Избранные труды. Том 1. Криминология - Альфред Жалинский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Рассмотрим такие составляющие институционального подхода, как развитие общенаучных стандартов функционирования науки, более четкое понимание ее природы, мониторинг функций, характер производимого продукта.
Стандарты криминологической науки. Здесь есть несколько проблем, имеющих и собственно науковедческое и практическое значение. Первая проблема состоит в утрате сущностных черт криминологической науки, о чем частично говорилось выше.
Складывается впечатление, что (по умолчанию) в состав криминологической науки включаются едва ли не все суждения о преступности, текстуально выраженные и не связанные непосредственно с толкованием закона. Между тем любая наука должна соответствовать некоторым стандартам, которые, например, установлены нормативно-правовыми актами о получении научных степеней и званий. В итоге многие исследователи обоснованно считают, что криминология как наука не воспринимается адресатами, например студентами, в качестве требующего умственных усилий предмета изучения, как система суждений, основанных на некоторых исходных посылках, содержащих эмпирические данные либо обобщенные сведения, могущие при их реализации привести к некоторым изменениям во внешней среде[9].
Вторая проблема носит зеркальный характер. Она связана с определенной агрессией того, что именуется криминологической наукой, в иные сферы социального знания без их реального обогащения. Здесь нужно лишь еще раз подчеркнуть, что публицистика о преступности может охватывать любые суждения, лишь бы по современным понятиям не экстремистские. Однако криминологическая наука должна быть очищена от суждений, не основанных на ее исходных положениях, на фактическом содержании и не являющихся применимыми выводами.
В обеспечении научности криминологии есть и другая сторона. Во имя собственного авторитета криминология как наука должна основываться на уважении основных прав человека и гражданина, на принципе конституционной лояльности. Такое требование нуждается не в обосновании, но в исполнении, особенно при отсутствии разумных альтернатив. В противном случае изготовление псевдокриминологических текстов приносит только вред, правда, не всегда для изготовителя.
Необходимость конвенционального понимания природы криминологической науки. Поскольку специфика преступности и ее контекста, в сущности, представляет собой артефакт целевого характера, то и криминология является прикладной наукой. О том, какой она должна быть, можно и нужно договориться, исходя из поля задач, которые ставит перед ней логика социального развития[10].
В криминологической литературе понимание криминологии сейчас раскрывается в весьма кратких дефинициях, которые формулируются однообразно, не меняясь уже много лет, и различаются разве что лингвистическими ухищрениями. Их смысловые составляющие состоят в том, что криминология – это наука общетеоретическая о нескольких постоянно упоминаемых объектах.
Такой весьма традиционный подход кажется недостаточным. Например, утверждение о том, что криминология суть наука о причинах и условиях преступности, практически не конкретизирует ее задачи и предмет, не отграничивая от сестринских дисциплин, таких как уголовная политология, девиантология, даже уголовное право. Поэтому традиционное понимание криминологии порождает множество проблемных ситуаций.
Для их решения, вероятно, нужно выявить заданные предназначением этой науки сущностные черты криминологии как системы знаний с юридически определенными и меняющимися объектом и предметом и слабо специфичными методами познания. Их можно было бы описать следующим образом:
– криминология как сложившаяся наука направлена, в конечном счете, на решение юридических задач, связанных с определением уголовно-правовых границ дозволенности человеческого поведения и реакции на нарушение дозволений, и приспособлена для этого; вполне можно поставить перед научным знанием другие задачи, но тогда следует выращивать и другую науку;
– продукт криминологии – криминологические знания, а их основанием являются преимущественно практический опыт, обобщенный и выраженный в виде суждений, выходящих за пределы единичных фактов на основе верифицируемых данных, поддающихся моделированию; обновление опыта меняет основания, а соответственно, и аргументацию криминологических выводов;
– обязательна связь криминологических знаний с действием уголовного закона и иных форм и методов социального контроля, включая предупреждение преступности и преступлений, а одновременно и их предметность;
– принципиальная возможность качественного и количественного описания деяний, связей между деяниями, правовых и иных последствий деяния, институтов и процессов в пространстве, во времени и по кругу лиц.
Эти черты криминологии крайне важны, но являются лишь ориентирующими. Они, в частности, позволяют полагать, что такие познавательные конструкции, как «закономерности», никак не являются ключевыми положениями криминологии. Криминология должна быть направлена на получение обобщенного представления поведенческих стереотипов строго применительно к наличному социальному контексту. Кажется, уже проявились бесплодность попыток криминологии прогнозировать историческую судьбу преступности и ее неспособность предсказать действительно наступившие изменения структуры поведения, регулируемого уголовным законом, происшедшие на грани девяностых годов прошлого века.
Из этого попытаемся сделать два вывода.
Первый состоит в том, что предлагаемое понимание природы криминологии как науки имплицитно должно включать теоретическое обоснование ее связи с уголовным законом и правом. Второй состоит в признании принципиальной соотносимости криминологии с неопределенным множеством релевантных к преступности теорий. Нет смысла различать социологическую, биологическую и иную криминологии. Криминология должна быть криминологической наукой, чья природа позволяет интегрировать различные методы познания и различные теории. Несколько слов об этом.
Связь криминологии и уголовного права многосторонняя и рассматривалась многими специалистами. Так или иначе о ней говорят практически все криминологи[11]. В данном случае следует лишь указать на программирующее значение уголовного закона для содержания криминологии и его роль как границы предмета криминологии.
Второй вывод конкретизируется отказом от монистического подхода к криминологии как науке и направлению мысли и от разделения криминологических теорий на правильные и неправильные. Каждая из ныне существующих и отвечающих научным стандартам теорий несет в себе зерно истины, каждая из них является недостаточной.
Состав и структура научной базы криминологии должны определяться поэтому ее социальными потребностями и реалиями ее применения. При таком подходе к криминологии переводятся на конвенциональную основу споры об изучении только преступлений или отклоняющегося поведения в целом, о соотношении социального и биологического. Криминология на основе использования различных теорий и суждений может решать неопределенный круг проблем, но только если они связаны с выявлением, оценкой поведения и корректировкой поведения в нуждах уголовного права.
Потребность в мониторинге состояния и функций криминологии. С институциональных позиций мониторинг является условием и одновременно средством поддержания оптимального состояния криминологии. Он должен включать позитивную критику криминологического знания, сравнительную оценку отдельных его составляющих, что по многим причинам пока еще отсутствует в научной практике. Несколько слов о мониторинге функций криминологии.
В контексте социальных перемен соответственно должно меняться и содержание функций криминологии. Оно должно быть актуально и пригодно для отражения социальных процессов. Здесь возникает много проблем, подлежащих решению. В данном случае попытаемся лишь подчеркнуть необходимость выделения и усиления компетенционной функции криминологии.
В современной криминологии на первое место выходят отсылки к социальному любопытству, т. е. к желанию знать, почему совершаются преступления. Осознанно или нет, преимущественно подчеркивается функция объяснения – теоретическая задача изучения закономерностей и тенденций преступности, причинности, личности преступника и его преступного поведения.
Криминология между тем должна реально развиваться как часть профессиональной компетенции политика, исследователя, юриста, социального работника, менеджера, воспитателя, обеспечивая их необходимыми технологиями.
Ориентация на компетенцию, основываясь на инструментализации криминологии, обеспечивает оптимальное соотношение функций информационного обеспечения (сигнальных), объяснительных, управленческих, идеологических и пропагандистских и обеспечивается им. Это не новая проблема. Однако приходится видеть, что не только теоретическая, но и идеологическая и пропагандистская функции криминологии вытесняют важнейшую для нее профессиональную функцию информационного обеспечения оценки поведения и процессов воздействия на преступность, что явно нуждается в корректировке.
