой бросаю

Иль в разведку ползу

Средь сугробов под песни зимы –