Чужая семья. Мачеха - Владислава Мека

— Давай сменим тему. Честно скажу, обсуждать свои отношения с твоим отцом у меня нет никакого желания.

— Отчего же?

— На это есть масса причин, к примеру, чтобы не говорила злая мачеха, любимый папа все равно — золото или, даже будь у твоего отца хоть сотня баб, ты из солидарности не станешь мне об этом сообщать — я все же наполнила бокал коньяком и сделала глоток.

— Ты занятная — вдруг выдал мальчишка.

— Да?

— Да, так спокойно говорить о любовнице мужа… Совсем нет чувств?

— Почему же? Есть, но я с ними вполне могу справиться, к тому же не вижу трагедии. Это нормально иметь любовницу, если женат. Мужчины так устроены, нет у них понятия верности, хотя нет, есть, но уж очень это понятие эфемерное — усмехнулась я.

— Глупости это, будь у меня такая жена, как ты, изменять точно бы не стал — заявил Алексей, с каким-то азартом смотря на меня.

— Радуйся, что у тебя нет такой жены, как я — устав сидеть растянулась я на диване — с другой стороны, у тебя есть такая мачеха.

— Самоирония? — слабо улыбнулся разбитой губой парень.

— Нет, констатация факта.

— Если бы моя мать вела себя также, возможно, они с отцом бы никогда не развелись — сделал странный вывод Алексей.

— Не думаю, скорей ты бы никогда на свет не появился. Твоя мать наверняка любила Александра — утвердительно предположила я.

— Да, мама всегда его любила и всегда пыталась оправдать, вы с ней в чем-то похожи, когда рассуждаете о мужской натуре, но в отличии от тебя, мама не могла спокойно реагировать, головой все понимала, но не сердцем. И в итоге просто решила положить этому конец. Лучше вообще разорвать всякие отношения, чем такие, как у них — считала она. Позже, она сожалела об этом, но даже не пыталась что-то изменить — этот внезапный приступ открытости на секунду поверг меня в шок.

— Решительная у тебя мама. Я бы не смогла вот так оставить любимого человека — невольно восхитилась я этой сильной женщиной.

— А что тут можно сделать? Когда кого-то любишь, то даришь любовь ничего не требуя взамен, даже ответа на свои чувства. Это древний, как мир принцип. Любовь не терпит эгоизма.

— Да ты романтик! Но, знаешь, вынуждена с тобой не согласится. Когда любишь — забываешь обо всем, ни одна здравая мысль не кажется таковой, никакие доводы разума и голоса сердца не слышишь. Все, что хочется — это обладать объектом своей любви и дать ему обладать тобой, вот и вся лирика — поднялась я с дивана — спокойной ночи.

Неспешно направилась к себе в комнату, мечтая только о сне.

Глава 9

Озёра глаз зелено-синие

А в них печаль необъяснимая

Они как зеркало души

Какой неведомою силою

Прикован я к тебе, скажи?

Алексей.

День у меня не задался. Вернее, сказать вначале все было очень даже ничего. Познакомился с парой неплохих ребят. Вместе погонялись по городу. А вот к вечеру черт меня дернул ввязаться в драку каких-то левых гопников. В итоге домой я вернулся со свежими боевыми ранениями и в полуживом состоянии, к тому же выпил немало, чтобы и стресс снять и дезинфекцию провести. А там меня мачеха навеселе. Не знаю уж, что она праздновала, но судя по количеству бутылок ей было очень хорошо.

Мышь, как только обнаружила мои боевые раны, потащила на кухню и решила поиграть в медсестру. Удавалась ей эта роль неплохо. Мы даже мило беседовали, как и в прошлую ночь, вот только нить разговора я постоянно терял, чувствуя на себе нежные пальчики я, как идиот, таял под ними. Конечно, сказывалась усталость и алкоголь, но и очевидное отрицать будет глупо, мачеха — красива. Она не похожа ни на одну мою подружку, раньше я именно такими представлял себе жен богачей, почему-то не причисляя своего отца к этой категории, а стоило бы. Кому, как не мне знать, что отец богат. Да, он не афиширует и не пытается влиться в когорту современных олигархов, но тем не менее, счет в Швейцарском банке у отца не маленький.

К чему это я? А к тому, что мачеха, в этот вечер вызывала во мне бурю противоречивых эмоций, особенно ее отношение к Верке. Она явно поверила этой стерве, но ничего не пыталась предпринять в отношении отца, будто так и надо женатому мужчине иметь любовницу. Она напомнила мне этим маму. Та тоже, старалась не замечать женщин отца на стороне, а Веру так вообще воспринимала, как нечто неизбежное. Даже сейчас, когда у мамы все в порядке, она счастливо в новом браке и забыла о прошлом, я по-прежнему не могу вспоминать об этом периоде жизни без боли. Ведь два дорогих мне человека мучили всех и себя в первую очередь долгие годы. А теперь я смотрю, как другая женщина старается делать вид, что ей совершенно безразлично происходящее.

Спал я этой ночью плохо, мне все время снилась Ева и почему-то было очень плохо от того, что она каждый раз во сне уходила от мне, а я не мог ее поймать. К чему бы это? Проснулся от звука радио. Тело болело и не желало слушаться. Я болезненно потянулся и встал. Стоя под струями воды, все никак не получалось избавиться от давления сна. Так и тянуло выскочить из ванной и пойти проверить дома ли Ева, но я продолжал упорно стоять в душевой. Наконец устав от этого бесперспективного занятия, я обтерся полотенцем и быстро оделся.

Ева стояла у плиты, спиной ко мне. Она подпевала радио и пританцовывала в такт мелодии. Это было очень соблазнительно и в тоже время, так знакомо, мама тоже готовила мне завтраки вот так, порхая у плиты. Только мама мне соблазнительной не казалась, а вот мачеха очень даже, так и тянет ее обнять и заглянув через плечо узнать, над чем она колдует. А если так и сделать, как Ева поступит?

Я усмехнулся и подкравшись мгновенно притянул к себе девушку. Ева даже не вздрогнула, она вообще не прореагировала, продолжая напевать с закрытыми глазами и улыбаясь, помешивать тушившиеся шампиньоны. Удивления или испуга я у нее не вызвал, даже когда коснулся пересохшими губами ее щеки. Она только повернула голову и открыв глаза посмотрела на меня, минутная радость, а потом запоздалое изумление и наконец осознание происходящего.

— Леша, что ты делаешь? — отодвинулась мачеха, в ее голосе так и слышался упрек.

— Ничего особенного, всего лишь обнял дорогую мачеху — усмехнулся я, усаживаясь за стол.

— Больше так не делай — не девушка — а ледышка, не такой я реакции ожидал.

— Тебе, кажется, понравилось — специально коснулся я ее пальцев, когда мачеха подавала мне кофе.

— Да, потому, что в первый момент я забылась и подумала, что это Темка. Он любил так делать — легкая улыбка и опять холод, а я все гадал, чего она такая спокойная, оказывается мачеха просто бесчувственная, по крайней мере по отношению к нашей семье.

— Ты мне мать напомнила, она часто у плиты так стояла — баш на баш, решил я, она мне про свои чувства, я ей про свои, частично.

— Тогда, ладно — легко, даже слишком согласилась Ева — да не смотри ты так на меня, Леша, пойми, я знаю, как больно бывает жить без родителей и не вижу в этом ничего предрассудительного, если ты видишь в каких-то моих поступках свою маму. Наоборот, мне приятно, что ты не воспринимаешь меня, как совсем уж чужого человека.

Или я не прав? А что, если она не бесчувственная, а просто брошенная? Знаю я, таких вот женщин. Они часто бывают чересчур холодны, но стоит подарить им толику тепла и они становятся из диких пантер, домашними кошками, мурлыкающими у тебя на коленях. Почему же тогда, мне очень хочется, чтобы она была не такой? Почему мне хочется видеть в ней ужасного, беспринципного человека? Чем она заслужила это? Своей юностью? Или тем, что мне приходиться делить с ней отца?

— Ева — как-то непривычно было называть ее по имени вслух — скажи, только честно, я тебе не нравлюсь?

— Честно? Не нравишься. Нет, подожди — становила она меня от ответной реплики — ты не нравишься мне потому, что очень напоминаешь брата, даже не столько внешне, сколько характером. А это больно видеть каждый день человека, так на него похожего, во-первых потому, что я знаю, что ты — не он, а во-вторых потому, что брат меня любил, ты же, постоянно ревнуешь к отцу и к вашей семье в целом. Очень неприятно понимать, что я чужая, в тоже время это отрезвляет, не дает надежды на что-то большее.

Она говорила это так спокойно. А мне опять стало стыдно, как в той ситуации с ее рукой. Я даже сам не понял сразу, как встал из-за стола и подошел к ней, как резко обнял, мне было очень стыдно и неловко за себя, за бабку и за отца. Почему-то никто не думал, каково ей, я обвинял, даже не пытаясь понять. Да и почему я не могу быть ей братом? Что с меня убудет? Может я и ошибаюсь думая о ней хорошо, но ведь до этого утра я думал о ней плохо и тоже ошибался.

— Отпускать собираешься? — приглушенно спросила Ева.

— Что-то не хочется — отступая от нее, улыбнулся я.

— И что это было?