Избранные труды. Том 1. Криминология - Альфред Жалинский

Для этого в процессе обновления криминологии необходимы:

а) развитие ныне отстающей от уровня современной науки высокой криминологии, т. е. ее научных основ, находящихся, в принципе, на том же уровне и столь же развитых, что и научные основы иных социальных наук;

б) пересмотр объекта и предмета криминологии для охвата ими проблем, ставших актуальными в современную эпоху социальных перемен;

в) разработка технологической составляющей криминологии, т. е. методик получения, объяснения и использования эмпирических и обобщенных данных о преступности и ее контексте, преобразованных в продукт полезный, востребованный и адаптированный к социальным переменам.

Наконец, крайне необходимо расширение круга «потребителей» криминологии, прежде всего за счет лиц, влияющих реально на процесс принятия решений, но зачастую не обладающих самыми необходимыми криминологическими знаниями.

Здесь следует сделать оговорку. Свобода научной деятельности, право на собственный стиль ограничены быть не могут в любой науке и, разумеется, в криминологии. Но криминология не может ограничиваться описаниями зачастую придуманной мощи преступности, нагоняя страх на общество. Она должна содержать такую характеристику поведенческих процессов и их социального контекста, которая позволила бы, в конечном счете, реализуя требования ч. 2 ст. 2 УК РФ «Задачи Уголовного кодекса Российской Федерации» определять, какие опасные для личности, общества или государства деяния следует признать преступлениями и какие виды наказаний и иных мер уголовно-правового характера могли бы быть справедливыми и эффективными. И вполне понятно, что данные криминологической науки должны быть настолько подробными и достоверными, насколько это требуется для развития оптимальной судебной практики и необходимой обществу системы социального контроля. Можно эти тезисы признать банальными. Собственно, они таковы и есть. Но проблемная ситуация состоит в том, что криминология перестает быть наукой о фактах и их контексте, а все больше, часто не по вине криминологов, но вследствие их информационного голода, становится наукой о дефинициях[4]. Самопретензии криминологии должны поэтому обосновать необходимость ее ресурсного и иного обеспечения.

Инструментализация криминологии. Инструментализация любой науки представляет ее трансформацию или обновление в нуждах практического применения, в чем бы это применение ни выражалось. Она особенно необходима для криминологического знания, поскольку по своей природе оно направлено на удовлетворение практических нужд социального управления.

Инструментализация любой управленческой системы, деятельности и ее результатов отвечает природе этих явлений. Само существование криминологии так или иначе должно проявляться в процессах получения и использования новых или преобразованных знаний, анализе издержек и выгод, разработке необходимых технологий, техники профессионального труда и оцениваться по критериям полезности результатов деятельности, их пригодности для использования в одобряемых обществом интересах, хотя такого рода оценки часто ошибочны.

Здесь также речь идет не о критике отдельных работ, а об усилении тенденции к тому, чтобы криминологические суждения, в конечном счете, могли быть использованы для решения хотя бы одной, любой задачи, оправдывающей существование криминологии[5].

В качестве примера необходимости и возможности инструментализации криминологии можно обратиться к такой ее составляющей, как проблематика выявления латентной преступности. Здесь криминология в значительной части инструментальна. Она с большим или меньшим успехом способна выявить незарегистрированную часть фактически совершенных преступлений. Но должной полноты инструментализации и в этой сфере не достигнуто. Нет способов установления того, что незарегистрированное деяние действительно является преступлением, а не деянием, могущим получить иную правовую оценку. Строго говоря, определение «латентная» сомнения не вызывает. Но предмет определения «преступность» во многом является фикцией.

Разброс количественных данных к тому же крайне велик, и, хотя вполне возможно, что некоторые из них достоверны, убедиться в этом практика не может. Но главное – недостаточно разработаны способы использования данных о латентной преступности. Криминологи еще должны придумать, что с латентной преступностью как социальным явлением делать, и мало чем дополняют некоторые специальные дисциплины, преимущественно ориентированные на повышение ведомственной дисциплины.

Поэтому иногда пишут одновременно о недопустимости такого положения и в то же время о том, что его исправление может подорвать правовую систему (В.В. Лунеев). Это может быть исправлено на основе более предметного представления о явлениях, именуемых латентной преступностью, и путем принятия решения об оптимизации возможностей и задач переработки соответствующей информации. Проще говоря, вероятно, не нужно предписывать делать то, что сделать невозможно.

Крайне необходимой является инструментализация и иных комплексов эмпирических данных, состоящая в обеспечении их пригодности для получения обобщающих выводов и принятия различного рода решений. Пока же данные о коррупции, приводимые в криминологических текстах, значительно беднее данных, приводимых в общей экономической и социологической литературе. Криминологи не структурируют население по покупательной способности, т. е. по возможности давать взятки. Отсутствуют или почти отсутствуют данные об оказываемых услугах. Фактически не разработана проблематика связи с коррупцией плотности правового регулирования, исключая разве что декларации об опасности усмотрения судей при назначении наказания.

Поэтому, в сущности, малополезны бесконечные причитания о всеобщей коррумпированности страны. С учетом существующих трудностей инструментализация криминологического знания, несомненно, является эффективным способом его обновления, требуя, разумеется, соблюдения легитимности и справедливости предлагаемых и используемых оценок и предложений.

Объект и основные направления инструментализации. В принципе, им является наука криминологии как социальный институт, объединяющий научную деятельность и ее результаты. Криминология, пожалуй, больше, чем иная наука уголовно-правового цикла, нуждается в ресурсном обеспечении, и его отсутствие лишь влечет ненужные издержки. Это отдельная проблема. Рассмотрим лишь некоторые составляющие науки, характер содержащихся в ней утверждений, преимущественно преобразованных в форму теорий, принципов, предпосылок и проч.

Прежде всего в инструментализации нуждается эмпирическая составляющая криминологии. Она должна быть необходимой, достаточной и пригодной к использованию.

Эмпирические данные, приводимые в современных работах криминологов, малопригодны для практического использования и действительно в полемике по вопросам модернизации уголовного законодательства либо предупреждения преступлений аргументами не являются. В лучшем случае они заменяются экономической информацией, что крайне необходимо, но недостаточно. В худшем – профессионалы ссылаются на выдумки журналистов или политиков низкого ранга.

Яркий пример – взяточничество или шире – коррупция. В обороте практически нет никаких солидных данных об этих явлениях, кроме статистики и рассуждений о ее недостатках. Так, в одном из наиболее близких к практике учебников, фактически играющем роль справочника или развернутого практического пособия, в главе «Коррупционная преступность» даны одна таблица по анкетированию многолетней давности и выдержки из официальной статистики. Возможно, авторы и не виноваты в этом, но такой хоккей нам действительно не нужен.

Далее, в инструментализации нуждаются оценки и рекомендации. Особенно это относится к характеристике причин преступности на различных уровнях. Здесь у криминологов общая плохая наследственность, которую нужно преодолевать в длительном обсуждении. Разграничение детерминации, причинности, условий, иных факторов загромождает криминологию, выводя ее в область дилетантского политического либо философского дискурса. Полный отказ от анализа внешних связей преступности, ее генезиса не соответствовал бы укоренившимся в России традициям криминологии.

Но нужен выход. В зарубежной криминологии он преимущественно состоит в использовании объяснительных и фактографических комплексов, именуемых теориями преступности, и в усиленном внимании к методам анализа.

Возможно, было бы целесообразно детерминацию преступности заменить анализом внешней среды и движущих сил преступности.

Наконец, последнее здесь, но не в действительности: необходима комплексная или многосторонняя, основанная на топ-логике инструментализация отдельных теорий и подходов.