На лезвии ножа - Сара Адам
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Глава 4
Белла
«Человеку свойственно
не переставая думать о том,
что дорого его сердцу.»
Как и приказал Адам, меня подняли наверх. На третий этаж, если быть точнее. Я с ужасом еле плела ногами, за держащим меня под локоть конвоиром. Не знаю, правильно ли называть мужчину этим словом. Возможно, у этих бандитов есть свои названия должностей.
Вырываться даже не пыталась, реалистично понимая, что самостоятельно через эти подземные катакомбы не выберусь. Множество поворотов, ответвлений и бесконечные лестницы – вот всё, что я видела. Чем выше мы поднимались, тем приличнее начинало выглядеть здание, преображаясь.
На ветвистой лестнице, я постоянно спотыкалась, если бы не держащий меня мужчина, разбитый нос меньшее что могло меня ожидать. Боль в рёбрах усиливалась с каждой ступенькой, но я продолжала идти, кусая губу, чтобы не завыть.
Моё изнеможённое сознание сбилось со счёта, по скольким лестницам мы поднялись. Ступеньки, ведущие вверх, казались бесконечными. Наконец остановившись, конвоир поднёс карточку ключ к закрытой двери, замок щёлкнул, и мы оказались в длинном коридоре. Я чувствовала себя, словно пробежала марафон, в правом боку кололо от неправильного дыхания.
Я понимала, что возможно самое страшное позади и сейчас меня хоть ненадолго оставят в покое, но сердце предательски колотилось. В этом месте ни в чём нельзя быть уверенной. Пройдя до середины коридора, конвоир отпустил меня, открыл коричневую деревянную дверь и отошёл, пропуская внутрь первой. Как выяснилось «поднять наверх», означало сменить мою камеру заключения. По сравнению с местом, в котором я очнулась, эта комната показалась хоромами. Не думаю, что она предназначается для заключённых вроде меня. Подозреваю, что принадлежит одному из людей, работающих на бандита Адама. Видимо некоторые живут здесь.
Интерьер, оказался достаточно уютным. Тёмный ковролин на полу, аккуратно застеленная кровать средних размеров. Комод и стол со стулом. Также за дверью прилегает душевая комната, в которой есть всё необходимое. На удивление помещение оказалось очень чистым, даже пылинки нет.
Из окна открывается вид на подъездную дорогу и часть двора. Главным моим развлечением стало наблюдать за происходящим на улице. Поначалу люди в чёрной форме с автоматами наперевес пугали, затем единственной отрадой стало следить за их передвижениями по территории.
В первый день, поспав пару часов и набравшись сил, я начала колотить в двери руками и ногами со всей дури, кричать, что бы меня выпустили. Злость закипала во мне сильнее с каждой минутой. Несправедливость происходящего душила. Примерно через час поняла, что меня игнорируют, и в истерике стала швырять мебель. От бушующего адреналина в крови, я забыла о боли в области рёбер. Первым в моём погроме пострадал стул, я била его о стены, дверь и пол, пока бедняга не развалился на части. Я кричала оскорбления, не разбирая слов. Перевернула стол. Гнев застилал глаза и разум, в тот момент я не боялась, что может ворваться Адам или кто-то из его людей. Я хотела этого. Хотела, чтобы они пришли и увидели, до чего довели меня. Раскидала мужские вещи из комода по всей комнате. Сорвала простынь и разорвала, сбросила с кровати матрас и распотрошила подушку. Затем обессилено рухнула на пол, посреди устроенного хаоса и прорыдала полночи, оплакивая свою свободу и переживания о любимых людях.
На утро стало гадко от своего поведения. Стыдно перед самой собой за слабость. Я не привыкла так расклеиваться, естественно это не типичное происшествие в моей жизни поэтому и реакция такая. Пришлось взять себя в руки и навести порядок. Я максимально аккуратно сложила разбросанные вещи убрав в комод, ведь их хозяин не виноват в моём положении. Хотя, смотря с какой стороны на неё посмотреть, вдруг это комната одного из громил, что меня похитили? Стараясь абстрагироваться от всей этой ситуации, я постаралась сосредоточиться на уборке. Поставила стол на своё место, изрядно попыхтев вернула матрас на кровать. И как у меня вчера хватило сил его так легко сбросить? Простынь, подушка и стул восстановлению не подлежали, аккуратно сложила их и оставила около двери.
Адама и его консильери[1] Джона я не видела с того дня. Но видимо один из них распорядился, чтобы мне принесли мазь и таблетки. Лекарства значительно облегчают боль.
Единственные люди с кем я контактировала за это время только охранники приносящую еду и их кислые лица. Первые два дня, я пыталась их разговорить, но кажется, они как монахи приняли обет молчания. Поэтому все попытки свелись к нулю, и я сдалась.
Меня держат здесь уже третий день, не давая выйти даже в коридор. Под дверью дежурят охранники, сменяясь ежедневно. Еду приносят один раз с утра на все приёмы пищи, на весь день.
[1] Консильери — руководящая должность в иерархии сицилийской, калабрианской и американской мафии.
