Объяснение в любви - Айра Уайз

— Тебя я не покупал, — возразил Клайв. — Тебя я выбрал. И между этими двумя глаголами есть большая разница. — Итак, высокомерие его и впрямь не имеет пределов! — А уж продалась ты мне или нет, это еще вопрос. И ответа я знать не желаю.

— А почему нет? — поддразнила Анхела, не отводя взгляда от зеркала. — Боишься обнаружить, что, возможно, твои деньги привлекают меня куда больше, чем ты сам?

Рука, развязывающая галстук, неподвижно застыла. И Анхела поздравила себя с маленькой победой. Мужчина, настолько тщеславный как Клайв, порой заслуживает, чтобы его ударили в самое больное место!

— Я одеваюсь в бесценные шелка, — продолжала она, наслаждаясь минутным триумфом. — Пользуюсь самой что ни на есть дорогой косметикой и парфюмерией. Наслаждаюсь роскошью, о которой большинство людей знают разве что из иллюстрированных журналов. А внизу, на стоянке, припаркована машина, за которую многие женщины души бы не пожалели…

— Машина принадлежит мне, — холодно поправил ее Клайв. — Тебе просто-напросто позволяется ею пользоваться.

— Позволяется! — Задохнувшись от гнева, Анхела повернулась лицом к нему. — А, вот мы и подошли к милым бытовым подробностям! Машина принадлежит тебе. Великолепные апартаменты — тоже. Сногсшибательные наряды, которые я ношу, также твоя собственность. Равно как бесценные украшения, которые ты хранишь в личном сейфе и выдаешь мне по большим праздникам. Так что… Да, все верно, — удрученно признала молодая женщина. — Ты вправе думать, что я тебе продалась.

— Я этого не говорил, — возразил Клайв, недовольно хмурясь.

— Тогда давай расставим все точки над «i» раз и навсегда, ладно? — Анхела встала, оказавшись с собеседником лицом к лицу. — Если, скажем, я решу от тебя уйти прямо сейчас, что мне дозволено забрать с собой?

— Что за чушь, — вздохнул Клайв, нервно теребя в руках черную полоску шелка. — Мы оба отлично знаем, что ты не собираешься никуда уходить.

— Машина? Нет, — задумчиво перечисляла вслух Анхела, точно не расслышав последней фразы. — Драгоценности? Ни в коем случае. А как насчет платьев? Хорошо ли я играла свою роль, чтобы заслужить компенсацию, а, Клайв? — с вызовом осведомилась она. — Или ты выгонишь меня на улицу нагишом? А ежели так, — продолжала она, не давая собеседнику возможности вставить хоть слово, — ежели так, то никто не скажет, будто я тебе продалась! Ибо чего же я такого получила взамен?

— Как насчет целого года потрясающего секса? — язвительно предположил Клайв.

— Ох, — выдохнула Анхела. — Я надеялась, у тебя хватит деликатности про секс не упоминать…

— А почему, собственно? — насмешливо отозвался он. — Ведь это все, что получаю я…

Клайв запоздало прикусил язык. Анхела побелела как полотно.

— Сама напросилась, — неловко выговорил Риджмонт-младший, проклиная тот миг, когда начал эту ни к чему не ведущую перепалку.

— Да, — убито согласилась молодая женщина.

Голос ее звучал ровно и невыразительно. Она отвернулась и направилась к двери. Одно только раздражение и ничего больше заставило его удержать Анхелу, убеждал себя Клайв впоследствии. И недоброе предчувствие тут ни при чем. Да, ему вдруг показалось, что если он позволит Анхеле уйти, то никогда больше ее не увидит… Но ведь это все глупая сентиментальность, не так ли?

Как бы то ни было, широкие ладони легли на женские плечи и вновь повернули Анхелу лицом к собеседнику. А затем, повинуясь внезапному импульсу, Клайв нагнулся и жадно поцеловал ее.

По крайней мере, сопротивляться она не стала. Но и отвечать — тоже. Анхела безвольно застыла на месте, холодная, бесчувственная, пока его жаркие губы атаковали ее собственные, не встречая ни малейшего отклика.

Клайва это не порадовало. Что за пытка: Анхела стоит, точно безжизненная статуя, в то время как его тело реагирует на ее близость со всегдашним пылом! Все его существо требовало мести: необходимо любой ценой преодолеть ее сопротивление.

Ведь Клайв отлично знал эту женщину. И он принялся осыпать ее лицо легкими, дразнящими поцелуями, способными свести с ума. Щеки, скулы, крепко зажмуренные глаза, прямой, безупречной формы нос. Губы его безошибочно отыскивали нужные точки — и вот наконец, беспомощно всхлипнув, Анхела расслабилась и потянулась ему навстречу…

Да! — торжествовал он. Я и впрямь досконально изучил мою красавицу. Дыхание Анхелы участилось, она затрепетала под прикосновениями его чутких пальцев, точно перышко на ветру. Шелковый пеньюар соскользнул с плеч и собрался складками у пояса.

Молодая женщина глубоко, прерывисто вздохнула — и тут он наконец-то припал к ее губам. Она лихорадочно ответила на поцелуй. Ноготки впились ему в плечи, а Клайв продолжал нежно гладить ее волосы, ее восхитительную грудь, то и дело задевая пробудившиеся к жизни соски, которые прямо-таки требовали особого внимания!

О, Клайв отлично знал, что делает. Колени молодой женщины подогнулись, так что иного выбора, кроме как обнять любимого за шею, у нее не осталось.

Еще несколько секунд и она блаженно застонала. Закрыв глаза, запрокинув голову так, что ее роскошные черные волосы шелковистой волной легли ему на руку, Анхела упивалась его ласками, а Клайв с неумолимой жестокостью сокрушал все преграды, что она посмела возвести между ним и собою. Когда стоны сменились отрывистыми, судорожными вздохами восторга, он закрепил победу, проведя ладонью вверх по бедру, пока рука не легла на шелковистое облачко волос, обрамляющее лоно. Откинуть складки пеньюара в сторону было делом секунды. Но миг истинного триумфа наступил для Клайва тогда, когда бедра ее призывно раздвинулись…

Битва выиграна! — возликовал он. И столь же внезапно и резко, как начал атаку, Клайв отстранился, угрюмо наблюдая, как молодая женщина обессиленно льнет к нему, не в состоянии удержаться на ногах, плохо понимая, где она и что происходит…

— Ты меня хочешь, Анхела, — объявил он так холодно, что молодая женщина вздрогнула всем телом. — Только попробуй еще раз заигрывать с чужим мужчиной у меня на глазах и тебе придется учиться воздержанию! — И слова эти прозвучали недвусмысленной угрозой.

Анхела потрясенно молчала, по-прежнему опираясь на его руку. Все это Клайв затеял лишь затем, чтобы доказать ей, кто здесь главный. Какое унижение!

Секунда-другая — и Клайв разомкнул объятия. Молодая женщина пошатнулась, удержала равновесие, но осталась где была, точно приросла к месту. А Риджмонт-младший решительно шагнул к двери.

Его по справедливости наказанная любовница осталась ни с чем: с пояса ее беспомощно свисает огненно-красный пеньюар, а груди до сих пор напряжены, пульсируют жизнью. Тошнотворное зрелище!