Факир против мафии - Фридрих Незнанский

Его не посадили, но с тех пор он обязан был сообщать Баркову необходимую информацию о различных персонах уголовного мира, с которыми ему приходилось время от времени встречаться. Хорошо еще, что за эту информацию менты платили (не так щедро, как хотелось бы, но все-таки). Это не давало Штыреву окончательно упасть в собственных глазах. Ведь когда тебе платят за стукачество, оно превращается в обычный бизнес. Не лучше и не хуже, чем любой другой.

А что касается этики уголовного мира, всей этой «жизни по понятиям», то Штырев никогда не питал иллюзий на этот счет. Жульничество есть жульничество, а самый маститый урка ничуть не лучше простого лоха. К тому же Штырь твердо помнил урок, который преподала ему жизнь: иногда все, что требуется от человека, чтобы избежать неприятностей, это подчиниться обстоятельствам и играть по правилам, которые устанавливают другие, более сильные, чем ты, люди.

Игра проходила в небольшом подпольном клубе, который располагался в квартире одного бывшего каталы, а ныне — честного предпринимателя. В центре гостиной находился стол, накрытый зеленым сукном, в углу стояла небольшая барная стойка, а на ней — несколько бутылок с горячительными напитками.

Перед игрой Штырь подошел к пареньку, разносящему спиртные напитки, взял рюмку с коньяком и мимоходом шепнул:

— Видишь тех двух парней — один в черном свитере, а другой, рядом с ним, в пиджаке?

Разносчик проследил за его взглядом и сказал:

— Ну.

— Следи за их стаканами. Как только опустеют — сразу подливай. Если не пропустишь ни разу — получишь десять баксов. Идет?

Паренек посмотрел на Штыря серьезным, понимающим взглядом и шепнул одними губами:

— Идет.

Паренек-разносчик был сообразительным малым. Штырю не в первый раз приходилось давать ему указания, и парень еще ни разу его не подводил. Конечно, разводить бандитов было гораздо опаснее, чем кидать простых лохов. Но куш, обещанный капитаном Барковым, был весьма и весьма внушительным, а внушительная сумма всегда придавала Штырю храбрости.

Штырь подошел к игровому столу.

— Ну че, пацаны, сыграем по-крупному? — весело спросил один из бандитов (тот, что в черном свитере), затем достал из кармана пачку зеленых купюр, тряхнул ею в воздухе и сказал: — Ставлю весь этот кэш, что сегодня мы с Халимоном надерем вам задницу!

При виде денег глаза у Штырева засверкали.

Игра началась вяло. Ставки были маленькими, к тому же шулерам не фартило, а играть «с шансом» (то есть с использованием шулерских приемов), пока «пацаны» были трезвыми, они не решались.

Паренек-разносчик знал свое дело. К третьему кругу бандиты были уже изрядно пьяны. Языки у них развязались. Заграбастав очередную казну, довольный бандит в черном свитере весело рассмеялся:

— Ну че, пассажиры, хорошо я вас приземлил? А еще игроки! Да вы дети малые, а не игроки. Вас по улице за ручку водить надо, чтобы под машину не попали!

— Ну ясное дело, — кивнул один из игроков. — Мы — дети малые, а ты у нас круче вареного яйца. — Он кивнул на пистолет, торчащий у бандита из-за пояса: — Скорлупа-то не жмет?

— Не боись, — ответил бандит. — А таких, как вы, я и без скорлупы разведу.

— Да ты хоть стрелять-то из него умеешь, сынок? — иронично поинтересовался у бандита Штырь.

Разговаривать с пьяным бандитом в таком тоне, конечно, не следовало, но Штырь верил в свои силы, в свой дипломатический талант и надеялся на удачу.

Бандит остановил на Штыре тяжелый, помутневший от выпитого взгляд:

— Че, баклан, хочешь, чтобы показал? — прищурившись, спросил он.

Штырь невинно улыбнулся:

— Зачем показывать? Ты просто скажи, я на слово поверю. Многих, поди, положил, а?

— Больше, чем ты обул лохов, — изрек бандит.

— Да ну? — усомнился Штырь.

Бандит вальяжно развалился, положив локоть на спинку стула, и нагло посмотрел на Штыря:

— Ты че, братан, в натуре, ниче не слыхал про Дашко?

Штырь покачал головой:

— Нет. А кто это?

— Нет? — удивился бандит. Он повернулся к своему более молчаливому приятелю в пиджаке и сказал: — Халимон, прикинь, эти ребята ниче про меня не знают.

Халимон ничего не ответил. Он сосредоточенно разглядывал свои карты. Тогда бандит снова повернулся к Штырю и сказал:

— Слыхал про депутатшу, которую недавно завалили?

«Вот оно!» — шевельнулось в мозгу Штырева. Бандит сам вырулил на эту тему, оставалось лишь немного его раскрутить.

— Ну, — сказал Штырь.

Бандит осклабил в усмешке крепкие, белые зубы.

— Ты че, думаешь, она, в натуре, сама собой концы отдала?

— Ее муж шлепнул, — сказал Штырь и повысил ставку. — А потом себя. Во всех газетах писали.

— Ха! — Бандит ударил ладонью по столу. — Ты верь больше этим газетам. Они же все купленные.

Штырь бросил в «кассу» еще пару фишек и небрежно сказал:

— Ты, что ли, ее завалил?

— Ну не ты же, — ответил бандит, поддерживая ставку.

Штырь пробежался взглядом по картам, делая вид, что прикидывает в уме свои шансы. Потом лениво сказал:

— Гонишь, поди?

Глаза бандита возмущенно сверкнули.

— Я? Гоню? Слова пацана! И ее, и мужа, пидора этого старого.

Тут второй бандит (тот, что в пиджаке) оторвал взгляд от карт и мрачно посмотрел на хвастливого бандита.

— Дашко, кончай базар, — коротко сказал он.

Дашко в ответ пожал плечами:

— Да я че — я ниче. Вскрываемся.

Больше Штырь, как ни пытался, не смог выудить у Дашко ни слова. Тот болтал о чем угодно, только не о своих подвигах. Пару раз Штырь ловил на себе быстрые, пристальные взгляды второго бандита, Халимона, но не придал этому большого значения. Многие бандиты всех людей на свете считают своими врагами и никому не доверяют, даже своим друзьям и «коллегам»; по всей вероятности, Халимон был из этой сумрачной породы.

Информации было немного, но главное Штырь все же узнал. Убийцей (или одним из убийц) Канунниковой был бандит по кличке Дашко. Возможно, кто-то из друзей-игроков знает его настоящую фамилию. Теперь нужно дождаться, пока бандиты уйдут, а потом осторожно порасспрашивать коллег-шулеров.

Хотя нет, пожалуй, лучше всего это сделать завтра или послезавтра, чтобы не вызвать лишних подозрений. Игроки — не дураки. Они никогда не позволяют себе интересоваться родом и спецификой деятельности бандитов, сидящих за игровым столом. Штырь нарушил это негласное правило; сделал он это ненавязчиво и неявно, но кто-нибудь из игроков наверняка мог обратить на это внимание.

«Ничего, — подумал Штырь, незаметно поглядывая на игроков, — главное, чтобы бандиты ничего не заметили. С остальными я как-нибудь разберусь».

Минут через сорок игру закрыли и стали расходиться. Дашко и Халимон высосали по нескольку стаканов виски, однако на ногах стояли твердо. Игру они отдали. Дашко был в убытке почти на семьсот баксов, Халимон отделался меньшей кровью, он проиграл чуть меньше трехсот.

Распрощавшись с довольными и пьяными бандитами, Штырь сел в машину и достал из кармана «мобилу». Домашний телефон Баркова молчал, тогда он позвонил капитану на работу.

— Капитан Барков слушает, — отозвался Барков.

— До сих пор на работе? — усмехнулся в трубку Штырь. — Вы что, капитан, вообще не отдыхаете?

— Штырев, это ты?

— Да, начальник.

— Что случилось?

— Помните о нашем уговоре?

Барков помолчал, припоминая.

— Насчет денег? — спросил он.

— Ну.

— Помню. А что, появилась новая информация?

— Появилась. Я только что с игры. Тут один фраерок из кодлы Отарова хвастался, что собственноручно завалил депутатшу.

— Кто такой? Как фамилия?

— Фамилию пока не знаю, а погоняло у него Дашко. Я еще поспрошаю у ребят, может, кто и знает фамилию.

— Как только выяснишь — сразу позвони мне.

— Слушаюсь, босс!

Штырь дал отбой и спрятал телефон в карман. В стекло кто-то постучал. Штырь вздрогнул и повернулся. Возле машины стоял Халимон. Штырь опустил стекло и вопросительно на него посмотрел.

— Слышь, Штырь, — негромко обратился к нему Халимон, — у меня там тачка сдохла. Может, подбросишь до дома?

— А что, Дашко не может?

— А мы с ним на одной, — ответил бандит.

Штырь нахмурился и тихо вздохнул; в его планы не входило колесить с бандитами по городу, к тому же выигрыш сильно «жег» карман.

— Ладно, забирайтесь, — нехотя сказал Штырь и открыл дверцу.

Бандиты ввалились в салон, впустив с улицы холод. Дашко сел рядом со Штырем, а Халимон забрался на заднее сиденье.

— Ну что, куда вас? — спросил Штырь у Дашко.

Тот повернулся, как-то странно посмотрел на игрока (в полумраке салона прищуренные глаза его блеснули, как два бритвенных лезвия) и сказал:

— На кладбище.

— Что? — не понял Штырь. — Куда?